Дэвид Уоллес - Бесконечная шутка

Только после смерти Самого критики и теоретики вернулись к этому вопросу как к потенциально важному. Одна женщина в Калифорнийском университете в Ирвайне получила должность на кафедре благодаря эссе на тему того, что дебаты о смысле и бессмысленности и о том, что было неразвлекательным в творчестве Самого, служили подступом к главным загадкам апрегардного кино рубежа веков, большая часть которых в телепьютерную эпоху исключительно домашнего развлечения затрагивала вопрос, почему эстетически амбициозный кинематограф такой унылый и почему по-дурацки упрощенное коммерческое развлечение такое прикольное. Эссе было помпезным до нечитаемости, не говоря уже о том, что в нем использовалась глагольная форма слова «аллюзия» и «постъязык» без твердого знака 379.

Со своей горизонтальной позиции на полу спальни благодаря пульту ТП я могу делать что угодно, кроме как доставать и вставлять картриджи в дисковод. Теперь окно комнаты стало лишь полупрозрачным сгустком снега и пара. Все Спонтанные распространения «ИнтерЛейса» для Новой Новой Англии были про погоду. По системе подписок ЭТА мы получали множество Спонтанных дорожек больших рынков. Все дорожки сообщали о погоде немного с разных точек зрения. У всех дорожек были немного разные фокусы внимания. Отдаленные репортажи с Северного и Южного побережий Бостона, из Провиденса, Нью-Хэвена и ХартфордСпрингфилда сходились в том, что выпало и продолжает выпадать, кружить и накапливаться невообразимое количество снега. Показывали наспех припаркованные под углами машины, и мы видели универсальные сугробы занесенных машин, каждый походил на белый «Фольксвагенжук». На улицах Нью-Хэвена показали рыскающие банды подростков в черных шлемах на снегоходах, которые явно не задумали ничего хорошего. Пешеходов показывали по горло в снегу и барахтающимися; показывали репортеров в отдаленных местах, барахтающихся по направлению к пешеходам, чтобы узнать их ощущения и мнения. Один барахтающийся репортер в Квинси на Южном побережье резко исчез из виду, не считая руки с микрофоном, доблестно торчащей из снежной ямы; затем показали согнутые спины съемочной бригады, которая барахталась от отдаленной камеры ему на помощь. Люди со снегоуборщиками стояли в оке собственных буранчиков. Одного пешехода сняли во время зрелищного падения. Показывали машины на улицах под разными углами, с крутящимися впустую колесами, дрожащие в стазисе. На одной дорожке постоянно повторяли отрывок с мужчиной, без конца пытавшимся расчистить щеткой лобовое стекло, которое после каждого мазка щеткой немедленно белело снова. Автобус уткнулся носом в чудовищного размера занос. Вентиляторы ATHSCME на стене к северу от Тикондероги, Нью-Нью-Йорк, показали с горизонтальными циклонами снега в воздухе перед ними. Хмурая нарумяненная женщина в студии «ИнтерЛейса» подтвердила, что это самая сильная метель в регионе с 1998 года до э. с. и вторая по силе с 1993 года до э. с. Показали человека в инвалидной коляске, который как истукан вперил взгляд в двухметровый сугроб на пандусе Капитолия. Спутниковые карты восточно-центральной ОНАН показывали белое образование – спиральное, косматое и как будто отрастившее когти. Это был не Северовосточник. Над Впадиной столкнулись горячий влажный гребень с Мексиканского залива и арктический холодный фронт. Спутниковую фотографию бури наложили на схему аномалии 98-го и показали, что они почти идентичны. Вернулся старый незваный знакомый, сказала прелестная женщина с черными кудрями и яркой помадой, хмуро улыбаясь. Другая дорожка вторила: это не Северовосточник. Лучше, наверное, сказать «безрадостно улыбаясь». Тусклые остекленевшие глаза мужчины, без толку вытирающего лобовое стекло, как будто являли собой важный визуальный образ; к его лицу обращались многие дорожки. Он отказывался замечать журналистов или просьбы о комментарии. У него было жуткое сосредоточенное лицо человека, который аккуратно собирает стекло на дороге после аварии, в которой его обезглавленную супругу проткнуло рулем. Ведущей на другой дорожке была красивая черная женщина с сиреневой помадой и каким-то как будто очень высоким ежиком. Репортажи о снеге приходили со всех концов. Через какое-то время я перестал считать, сколько раз повторили слово «снег». Быстро иссякли все синонимы «снежной бури». Экстремалы без шлемов крутили на снегоходах пятаки на площади Копли в центре. Бездомные нахохлились у подъездов, почти занесенные снегом, готовили дыхательные трубки из свернутых газет. Джим Трельч – ныне, оказывается, обитатель Б-204 – любил довольно смешно изображать оргазм ведущей «ИнтерЛейса». Один из снегоходов экстремалов вышел из-под контроля и ухнул в занос, и отдаленная камера снимала занос еще какое-то время, но обратно так никто и не показался. В Коннектикуте призвали на сборы запасников Национальной гвардии, но они так и не собрались, потому что дорог в Коннектикуте не осталось. Трое мужчин в форме и серых шлемах гнались за двумя мужчинами в белых шлемах, все на снегоходах, по причинам, которые репортер на месте событий назвал «неизвестными, но стремительно развивающимися». Репортеры в отдаленных местах употребляли такие слова, как «экстренный», «гражданский», «предположительный», «задействованный» и «стремительно развивающийся». Но каждый их безличный монолог предваряло имя ведущего в студии, как будто репортаж был дружеской беседой. Доставщика «ИнтерЛейса» показали за доставкой картриджей на снегоходе и назвали «отважным». Ламонт Чу говорил, что в четверг Отис П. Господ ложился на процедуру по окончательному удалению монитора Hitachi. Я ни разу не катался на снегоходе, лыжах или коньках: в ЭТА это не поощрялось. Делинт говорил, что зимние виды спорта – это практически как встать на колено и умолять о травме. Все снегоходы на экране жужжали, как бензопилы, которые компенсировали маленький размер экстравоинственностью. Показали издевательский кадр застрявшего снегоочистителя в Нортгемптоне. Полицейский штата в шлеме с ремешком официально не рекомендовал покидать дома «гражданским лицам даже по экстренным причинам во время положения чрезвычайного ЧП» (sic). Броктонец в парке от Lands' End брякнулся слишком бурлескно для непостановочности.

