Тамара Лисицкая - Идиотки

Наташа окончательно вывезла всех сестер, включая беременную Анжелику, на дачу. За лето она привела участок в порядок, укомплектовала горки и теперь встречала осень и зиму в такой красоте, что прохожие повисали на заборе.

— Это кто же вам такой ландшафтный дизайн организовал?

Наташа обернулась, сестры прыснули и зашептались.

На забор опирается мужчина, приятный, усатый, в толстом свитере.

— Я тут буду жить рядом! Купил участок! А вы местные?

— Местные! — кокетливо крикнула Виолетта.

— Ну, так давайте знакомиться!

— Давайте!

Наташа строго посмотрела на сестер, и те притихли.

Она подошла к забору. Мужчина слегка удивился ее походке, потом рассмотрел шрам.

— Вы, я смотрю, девушка боевая!

— Боевая! — строго сообщила Наташа. — И соседи здесь боевые!

— Ой, это вы меня пугаете? — мужчина засмеялся. — Ну, не надо! Я и сам боевой! Только вам я это демонстрировать не собираюсь… Давайте жить дружно, соседка! Меня зовут Г. А вас?

— Наташа, — сообщила Наташа через паузу. — Меня зовут Наташа.

— Наташа! Меня очень интересует ваш садовник! Я готов нанять его на работу, понимаете? Окажите мне такую услугу, познакомьте с ним.

— Познакомлю, — обещала Наташа.

И с таким лицом, что он, этот мужчина, скоренько извинился и ушел.

— Чего ты на него набросилась? — зашипела Анжелика, глядя вслед мужчине. — Такой приятный дядька! Сразу видно, что серьезный человек! Сколько ты еще будешь на людей бросаться!

— Сколько надо, столько и буду!

— Дура!

Анжелика ушла в дом, а за ней потихоньку и все сестры. Наташа осталась одна, чистила картошку. Ни о чем не думала, с исчезновением Яковлева исчезла и активность мысли, осталась голая функция.

— Вот! — Анжелка торжественно волокла тарелку с огурцами, какие-то букетики. — Давай отнеси ему!

— Чего?

— Отнеси! Ну, как в американских фильмах! Когда приезжает новый сосед, старые соседи приносят ему подарки, чтобы подружиться!

— Да не хочу я с ним дружить!

— А что? Ты хочешь со всеми воевать? А малые как? — Анжелика кивнула на сестер. — Ты не для себя дружи! Ты для них дружи!

В этом был какой-то смысл. Хотя Наташа и поартачилась полчасика, покричала на сестер. А потом они всем табунцом двинулись в сторону, указанную господином Г.

Нашли его «дом» сразу. Заброшенный участок (таких здесь много), возведенная за лето коробка в три этажа, новенькие окна, еще с лентой. Стекла в побелке.

— Хороший дом! — заметила Наташа.

— Да, старался. — Г. принял огурцы благосклонно, сразу же и угостился. — А вы подумали над моим предложением?

— Над каким?

— Одолжить садовника, дизайнера!

— Так она сама дизайнер и есть! — заорали младшие. — Это она сама все сделала!

— Да? — огурец завис в благородных зубах нового соседа. — Сама? Правда, что ли? В таком случае, сударыня, у вас только что появился преданный поклонник!

— Ленька!

— Э-э… У меня лекция, Ир…

— Ленька!! У меня кровь!!!

— Что у тебя?

— Кровь течет! Ленька! И тянет живот, блин! Ленька! Я боюсь!

— Ира! Вызывай «скорую»! (прикрыв трубку ладонью) Дамы и господа! Именно поэтому в театрах и просят выключать телефоны! Но у меня особый случай!.. Меня беременная жена срочно вызывает! Давайте сегодня закончим… (в трубку) Ира! Вызывай «скорую»! Я сажусь в такси! Если «скорая» приедет раньше — едь с ними! Я тебя найду!

— Я не поеду без тебя!!

— Хорошо! Все! Ляг и лежи, слышишь?

Ирочка дрожащей рукой провела внизу… Так и есть! Коричневая, блестящая кровь! Господи! Что же это?

— Какой срок? — спросили в «скорой».

— 32 недели!

— Примите но-шпу, ноги вверх. Машина выезжает.

Она, конечно, приняла но-шпу, и все такое. Но просто лежать, ноги вверх?! Она гладила пузик, а он там, внутри, не шевелился!

— Эй! — Ирочка почесывала кожу, щипала. — Эй! Ты! Как там тебя? Давай! Шевелись давай! Ночью ты, блин, шевелишься! Спать ночью мы не желаем, да? А сейчас так мы решили помолчать! Шевелись давай!

— Наташка! У меня кровь и ребенок не шевелится!

— 03 вызвала?

— Да! И ноги вверх!

— Ирка! На таком сроке ребенок уже может выжить, слышишь? Не дергайся!

— Ленка! У меня кровь течет и ребенок молчит!

— О, Господи! Только не волнуйся! Ты молодая, сильная! Все будет хорошо!

— Я уже «скорую» вызвала!

— Правильно! Но ты должна быть спокойной, слышишь? Не нервничай!

Ирочка хотела позвонить и Розе Наумовне, но вовремя поняла, что свекровь отнесется к происходящему настолько серьезно, что «скорую» придется вызывать ей. Кому еще позвонить?

Набрала номер матери. Прослушала один гудок. А потом повесила трубку.

Было так непривычно навещать Ирочку в больнице. Конечно, у нее была не травматология, а патология беременности, это совсем другое дело. Да и палата Ирочкина кардинально отличалась от палат, в которых отдыхала, скажем, Наташа. У Ирочки было что-то среднее между пансионатом и сумасшедшим домом. Желтые стены, веселые шторки, миленькая мебель, и ничего такого страшного, что бывает обычно в кафельных реанимационных блоках.

Леонид приволок сидюшник с набором каких-то дельфиньих звуков. По новым психологическим методикам эти звуки очень помогали расслабиться и лечили все болезни еще на взлете. Ирочка прилежно слушала эту муть первый день. А потом велела Ленке принести нормальную музыку.

— Ох, девки! — грустила Ирочка. — Чувствую себя упаковкой! Ира-инкубатор! Все заботятся о том, кто внутри, а то, блин, что я загибаюсь от тоски, никого не волнует! «Вы, девушка, вынашиваете ребенка»! ВЫНАШИВАЕТЕ! Что за слово такое дурацкое!

— Ай, Ирка! — румянилась Лена. — Какая ты счастливая!

— Я счастливая? Мне тут внутрь какую-то пластмассовую херню размером с кулак вставили! И я после этого счастливая?

— Да…

— Господи, девки, я так устала… Вы себе не представляете! Это пузо… Ни встать, ни сесть, ни лечь, блин! Ноги отекают, дышать трудно! И это еще только семь месяцев! А я как представлю, что будет в девять!

— Ну, уже недолго осталось.

— Ага! А потом, блин, оно просто исчезнет? Мне же как-то еще родить надо? Никто не желает родить вместо меня?

— Ну, ты же сама этого хотела, — заметила Наташа. А в целом все видела, что Ирка просто так ноет, без злобы. Устала, потому и ноет. Быть беременной иногда тяжелее, чем работать сутками.

— Хотела. Только одно дело хотеть, мечтать о том, как этот ребенок бегает с бабушкой, как Ромка с тучки улыбается… А другое — сдавать кровь из вены раз в две недели, вставать в три приема, писать три раза за ночь… Это совсем другое…

— Ирка, ты справишься.

— А куда я денусь, блин… Ленька меня женой называет, прикиньте?

— О! — девчонки переглянулись. — И… и что?