Дэвид Уоллес - Бесконечная шутка

Что Хэлу Инканденце любопытно в Сбите, а также иногда Пемулисе, Эване Ингерсолле и Ко, так это что прирожденные плагиаторы вкладывают столько усилий в маскировку плагиата, что проще было бы просто взять и написать работу с концептуального нуля. Обычно кажется, что плагиаторы не столько ленивы, сколько не уверены в себе в навигационном смысле. Им трудно прокладывать пути без подтверждения в виде детальной навигационной карты, что до них здесь уже ступала нога человека. Насчет же невероятных кропотливых ухищрений и стараний скрыть и замаскировать плагиат – из нечестности, или какого-то клептоманского адреналина, или из-за чего – у Хэла пока теорий нет.

«Все пугающе просто и прямолинейно. Иногда последний прыгнувший из шестерки бывает сбит; тогда предпоследний становится последним и триум-

фатором, и переходит – каждый победитель буквально „выживает" – в следующий раунд игры, некий шестерной полуфинал, шесть раундов по шесть канадских мальчиков в каждом: т. н. Les Trente-Six [267] Тридцать шесть (фр. – прим. пер.). этой ночи. Мальчикам из начальных раундов – тем, кто не стал ни последним, но и не позорно прыгнул первым – разрешено остаться у le passage a niveau de voie ferree молчаливым зрителем полуфинала. Вся le Jeu du Prochain Train обыкновенно проходит в молчании». В губительной и, вероятно, подсознательно саморазрушительной серии недоглядов Сбит реабилитирует стиль, но оставляет множество галлюцинаторно специфических деталей, не подкрепляя сносками, хотя очевидно, что ему никак не притвориться, что он сам все это видел.

«Тем выжившие проигравшие из числа Les Trente-Six пополняют ряды молчаливой аудитории, в то время как шесть неустрашимых победителей – финалистов, „attendants longtemps ses tours" [268] Долго ждавшие своей очереди (фр. – прим. пер.). этой ночи, – кто-то в крови или посеревший от шока, пережившие уже два максимально задержанных прыжка и спасения на волосок от гибели, с пустыми или закрытыми глазами, смакуя во ртах горечь, выжидают ночной экспресс 23:59 – ультраионизированный „Le Train de la Foudre" [269] Поезд-молния (фр. – прим. пер.). из Мон-Тремблана в Оттаву. В последний миг они метнутся чрез полотно перед его скоростным носом, каждый надеясь прыгнуть последним и выжить. Нередко бывает сбит не один финалист le Jeu». Сбит теряется, нереалистично или неосознанно реалистично продолжать использовать собственную фамилию как глагол – станет ли человек, которому нечего маскировать, пользоваться своей фамилией как глаголом?

«.вне социоисторических сомнений, что многие из выживших и организационного директората La Culte du Prochain Train основали и составили Les Assassins des Fauteuils Rollents, хотя точная идеологическая связь между одновременно рыцарскими и нигилистическими варварскими турнирами Культа поезда до э. с. и безногой ячейкой антионанских экстремистов настоящего остается предметом того же преломления копий, что сопровождает эволюцию северно-квебекского La Culte de Baiser Sans Fin хотя не в особенно страшную, но умело работающую на публику ячейку Fils de Montcalm, которым инкриминируется вина в сбросе с вертолетов с высоты 12 метров пирога, наполненного отходами жизнедеятельности, на трибуну президента США Джентла во время второй инаугурации.

Как и в случае La Culte du Prochain Train, Культ бесконечного поцелуя регионов добычи железной руды вокруг залива Святого Лаврентия вырос из периодического соревнования турнирного типа, в котором участвовали 64 половозрелых канадца, половиной которых выступала прекрасная половина человечества [270] За исключением некоторых очень эзотерических вариаций игры. . Т. о., в первом раунде предстояло стакнуться 32 парам, каждая из которых состояла из квебекских юноши и девушки». Сбит пытается набрать Хэлу, но натыкается только на его нудное сообщение на автоответчике; можно вообще говорить «стакнуться» в значении «столкнуться», это разве не противоположные вещи? Сбит представляет, как ученого из «Диких идей» к этому моменту уже унесло в далекие края: сидит, в глазах двоится, голова качается, прикрывает ладонью один глаз, чтобы хотя бы видеть один экран, печатает носом. Но с саморазрушительной доверчивостью, свойственной многим плагиаторам, какими бы одаренными они ни были, Сбит берет и безапелляционно вставляет «стакнуться», все это время представляя в красках бэкхенды и форхенды пощечин. «Одна половина каждой пары, избранная голосом большинства, наполняла легкие воздухом до предела, в то время как вторая при этом максимально выдыхала, чтобы опустошить свои. Их губы смыкались и быстро запечатывались окклюзионной повязкой культистом-организатором, который затем мастерски применял большой и указательный пальцы, дабы герметизировать ноздри противников. Т. у., начало битве Бесконечного поцелуя положено. Все содержимое легких избранно вдохнувшего игрока орально выдыхалось в опустошенные легкие его или ее оппонента, который/ая, в свою очередь, выдыхал/а вдох первоначальному обладателю, и ч. т. д., туда-сюда, следует обмен туда-сюда одной порцией воздуха, со все более спартанской пропорцией кислорода и углекислого газа, пока организатор, удерживающий их ноздри в закрытом положении, не объявляет того или иного противника, либо павшего вниз на землю, или потерявшего сознание на ногах, „evanoui", или, „лишившимся чувств". Теоретика соревнования кладет начало тактикам терпения, направленным на истощение, на измор, свойственным традиционным Quebecois Separatisteurs, таким как Les Fils de Montcalm и Fronte de la Liberation du Quebec, противоположным кровожадности и рискованности покалеченных выходцев народного культа „Le Prochain Train". Фигуральной целью соревнования „Baisser" считается – согласно Фелпсу и Фелпсу – использовать данный ресурс с максимально исчерпывающими степенями эффективности и стойкости, прежде чем извергнуть его туда, откуда он появился, – стоическая позиция по отношению к утилизации отходов, которую Фелпсы несколько бесцеремонно применяют, чтобы проиллюминировать относительное безразличие монкалмистов к континентальной Реконфигурации, которая, в свою очередь, для Les Assassins des Fauteuils Rollents составляет весь „raison de la guerre outrance" [271] «Причина войны», которую Сбит вставляет, даже не побеспокоившись посмотреть определение, дать которое Дэй был уже не в кондиции, что само по себе практически самоубийственно, учитывая, что Путринкур доподлинно известно, как хорошо Сбит знает французский или, вернее, не знает. ».

304. (так она тогда думала)

305. Некоторые из лучших ее и Джима споров касались коннотаций фразы «Критиковать любой может», которую Джим обожал повторять на все лады ироничной многосмысленности.

306. Джоэль ван Дайн и Орин Иканденца оба помнят, что первыми заговорили именно они. Непонятно, кто из них путает, и путает ли, хотя интересно отметить, что это единственный из двух случаев, когда Орин считал себя заговорившим первым, – второй был со «швейцарской моделью рук», на обнаженном боку которой он неистово чертит знаки бесконечности все время отсутствия Субъекта из «Момента».