Дарья Бобылёва - Сборник произведений

— Вы чего? — поинтересовался Водогреев, но пожарные и его обрызгали пеной, а потом с воплями согнали с извивающегося шланга, на котором участковый, оказывается, стоял.

— Это что вообще? — не сдавался Водогреев, возмущенный тем, что жильцы на протяжении стольких этажей скрывали от него целый пожар, пусть и неизвестной категории.

Пожарные с досадой покосились на путающегося под ногами Водогреева и включили сирену, надеясь заглушить настырного участкового. Снизу послышались отчаянный лязг и грохот — рыцарь стучал в потолок алебардой.

— Да какого, как говорится… — пробурчал Водогреев и пошел исследовать территорию самостоятельно — пожарные явно не собирались не то что проявлять уважение, а даже снисходить.

Квартира действительно горела, но как-то вяло. То с почерневшего потолка вдруг вальяжно спускалось облако дыма, и его разгоняли пеной. То по какой-нибудь из стен сверху вниз пробегала длинная и узкая ленточка огня, и пожарные с громким клекотом кидались на нее. Но, стоило им с ней справиться, как рядом пробегала новая ленточка, а потом где-нибудь вспыхивала еще одна.

— Да это же наверху горит! — догадался Водогреев. — Чего ж вы здесь-то тушите?

— Ага, пойди, поднимись туда! — недобро ответили пожарные и ринулись в атаку на очередной оранжевый язычок, лизавший остатки обоев.

Водогреев взглянул напоследок на брезент, покрывавший пол.

«Йогу бы такой нужно, воду-то как держит», — по-хозяйски подумал он. — «На обратном пути попрошу метров десять…».

Обугленную и противно пахнущую расплавленным поролоном дверь Водогрееву долго не открывали. Потом наконец щелкнул замок, звякнула цепочка, с натугой провернулся еще какой-то механизм, и хозяин квартиры взглянул на участкового своими довольно красивыми, золотистого такого цвета глазами. Диаметр каждого глаза составлял сантиметров тридцать.

— Ой, — сказал участковый Водогреев и сел на холодный, выложенный плиткой пол.

— Застудитесь, — недружелюбно предупредил его дракон — не очень крупный, чешуйчатый, с длинными красными вибриссами на апатичной морде. Такие вибриссы любят пририсовывать своим национальным драконам китайцы.

Участковый молчал. Он сомневался в том, что дракон является гражданином, и, соответственно, не знал, как начать разговор.

— Ну чего тебе? — взял инициативу в свои лапы дракон и внезапно икнул. Водогреев увернулся от небольшого огненного шарика и ощутил запах водочного перегара.

— Распиваете? — обрадовался знакомой теме Водогреев.

Дракон уныло кивнул.

— Что же это вы, уважаемый, нехорошо, — торжествовал участковый, вновь ощутивший под ногами твердую почву. — Асоциально это, уважаемый, и закончиться может пьяной поножовщиной, или без квартиры останетесь.

Дракон смотрел на Водогреева с мрачным нетрезвым любопытством, как смотрят на муху, которая в ближайшее время, вполне вероятно, будет безжалостно прихлопнута.

— Нехорошо, уважаемый, — продолжал профилактическую беседу Водогреев. — А в вашем случае еще и пожароопасно. Вы знаете, что создаете в квартире снизу и в доме в целом чрезвычайную ситуацию?

— Тошно мне, — вдруг с бабьим надрывом в голосе сказал дракон. — И скучно, и грустно. Не жужжи, двуногий… Водки хочешь?

— При исполнении нельзя, — гордо ответил Водогреев. — А отчего вам, извините, тошно? Может, жалобы какие имеете?

— Имею, — снова икнул огнем дракон. — Биться со мной никто не хочет. Девиц умыкать нет никакой возможности. Во-первых, вымазаны чем-то густо и невкусно, во-вторых — поголовно уже не девицы. И когти длиннее чем у меня. Соседи еще дебоширят. Ироды! — вдруг разозлился дракон и выпустил струю пламени в стену.

— Как именно дебоширят? — заинтересовался Водогреев.

— Песни поют оскорбительного содержания. Да вы пройдите в квартиру, в районе хвоста особенно отчетливо слышно.

Водогреев послушно пошел вдоль дракона. Дракон размещался в коридоре, частично занимая собой и гостиную, а хвост его находился на кухне. На столе присутствовал классический алкогольный натюрморт с огурцами.

— Что за жизнь? — риторически вздыхал дракон, и Водогреев шарахался от его шевелящихся боков. — Что за жизнь?

Наконец участковый услышал дебоширящего соседа.

— Утро красит нежным светом, — фальшиво и громко пели наверху.

— Что ж тут оскорбительного? — крикнул дракону Водогреев.

— С добрым утром, милый город! — свирепо рявкнул сосед. — Сердце Родины моей!

— Как что? — возмутился дракон. — Это же песни заведомо материалистического содержания! Он и «Взвейтесь кострами» поет, и про бронепоезд, и про караваны ракет! Это ж пропаганда идеологии, открыто отрицающей меня! Он оскорбляет мои чувства, — и дракон опять огненно икнул.

Участковый вернулся обратно на лестничную клетку, достал блокнотик, написал что-то на листе и оторвал его.

— Вот, уважаемый, — сказал Водогреев. — Обратитесь-ка по этому адресу.

На листочке было написано: «Квартира № 126. Рыцарь».

Глаза дракона вспыхнули золотистым счастьем.

— Рыцарь?! — воскликнул он. — Настоящий рыцарь?! И он будет со мной биться?!

— Насмерть, — ухмыляясь в усы, заверил его Водогреев.

— Спасибо! — рычал вслед участковому дракон, пуская от радости дым из ноздрей. — Спасибо, доктор!

Водогреев перегнулся через перила:

— Я не доктор, я участковый ваш. Водогреев.

— Спасибо, Водогреев!

Над дверью следующего жильца был прибит большой, немного облезлый герб Советского Союза. Водогреев посмотрел на пухлые колосья в ленточных конвертиках и с тоской подумал, что он сегодня не только не обедал, но и уже, получается, не ужинал.

Дверь открыли, не снимая цепочку. В щель высунулся волевой небритый подбородок. Где-то в сумраке над ним посверкивали бдительные глаза.

— Орленок, орленок, взлети выше солнца! — не поздоровавшись, с вызовом пропел жилец. — И степи с высот огляди!

— Здравствуйте, гражданин, — вежливо сказал Водогреев.

— Тамбовский волк тебе гражданин! — огрызнулся жилец. — Все выше, выше, и выше! Стремим мы поле-ет наших пти-иц!

— Я ваш участковый, товарищ, — быстро сориентировался Водогреев. — На вас дракон снизу жалуется. Говорит, вы его вокально отрицаете.

— И в каждом пропеллере дышит! — ожесточенно пел товарищ. — Спокойствие наших границ!

— Вы не могли бы прозой выражаться? — попросил Водогреев.

— Нам песня строить и жить помогает! — парировал товарищ. — Она, как друг, и зовет, и ведет!

— И тот, кто с песней по жизни шагает, — неуверенно подхватил участковый. — Тот никогда и нигде не пропадет!

— Есть возможность вернуться обратно, — заговорщически шепнул жилец. — Пломбир по 20 копеек, метро — пятачок. У антиобщественного элемента сверху есть машина времени. Слышал характерные звуки. Пока не предоставит — буду петь в знак всенародного осуждения. Родина слышит, родина зна-ает! — и он захлопнул дверь.