Тамара Лисицкая - Идиотки

Звонок.

Лена дернулась, как от удара током вольт в триста.

— Это Лена?

— Вот что! Если вы не прекратите, я вызову милицию! Слышите?

— А… А зачем?

— Затем, что вы вторгаетесь в частную жизнь!

— Мы никуда не вторгаемся! Мы просто хотели с вами познакомиться!

— Я не хочу с вами знакомиться! Оставьте меня в покое!

Трубку бросили.

Лена была вынуждена выпить волки прямо из горла. Нервы стали как провода на морозе. Зато когда снова зазвонили, она знала, что говорить.

— Вот что, девочки! Мой телефон прослушивается, и номер, с которого вы звоните…

— Что ты несешь?

— Сергей?

— Нет! Махатма Ганди!

— Что-то случилось?

— Как обычно! Эти козлы назначили встречу с представительством на девять вечера в ресторане! А я не в костюме! Буду через пятнадцать минут, подготовь мне зеленый!

У Сергея была страсть к яркой одежде, к особому крою. Ему и нужен был особый крой, чтобы скрыть малый рост, но подчеркнуть мускулатуру…

Лена погрузилась в гардеробную Сергея. У них была комната-мечта, вся обросшая стеллажами, вешалками, плечиками, одна половина считалась Лениной, а другую населяли вещи Сергея. И в этой второй половине всегда был казарменный порядок. Он сам выбирал, сам повязывал галстук, сам прикладывал носки к туфлям, проверяя, не будет ли диссонанса.

Только сейчас вся эта процедура была доверена Лене. Хотя она не слишком переживала. Зеленый обычно надевался вот с этой рубашкой… Вот с этими ботинками… Вот с этими носками… Что касается зажима запонок…

Она аккуратно поискала в коробочках, в полочках. Ах, какой конфуз… Не знать, где запонки собственного мужа.

Потом забралась на антресоль, уже из принципа, потому что запонки не могли быть настолько невостребованны, чтобы вообще не водиться в гардеробной. Где-то же они были!

В дальнем углу, за свитерами, лежала бутылка шампанского с дарственной этикеткой. На этикетке — улыбающийся Сергей в обнимку с Олей Курловой и подпись: «Дорогому человеку в день рождения!».

— Скажи, что мы сегодня не приедем!

Вадик отмахнулся подушкой, прикрыл трубку ладонью:

— Это директор! Прошу тебя, Ира!

— Директор? — заржала Ирочка. — Да пошел ты в жопу, директор!

Вадик вскочил как ошпаренный и вместе с трубкой убежал в другую комнату. А Ирочка проследила взглядом за его попкой и пришла к выводу, что попка так себе. Великовата попка для такой тонкой натуры, как ассистент режиссера Вадик.

Зато у нее нигде нет лишнего: ни в теле, ни в личной жизни — все сухо, подтянуто, лаконично, очень стильно, не по-бабьи. Ирочке нравилось быть собой.

Они вместе уже три недели, и за это время Вадик ей порядком надоел. Но искать другого было лень, а здесь все удобства: прямо с работы вместе домой, из дома — на работу. Экономный, крепкий вариант. До тех пор, пока не станет ну совсем, смертельно скушнааа…

— Ир, ну? Ну, как же ты так? Это ведь директор! Мне пришлось врать, что мы смотрим сейчас Масяню! И он был страшно зол, что мы смотрим Масяню вместо того, чтобы собираться на работу!

— Прости, — Ирочка сморщила лицо в трагический комочек. — Прости меня, милый! Добрый, святой человек! Прости меня!

Вадик смутился, присел рядом.

— Ир! Я не святой!

— Нет! Святой! Святой! А я гадкая! Плохая! Низменная!

— Ну, не такая уж ты и гадкая…

— Гадкая! Отвратительная! Хуже не бывает!

Она смеялась, уткнувшись лицом в его колени, а он гладил ее по лопаткам и не зная, что такое сказать, чтобы успокоить бедную, расстроенную девушку.

— Ир! Ты чудесная, очень красивая! Просто немного безответственная!

— Это я безответственная? — вскочила Ирочка. Только что шалила, дурачилась, только что все было хорошо и невинно, но этот удод без чувства юмора опять все испортил, он просто не может не взбесить! — Да я зарабатываю больше, чем десять таких, как ты! Ясно тебе? Я первые деньги сделала, когда ты еще в войнушку игрался! «Безответственная», блин! Козел!

Она надулась, отвернулась, а Вадик сидел такой нелепый. Хлопал своими коровьими ресничками…

— Ир, прости меня! Пожалуйста! Я подлец!

— Ты козел!

— Я так виноват перед тобой! Прости!

— Да пошел ты!

Пауза затягивалась, часы тикали.

— Ир, Дмитрий Аманович сегодня уезжает в Москву! Просил купить ему белорусской грудинки… Это надо ехать на Комаровку… Мы и так опоздали! Давай собираться, а?

— Там опять ничего не будет готово! Мы снова приедем первые и еще час просидим на морозе! Задолбало! Актрис надо беречь!

— Я с тобой полностью согласен! Но тут такая ситуация, режиссер уезжал, вместо него…

— А мне пофиг!

Она даже не повернулась.

Хотя часики внутри Ирочки уже готовились дать сигнал «Старт». Конечно, она не стала бы пропускать работу. Она не дура, чтобы вот так на ровном месте взять и потерять почти главную роль, а с ней и другие возможные главные роли. Но и зануду Вадика надо прижать к ногтю, поскольку его педантичная, трусливая душонка в жизнь не развернется настолько, чтобы приехать хотя бы вовремя. Он обязательно приедет за сорок минут, все откроет, все проверит, всех дождется, выслушает с суровым выражением лица. Ирочку такая гипертрофированная ответственность бесила, как жирная муха, зудящая в раме.

— Ладно, — она встала. — Идем на работу.

Вадик просиял, забегал, начал снимать со спинок стульев свои аккуратные штанишки и рубашки.

— Ты просто умница, Ира! Просто умница! Я так горд, что ты выбрала меня! Такая восхитительная, талантливая девушка выбрала меня!

— В каком смысле?

— Что «в каком смысле»?

— Ну, выбрала? В каком смысле?

— В смысле встречаешься со мной, занимаешься любовью!

— А-а-а, — Ирочка улыбнулась своему красивому сонному отражению. — Действительно, очень странно.

— Я боюсь даже представить, что было бы, если бы ты не появилась тогда в парке? Если бы не решила прогуляться! Это был бы кошмар! Я так скучно жил до тебя!

— Вадик! Мусор захвати!

— Конечно! Я сейчас оглядываюсь и понимаю, что так серо жил! Ты внесла столько яркости!

— Давай шевелись…

— Столько яркости! Ты…

— У тебя волосы торчат!

Ей было в принципе все равно, что у него там с волосами, но просто они шли рядом. А значит, Вадик должен был выглядеть, по крайней мере, умытым.

Она двумя пальчиками пригладила его челку.

Тогда Вадик схватил ее руку, прижал к губам.

— Ир! Я понимаю, что сейчас не самое подходящее время для этого, но…

В свете лифта у него изменилась форма синяков под глазами. Они стали глубже и круглее.

— Будь моей женой!

И опять брать такси? Задолбало уже жить без машины. А все Ромин фраер. Алексей, пижон. Он, видите ли, старую свою продал, а новую не купил. И теперь в Москву ему надо обязательно ехать на Ирочкином новеньком «мерсе».