Лоран Гунель - Бог всегда путешествует инкогнито

— Прежде всего, я полагаю, надо взять еще одну ассистентку, в помощь Ванессе. Она очень перегружена и, соответственно, находится в состоянии непрерывного стресса. Эта вторая ассистентка могла бы также печатать вместо нас наши отчеты. Я подсчитал, что консультанты тратят около двадцати процентов своего времени на заполнение отчетов о собеседованиях. Учитывая нашу среднюю зарплату, это нерентабельно для предприятия. Если бы у нас была вторая ассистентка, она бы стенографировала во время собеседования все, что нужно для отчета, а потом перепечатывала бы. А освободившееся время мы, консультанты, использовали бы для той части работы, которую можем выполнить только мы.

— Нет, каждый консультант обязан печатать отчеты сам, таково правило.

— Именно это правило я и ставлю под сомнение…

— При хорошей организации это много времени не занимает.

— Но логичнее было бы поручить эту работу тому, у кого ниже зарплата. А консультантам лучше бы заниматься делами, более рентабельными для предприятия.

— Как раз если принять еще одну помощницу, рентабельность резко упадет.

— Напротив, я…

Не спорить. Задавать вопросы.

— А что же может к этому привести?

— Придется увеличить зарплату обслуживающего персонала.

— Но когда консультанты освободят себе время от заполнения бумаг, у них сразу повысятся показатели. В конечном итоге предприятие выиграет.

— Я не думаю, что от этого сильно повысятся показатели.

— А что вас заставляет так думать?

— Всем известно, что чем меньше нагружаешь работника, тем меньше он делает.

Задавай вопросы. Вежливо и мягко…

— Всем известно? А кто эти все?

Несколько секунд он искал нужные слова, и глаза его забегали вправо-влево.

— Во всяком случае, я это знаю.

— А откуда вы это знаете?

Муха села ему на нос. Он согнал ее уже не на шутку раздраженным жестом.

— Я знаю, как это бывает!

— А вам уже приходилось экспериментировать?

— Да… то есть нет… Но я и без того знаю!

Чтобы у него не было ни малейшего повода упрекнуть меня в агрессивности, я напустил на себя донельзя простодушный вид: ну просто деревенский дурачок…

— Как же вы можете знать, если… не пытались экспериментировать?

Мне показалось, что у него на лбу блеснули капли пота, а может, это был плод моего воображения. Но в любом случае приемлемого ответа он не нашел.

— То есть, иными словами, если у вас много работы, то вы опустите руки и станете выполнять не все?

— Я — другое дело! — взорвался он, но быстро взял себя в руки. — Слушайте, Алан, я начинаю думать, что вы порядочный наглец!

Ну наконец-то! Я выдержал паузу.

— Наглец? — сказал я, поудобнее устраиваясь в кресле. — Вы же сами на днях показали всем, что у меня отсутствует уверенность в себе…

Он застыл на месте. На солнце набежало облако, и в кабинете стало чуть темнее. Где-то далеко завыла сирена «скорой помощи».

Он перевел дыхание:

— Послушайте, Гринмор, давайте вернемся к нашим баранам. По поводу вашего предложения реорганизации: пусть сначала отдел покажет результаты, а потом будем думать о новой помощнице!

— Да, конечно, конечно, — сказал я с самым что ни на есть вдохновенным видом. — А что, если именно появление новой помощницы заставит нас показать хорошие результаты?

Он снисходительно-высокомерно на меня взглянул:

— Вы видите проблему в мелкой перспективе. А я смотрю на нее стратегически, с позиции развития предприятия. И эта позиция не позволяет мне раздувать штаты… Вы не располагаете всей информацией, чтобы судить… вы не понимаете…

— Мне действительно трудно понять стратегию предприятия, поскольку простых служащих не посвящают в ее тонкости. Но знаете, я всегда полагаюсь на здравый смысл. И мне кажется, что любое предприятие нуждается в средствах для развития. Разве это не само собой разумеется?

— Вы забываете одну вещь, Алан. Очень важную вещь. Мы вошли на Биржу. И рынок не спускает с нас глаз. Мы не можем заниматься непонятно чем.

— Нанять человека для развития предприятия — это заниматься непонятно чем?

Муха вертелась вокруг нас. Дюнкер схватил со стола стакан, выплеснул воду в цветочный горшок и принялся разглядывать стакан.

— Рынок способен сделать прогноз на будущее, только анализируя результаты сегодняшнего дня. Инвесторы сразу же поинтересуются, действительно ли новый человек будет способствовать продвижению предприятия. С возрастанием штата снижается курс акций, это происходит автоматически. За нами пристально наблюдают.

И он показал мне вырезку из газеты. На ней красовался портрет журналиста Фишермана, злого демона Дюнкера, и статья касалась нашей биржевой активности: «Определенный потенциал есть, но требуются значительные усилия».

Муха села на стол. Быстрым и ловким движением Дюнкер перевернул стакан, и муха оказалась в плену. По его лицу пробежала легкая садистская усмешка.

— У меня такое впечатление, что мы просто рабы курса акций. Ну, откатимся мы немного назад… Как на нас повлияет слабое повышение или понижение? Разве нам не наплевать?

— Вы так говорите, потому что у вас нет акций!

— Но для тех, у кого они есть, и для вас в том числе, важен ведь конечный результат. Если предприятие будет развиваться, курс акций так или иначе пойдет вверх…

— Да, но мы даже на короткое время не можем себе позволить держать акции, которые падают.

— Почему?

— Из-за риска предложения публичной покупки акций. Вы должны это знать, у вас ведь экономическое образование? Только высокий курс акций защитит нас от посягательства других предприятий их перекупить. А докупать дополнительные акции, чтобы не потерять контроля над компанией, слишком дорого. Вот почему для нас жизненно важно иметь постоянно растущий биржевой курс, причем растущий быстрее, чем у наших конкурентов.

— Но если это связано с такими рисками, зачем было размещать акции на Бирже?

— Чтобы быстрее развиваться. Как вам известно, когда предприятие входит в Биржу, оно получает деньги от всех, кто выразит желание стать акционерами. За счет этого финансируются проекты.

— Да, но если потом кто-нибудь примет здравые решения, позволяющие продвинуться в развитии, он получит результат, противоположный тому, на что рассчитывал, поскольку надо придерживаться политики роста курса…

— Это будет вынужденная антикризисная политика…

— Но мы не вольны поступать свободно! Фостери сказал, что мы не смогли открыть офис в Брюсселе, потому что прошлогодние прибыли пошли на дивиденды акционерам, а урезать результаты будущего года не хотелось.

— Да, но это другое дело. К курсу акций это не относится. Это требование наших акционеров.