Я почти не помнил метель 98-го. Академии тогда исполнилось всего несколько месяцев. Помню, что края срезанной верхушки холма все еще были квадратными, крутыми и полосатыми из-за слоев осадочных пород, последний этап стройки откладывался из-за какого-то припадка особенно ожесточенной тяжбы с больницей Управления по делам ветеранов внизу. Буря налетела в марте, с юго-востока, с Канады. Дуайта Флешетта, Орина и остальных игроков пришлось водить в Легкое на веревке, одной партией, со Штиттом во главе с фальшфейером. В приемной Ч. Т. висит пара фотографий. Последний мальчик на веревке исчез без следа в сером завихрении. Новенький пузырь Легкого пришлось снимать и чинить, когда один его бок подмял вес снега. Метро прекратило движение. Помню, как некоторые игроки помоложе плакали и божились, что это все не они, они не виноваты. Много дней из графитового неба неуклонно валил снег. Сам сидел на стуле с реечной спинкой у того самого окна гостиной, которым теперь для упражнений в беспокойстве пользуется Ч. Т., нацелив на растущие сугробы несколько нецифровых камер. После нескольких лет, когда его всепоглощающей одержимостью было основание ЭТА, говорил Орин, киноодержимостью Сам заразился почти тут же, как академию ввели в строй. Орин говорил, Маман полагала, что одержимость кино – преходящая. Сам сперва, казалось, больше интересовался объективами и растрами 380, и впоследствии – их модификацией. Он просидел на этом стуле всю бурю, попивая бренди из небольшой рюмки, с торчавшими из-под пледа длинными ногами. Тогда его ноги казались мне почти бесконечно длинными. Всегда казалось, что он вот-вот с чем-нибудь сляжет. До того момента в его привычках было оставаться одержимым чем-нибудь, пока он не добьется в этой области успеха, а потом переносить одержимость на что-нибудь еще. Военная оптика – кольцевая оптика – предпринимательская оптика – преподавание тенниса – кино. Рядом со стулом во время метели стояло несколько типов камер и большой кожаный кофр. Внутри кофр пестрел с двух сторон множеством объективов. Сам разрешал нам с Марио брать разные объективы в глаз и щуриться, чтобы они не выпадали, изображая Штитта.