Лоран Гунель - Бог всегда путешествует инкогнито

— Пассаж был выстроен в начале девятнадцатого века и во времена Реставрации служил светским салоном. Я сюда прихожу, когда хочется перевести дух.

Пассаж по форме напоминал длинный ангар, и мы вышли с другого конца, пройдя его насквозь. Оказавшись снова на улице, мы ощутили запах горячего хлеба из соседней булочной. И я сразу почувствовал, как проголодался.

— Мы пришли! — сказала Алиса, указывая на витрину ресторана, тщательно отделанную выкрашенным в глубокий серый цвет деревом.

Мы вошли в маленький, персон на двенадцать, зал, отделанный в барочном стиле. На стенах в красивых лепных рамках были развешаны всевозможные изречения. Хозяин, блондин очень маленького роста, лет сорока, в розовой рубашке, с шелковым платком на шее, оживленно болтал с двумя клиентами. Увидев Алису, он прервал разговор.

— А, мадам вербовщица! — сказал он напыщенно, и если бы не лукавая улыбка, его голос мог бы показаться раболепным.

— Артюс, я же просила вас так меня не называть, — весело ответила она.

Он послал ей воздушный поцелуй.

— А что это за прекрасный принц сопровождает вас нынче? — произнес он, оглядывая меня с головы до ног. — У мадам недурной вкус… и она рискует, приведя его к Артюсу.

— Алан — мой коллега, — решительно уточнила Алиса таким тоном, каким обычно сверяют время.

— Ага, и вы тоже попались! И не пытайтесь меня отвлечь, я вас насквозь вижу, меня вы в свои дела не втянете.

— Я нанимаю только бухгалтеров, — вставил я.

— Ах! — Он изобразил на лице великую печаль. — Он интересуется только счетоводами…

— У вас найдется для нас столик на двоих, Артюс? Я не заказала заранее…

— Мой астролог заявил, что сегодня сюда заглянет одна очень важная для меня персона, и я оставил столик. Он в вашем распоряжении…

— Месье очень любезен…

Он элегантным жестом протянул нам меню, и Алиса положила свое на стол, даже не взглянув.

— Выбирать не будешь?

— Это ни к чему.

Я вопросительно на нее взглянул, но она ограничилась загадочной улыбкой.

Меню было довольно богатое, и все названия весьма аппетитны. Из такого изобилия выбрать нелегко. Не успел я закончить знакомство с меню, как хозяин подошел к нам за заказом:

— Мадам Алиса?

— Я полагаюсь на ваш вкус, Артюс.

— Ах, как я люблю, когда женщины на меня полагаются! А мой прекрасный принц уже что-нибудь выбрал?

— Э… я бы заказал салат из томата с базиликом по-эксски и…

— Нет-нет-нет… — тихо забормотал он себе в бороду.

— Прошу прощения?

— Нет, это не подойдет для появления принца. Предоставьте выбор мне. Поглядим… Я приготовлю для вас… салат с зеленым цикорием и рокфором.

Я был озадачен.

— А что такое рокфор?

У Артюса от удивления в буквальном смысле отвисла челюсть, и он так и остался на несколько секунд с разинутым ртом.

— Как? Наверное, принц пошутил?

— Мой коллега — американец, — сказала Алиса. — Он всего несколько месяцев во Франции.

— Но у него совсем нет акцента! — удивился он. — И потом, он изящный и вовсе не такой здоровяк, как америкосы. Вы ведь выросли не на хлопьях и бигмаках?

— У него мама была француженка, но жил он в Америке.

— Превосходно, но его воспитание нуждается в пересмотре. Полагаюсь на вас, Алиса. Я займусь им в плане кулинарном, — сказал он, произнося последнее слово по слогам. — Итак, начнем с рокфора. Известно ли вам, что во Франции насчитывается более пятисот сортов сыра…

— У нас в Штатах их тоже немало.

— Да нет! — с притворным отчаянием воскликнул Артюс. — Это совершенно разные вещи, вот увидите! Ничего общего! У вас не сыр, а пластик в целлофане, соленая желатиновая резина с непонятным запахом. О-ля-ля! Его всему надо учить! Так вот, начнем с рокфора… Рокфор — это король сыров и сыр королей…

— Отлично, пусть будет цикорий с рокфором! Продано! А дальше мое внимание приковывает…

— О, мой принц! Не надо никого приковывать, мы же не в тюрьме…

— Тогда я прицелюсь…

— Нет, не надо ни в кого целиться, даже в того, кто не заплатил…

Я снова начал, тщательно подбирая слова:

— Потом я бы съел говядину по-бургундски с вареным картофелем.

— Ах нет! — решительно заявил Артюс. — Определенно нет! Это не в вашем стиле. Не опускайтесь до говядины по-бургундски… Нет-нет… Я вам принесу… ну, скажем… дикую индейку в белом вине с вешенками из Салоник.

Я был слегка сбит с толку.

— А десерт я имею право выбрать?

— Вы имеете право на все, мой принц…

— Тогда я возьму сладкий пирог Татен.

— Прекрасно! Итак, — сказал он, сверяясь с записью заказа и произнося каждое слово по слогам, — один шоколадный мусс. Благодарю вас, и приятного аппетита. Артюс постарается доставить вам удовольствие.

И он исчез на кухне.

Меня разобрал смех.

— Что значит весь этот бред?

— Меню — ненастоящее. На самом деле у него одно меню для всех. Но все очень вкусно, и все продукты свежие. Леон готовит каждое, даже самое дешевое блюдо с любовью, — сказала Алиса, указав на высокого негра, который мелькнул за застекленной кухонной дверью.

— Я умираю с голоду.

— Здесь обслуживают быстро. В этом выгода одного меню на все случаи. У Артюса своя клиентура. Был, правда, случай, когда сюда заглянул какой-то немецкий турист. Он не оценил по достоинству невинную игру Артюса и устроил скандал.

Почти сразу из кухни выпорхнул сам Артюс, неся наши блюда.

— Рокфор с цикорием!

Я уже собрался наброситься на еду, как вдруг…

— Алиса, — прошептал я.

Вид того, что лежало на тарелке, вызвал у меня глубокое отвращение.

— Что?

— Алиса, — снова зашептал я, — но мой сыр испорчен. Он… с плесенью. Это отвратительно.

Она несколько секунд молча меня разглядывала, потом принялась хохотать.

— Но это нормально!

— Нормально, что мой сыр испорчен?

— Но его таким и едят… Он…

— Ты хочешь, чтобы я ел тухлый сыр?

У меня было такое впечатление, что мне предстоит выполнить самое заковыристое задание Дюбре.

— Он не тухлый, он и должен быть с плесенью…

— Но ведь это одно и то же: заплесневел — значит протух…

— Да нет же! Это благородная плесень. Клянусь, можешь есть без всякого риска. Не будь плесени, сыр был бы абсолютно заурядным.

— Издеваешься?

— Нет, уверяю тебя! Смотри.

Она наколола на вилку несколько кусочков этой штуковины и… отправила в рот. Потом разжевала и… проглотила, улыбаясь!

— Какая мерзость!

— Да ты попробуй!

— Ни за что!

Я разгреб листья цикория, тщательно выбирая те, что не соприкасались с этой гадостью.

Артур пришел забирать посуду и, посмотрев на мою тарелку, сник.

— Надо что-нибудь придумать, чтобы не показывать тарелку Леону. Он заплачет горючими слезами, когда увидит, что его первому блюду не оказали должной чести. Я его знаю, он будет безутешен…