Дэвид Уоллес - Бесконечная шутка

– Куда дуть с юга наши высокие и беспокоящие сон вентиляторы.

– …так точно, и там фторид плутония из отходов токсо-синтеза очищается до плутония-239 и урана-238, и распадается в стандартной, хотя и горячей и в чем-то рискованной системе бридера, которая выдает в основном отходы в виде U-239, а тот перекачивают, или катапультируют, или везут на длинных блестящих грузовиках до самого того, что некогда звалось «Лоринг» – военно-воздушной базой, возле того, что некогда было Преск-Айл, Мэн, – где ему дают распадаться в естественном порядке в нептуний-239, а потом в плутоний-239, а потом добавляют в отработанные фракции UF4, которые тоже качают из Монпелье, затем расщепляют в намеренно безобразном порядке так, чтобы появились адские количества крайне ядовитых радиоактивных отходов, те смешивают с тяжелой водой и перекачивают по кишащим охраной особым трубопроводам из нагретого циркония обратно в Монпелье в качестве сырого materiel для массивного отравления, необходимого для токсической литиезации, увеличения отходов и кольцевого синтеза.

– Моя голова кружить себя на оси.

– Просто непрерывный правильно-треугольный цикл взаимозависимости, создания и утилизации отходов. Понимаешь? И когда же мы уже соберемся вывести тебя на старую добрую карту Эсхатона для небольшого геополитического спарринга, Арс, а, при твоих-то руках и четкой свечке? Кстати говоря, аритмичный сочный звук ударов – это Сопля колотит себя по груди и бедру, а самоистязание – хрестоматийный симптом приступа тревожной депрессии.

– Я мочь создать с этим симпатию. Ибо что есть мне непонятно – синтез не производить отходы. Так нас учить в науке моей родной страны. Это есть самая суть перспективы привлекательности синтеза для плотно населенной и страдающей от отходов страны, как моя: нас учить синтез есть самодостаточный и безотходный перпетум. Увы, моя нужда нанести визит в уборную становится раздутой.

– А вот и нет – хотя это убеждение и чинило перепонки кольцеванию, и его надо было преодолеть, и его преодолели, хотя и в таком неинтуитивном и абстрактно-концептуальном порядке, что тут-то твоей образовательной системе третьего мира, как ни грустно, срочно не помешала бы обширная подтяжка, что ли. А еще именно в этот момент в проблеме безотходности синтеза наш славный оптический основатель, экс-папка Инка, несчастный рого…

– Я знать, кого ты иметь.

– Короче говоря, Сам в этот момент и сделал свой последний неоценимый вклад в государственную науку, после того как бросил разрабатывать отражатели нейтронов для оборонки. Ты наверняка видел копролитовую табличку в кабинете Тэвиса. Это из КАЭ, папке Инкстера, за, типа, неоценимый вклад в энергию отходов.

– Основание, по которому я оказаться на лестнице и стать дезориентированный, быть визит в уборную. Это быть давно.

– Потерпи секундочку, я же немногого прошу. Да тебя бы тут даже не было без папки Инка, между прочим, имей уважение. Чувак помог разработать такие особые голографические преобразования, чтобы команда по исследованию кольцевания могла изучить поведение субатомов в очень ядовитых средах. При этом не отравившись.

– Они, таким образом, изучать голографические преобразования яда, а не яд.

– Мэнсон в корпоративной сауне, [165] Искаженное Mens sana in corpore sano (лат.) – «В здоровом теле здоровый дух». Арс. Такой получился оптический перчаточный бокс. Максимальная профилактика.

– Прошу меня руководить.

– Вот, но, например, знают ли в твоей стране, что вся кольцевая теория о таком синтезе, что производит отходы, которые становятся топливом для процесса, отходы которого становятся топливом для синтеза: что вся эта физическая теория родом из медицины?

– Что это значить? Из аптеки медицины?

– Из науки медицины, Арс. Твоя часть мира теперь принимает кольцевую медицину как само собой разумеющееся, но вся идея заражать раком сами раковые клетки всего пару десятилетий назад предавалась анафеме.

– Анафеме?

– Ну то есть типа была радикальной, маргинальной. Гребанутой. Высмеяли до коликов всей, в кавычках, мейнстримной уважаемой наукой. У которой самой представление о лечении было – отравить все тело, а потом уж разбираться, что осталось. Хотя кольцевая химиотерапия вправду поначалу была реально двинутой. Можешь посмотреть ранние микроснимки, – у Шахта с ними целый постер, который он все не снимает, хотя уже всех задолбало, – ранние микроснимки раковых клеток, которых кормят с ложечки микромассивными порциями пережаренной свинины и диетической газировки, заставляют курить микромальборо, не отрывая при этом от крошечных сотовых телефонов… 238

– Я переминать сперва одну ногу, потом другую ногу.

–. но и из этой микромедицинской модели последствовала равно радикальная идея, что а вдруг можно достичь кольцирующего синтеза с высоким количеством отходов, если бомбить крайне токсичные радиоактивные частицы массивными дозами чего-нибудь еще токсичней, чем сами радиоактивные частицы. Синтез, который работает на яде и производит относительно стабильный фторид плутония и тетрафторид урана. Оказывается, все, что нужно, – просто доступ к мозговзрывательным объемам токсичного материала.

– Следовательно, естественно поместить синтез в Великой Впадине.

– Так точно и яволь. Вот тут и начинается абстрактная преисподняя, и я просто сокращу теорию до факта, что единственный облом во всем процессе в плане окружающей среды – итоговый синтез оказывается таким жадно эффективным, что высасывает все токсины и яды из окружающей экосистемы до последнего, все ингибиторы органического роста на сотни километров в радиусе по всем направлениям.

– Посему тревога и миф восточной Впадины.

– Получаешь на выходе окружающую среду такую плодоносно буйную, что жить там практически невозможно.

– Тропический лес на анадическом стероболике.

– Ну почти.

– Отсюда хищные дикие хомяки, насекомые размера «Фольксваген», инфантильный гигантицизм и немачетируемые области лесов мифической восточной Впадины.

– Да, Арс, и получается, что необходимо постоянно подбрасывать в огонь токсины, чтобы разнузданная экосистема не расползлась и не захватила более экологически стабильные зоны, настолько переработав весь яд атмосферы, что мы задохнемся от чистого воздуха. Ну и прочая, и прочая. В общем, вот почему катапульты ЭВД работают из зоны метрополии на север.

– В восточную Впадину, чтобы она быть в узде.

– Ну видишь, как все сходится?

– Мистер Торп выразить крайнее разочарование, если я прибежать к удалению повязки для местонахождения уборной.

– Арс, я все слышу. У меня со слухом хорошо. Хватит мне по ушам ездить. Главное, что тебе надо запомнить, если столкнешься с Уотсоном, – циклический эффект доставки отходов и синтеза. Катапульты работают когда?