Арундати Рой - Министерство наивысшего счастья

Все приготовились слушать, и Зайнаб, словно проповедница любви, прочла в этом ресторане быстрого питания молитву в память о покойном и, одновременно, будущем свекре. Это была Гаятри-мантра, которой в детстве научила ее Анджум на случай неприятностей с толпой индусов.

В утро вторых похорон отца Саддама Хусейна Тило выложила — в буквальном смысле — на стол еще кое-что. Она поставила на стол маленькую урну с прахом своей матери и сказала, что тоже хочет похоронить свою мать на старом кладбище. Было решено устроить двойные похороны. Если считать за похороны кремацию в Кочине, то для Марьям Ипе это тоже должны были быть вторые похороны. Саддам Хусейн выкопал могилы. В одну положили стильную клетчатую рубашку. Во вторую — урну с прахом. Имам Зияуддин немного поколебался — его смутила религиозная неортодоксальность похорон, но, в конце концов, он все же согласился произнести молитвы. Анджум спросила Тило, не хочет ли она произнести христианскую молитву, но Тило ответила, что поскольку церковь отказалась отпевать ее мать, то сойдет любая молитва. Стоя на краю могилы матери, Тило вдруг вспомнила фразу, которую не раз повторяла мать в отделении интенсивной терапии.

«Я чувствую, что меня окружают евнухи. Это так?»

Тогда это выглядело всего лишь как часть оскорблений, которыми она осыпала персонал отделения. Но теперь Тило ощутила холодок в спине. Откуда она могла знать? Когда могила с урной была засыпана, Тило закрыла глаза и мысленно прочитала любимый матерью пассаж из Шекспира. В этот миг и без того странный мир стал еще более странным:

Она никогда не понимала, почему матери особенно нравился этот мужественный, суровый, проникнутый воинским духом отрывок из «Генриха V», но мать его очень любила. Открыв глаза, Тило с удивлением обнаружила, что плачет.

Зайнаб и Саддам поженились ровно через месяц. Состав гостей был весьма разношерстным и эклектичным — хиджры со всего Дели (включая и новых подруг, с которыми они познакомились на перекрестке у светофора), подруги Зайнаб, студентки и выпускницы одного с ней колледжа, ученики Устаниджи и их родители, семья Закира Миана и несколько старых друзей Саддама Хусейна, которые работали вместе с ним во многих местах — кожевники, санитары морга, водители муниципальных грузовиков, охранники. Были, конечно, среди гостей доктор Азад Бхартия, Д. Д. Гупта и Рошан Лал. Пришел на свадьбу и Анвар Бхай со своими женщинами и сыном, выросшим из своих сиреневых кроксов. Из Индора приехала Ишрат Прекрасная, сыгравшая выдающуюся роль в спасении мисс Джебин Второй. Ненадолго зашел и друг Азада Бхартии, маленький сапожник, рисовавший в песке опухоль легкого своего отца. Пришел и старый доктор Бхагат — одетый в белое и, как и прежде, с часами на напульснике. Шарлатана доктора Мухтара на свадьбу не пригласили. Мисс Джебин Вторая была разодета в пух и прах, как маленькая принцесса. На ней была корона, кружевное платье и башмачки со скрипелкой. Из всех подарков, коими были осыпаны молодожены, наибольшим успехом пользовался баран, которого подарила им Ниммо Горакхпури. Этого барана она специально выписала из Ирана.

Устад Хамид пел со своими учениками.

Все танцевали.

После торжества Анджум повела Саддама и Зайнаб к хазрату Сармаду. С ними пошли Тило, Саида и мисс Джебин Вторая. Они шли мимо нескончаемой череды продавцов духов и амулетов, хранителей обуви паломников, калек, нищих и баранов, откармливаемых к празднику жертвоприношения.

Шестьдесят лет прошло с тех пор, как Джаханара-бегум принесла своего сына Афтаба к хазрату Сармаду с просьбой научить ее любви к сыну. Пятнадцать лет назад Анджум приходила сюда с Бандикутом, чтобы изгнать из девочки сифли джааду . Год назад побывала здесь и мисс Джебин Вторая.

Сын Джаханары-бегум стал ее дочерью, а Бандикут вырос и стал невестой. Но если не считать этого, то в святилище мало что изменилось. Пол был красный, стены были красными, потолок был красным. Кровь хазрата Сармада так и не удалось смыть.

Худощавый мужчина в полосатой, как пчела, молитвенной шапочке пламенно молился, перебирая четки. Болезненного вида женщина в пестром сари привязала к решетке красный браслет, а затем легонько прижала своего ребенка лобиком к полу. Тило проделала то же самое с мисс Джебин Второй, которой понравилась эта игра, и она принялась сама прикладываться лбом к полу, хотя в этом уже не было необходимости. Саддам и Зайнаб привязали браслеты к решетке и возложили на могилу хазрата новый бархатный чадар, обшитый сверкающей канителью.

Анджум произнесла молитву и попросила святого благословить молодую чету.

Сармад — хазрат наивысшего счастья, святой безутешных и утешитель неприкаянных, кощунник среди верующих и верующий среди кощунников — благословил.

Еще через три недели на старом кладбище состоялись третьи похороны.

Однажды утром на постоялый двор «Джаннат» пришел доктор Азад Бхартия с адресованным ему письмом. Это письмо ему лично вручила какая-то не назвавшая себя женщина. Она сказала лишь, что письмо это — из Бастарского леса. Анджум не знала, что это за лес и где он находится. Доктор Азад коротко рассказал ей о Бастаре, о живущих там племенах адиваси, о горнорудных компаниях, желающих заполучить эти земли, и о маоистских партизанах, воюющих против сил безопасности, которые хотят очистить эти территории для горнорудных компаний. Письмо было написано по-английски, микроскопическим почерком. Даты на письме не было. Доктор Азад Бхартия сказал, что это письмо от настоящей матери мисс Джебин Второй.

— Порви его! — взревела Анджум своим мужским голосом. — Сначала она выбрасывает своего ребенка, а потом появляется неведомо откуда и требует его назад, говоря, что она — настоящая мать!

Саддам с трудом успел удержать Анджум, уже протянувшую руку к письму.

— Не волнуйся, — успокоил Анджум доктор Азад Бхартия. — Она не придет за ребенком.

Это было длинное письмо, написанное на обеих сторонах нескольких листов. Предложения наползали друг на друга, как будто автор боялся, что ему не хватит бумаги. Между страницами были проложены засушенные цветы, которые рассыпались на мелкие шарики, когда письмо сложили для отправки. Доктор Азад Бхартия принялся читать письмо вслух, одновременно переводя его. Его слушали Анджум, Тило и Саддам Хусейн. Да, была еще и мисс Джебин Вторая, которая изо всех сил пыталась прервать чтение.