Тейлор Рейд - Настоящая любовь

– Ты имеешь в виду, что вечер окончен? – спросил Сэм, доедая стоявшую между нами картошку фри. По тому, как он это произнес, как он улыбался, глядя на меня, и ловил мой взгляд, я поняла, что он не считает вечер оконченным и знает, что я тоже так думаю.

– Я предложила бы пойти в бар и выпить по стаканчику, – сказала я. – Но мы уже были там.

Сэм кивнул.

– Мы из тех, кто все делает наоборот, разве нет? Может быть, нам теперь пойти поужинать?

– Или выпить кофе. – Я собрала весь мусор на поднос. – Так или иначе, мы должны уйти отсюда. Мне не хочется быть похожей на того парня, который всегда приходил почитать книги за десять минут до закрытия. Помнишь его?

– Помню ли я? – сказал Сэм, вставая. – Я до сих пор в обиде на него.

Я засмеялась:

– Точно.

Мы с Сэмом отнесли подносы, поблагодарили мужчину, стоявшего за прилавком, и направились дальше по тротуару. Это был один из тех бостонских вечеров, когда почти радуешься зиме. Воздух был теплым, но свежим. Светила полная луна. Высокие старые здания, которые часто выглядят грязными днем, пламенели ночью.

– Мне в голову пришла дурацкая мысль, – сказал Сэм.

– Расскажи.

– Что, если нам прогуляться?

Сначала я чуть было не сказала, что это великолепно, но потом подумала, что более десяти минут на каблуках мне не пройти.

– Слишком старомодно? – спросил он. – Словно мы в пятидесятых годах прошлого века и я прошу тебя поделиться молочным коктейлем?

Я засмеялась.

– Нет! – сказала я. – Твоя идея прекрасна. Просто я знаю, что у меня устанут ноги.

Прямо впереди я увидела одну из повсеместно встречающихся темно-красных вывесок, освещавших город, – магазин «CVS».

Шесть минут спустя, засунув туфли в сумку, я надела на ноги пару пятидолларовых вьетнамок. Сэм купил огромный сникерс.

– Куда пойдем? – спросила я, готовая обойти весь город.

– По правде сказать, у меня нет никакого плана, – улыбнулся Сэм. – Но, уф… Он оглядел улицу. – Сюда? – указал он на скопления домов.

– Замечательно, – сказала я. – Давай пойдем туда.

И мы направились в сторону домов. Сначала медленно, просто переставляя ноги и болтая.

В городе кипела жизнь, девушки прогуливались группками, бесцельно бродили школьники, подвыпившая публика курила сигареты на тротуаре, мужчины и женщины, держась за руки, выходили из дома или шли домой.

Сэм рассказал мне о том, что занимается с оркестром и джаз-бандом из старшеклассников, о том, что недавно стал подрабатывать несколько раз в месяц как студийный музыкант.

Я рассказала ему, как дела в магазине, как поживают мои родители. Рассказала новости о Мари, о Софи и Аве, даже показала ему несколько жестов, которые я недавно выучила. Рассказала о том, как несколько дней назад я поняла, что Ава сказала языком жестов: «Молока, пожалуйста».

Сэм слушал так, словно я была самой обворожительной женщиной во вселенной, и я поняла, как давно никто не слушал меня так, как он.

Мы оба радовались тому, что живем в одном городе и работаем в том же районе, где выросли, в отличие от других.

Мы перешагивали через жвачку, уступали дорогу другим пешеходам и наклонялись к комнатным собачкам. Мы прошли мимо общежитий в Гарвардском дворе. Дважды прошли мимо остановки скоростного трамвая, и я подумала, не устремимся ли мы оба туда, чтобы распрощаться. Но ноги не повели меня в том направлении, и Сэм поступил так же. Мы просто продолжали идти, медленно и не торопясь, было уже далеко за полночь.

В конце концов оказалось, что мы идем вдоль Чарльз-ривер. Ноги мои начали заплетаться, и я спросила Сэма, не присесть ли нам на одну из скамеек, стоявших вдоль реки.

– Ох, я думал, что ты никогда не попросишь об этом. Мне кажется, я натер себе ногу, еще когда мы обходили Портер-сквер.

Мы сели на скамейку, и я достала телефон, чтобы узнать, сколько времени. Был час ночи. Я чувствовала, что устала, но мне не хотелось возвращаться домой.

Мы уже так о многом рассказали друг другу. Мы говорили о работе и о музыке, о родственниках и о книгах. Мы говорили ни о чем и обо всем – только не о Джессе.

Но как только мы сели на ту скамейку, стало невозможно о чем-то умалчивать.

– Итак, я полагаю, тебе известно, что я стала вдовой, – сказала я.

Посмотрев на меня, Сэм кивнул.

– Я слышал, – проговорил он. – Но я не знал, стоит ли мне заводить об этом разговор. – Потянувшись ко мне, он осторожно и нежно взял меня за руку. – Эмма, мне так жаль.

– Спасибо, – сказала я.

– Надеюсь, ты хорошо себя чувствуешь, – сказал он. – Мы с тобой оказались не у дел. Оба.

Я кивнула.

– Возможно, это странно, – сказала я. – Но, да, похоже, что хорошо.

– Я даже не могу представить себе, как трудно тебе пришлось, – сказал он. – Как давно это случилось?

– Чуть более двух лет назад, – ответила я.

– Это много или мало?

Именно тогда я поняла, что Сэм внимательно слушает меня, что ему интересно узнать, каково мне пришлось в то время. Я осознала, что он понимает меня, возможно, он всегда понимал меня так, как это мало кому удается. И это значило, что он чувствовал, что два года – это и вечность, и один миг.

– День на день не приходится, – сказала я. – Но сейчас мне кажется, будто прошло много времени. А что у тебя? Кто разбил твое сердце?

Сэм вздохнул, словно готовясь пересказать все свое прошлое.

– Я несколько лет провел с одной женщиной, – сказал он. Сэм не смотрел на меня. Он смотрел в сторону, на реку.

– И что случилось? – спросила я.

– Полагаю, то, что обычно случается.

– Ее утащил оборотень? – спросила я.

Он рассмеялся и посмотрел на меня.

– Да, зверь. Вырвал ее прямо из моих рук.

Я улыбнулась, продолжая слушать его.

– Просто мы отдалились друг от друга, – наконец сказал он. – Звучит так банально. Но причинило такую боль, какой я не испытывал никогда прежде.

Я ничего не знала о том, что значит отдалиться. Я знала только, что значит порвать. Но я решила, что это похоже на медленно разрастающиеся древесные корни, которые становятся такими толстыми и мощными, что прорастают сквозь асфальт.

– Извини, – сказала я. – Это звучит ужасно.

– Просто в тридцать лет я стал уже не тем человеком, которым был в двадцать, – сказал он. – И она тоже.

– Я думаю, все меняются, – сказала я.

– Если честно, сейчас я чувствую себя немного измотанным, – сказал он. – Не знаю, останусь ли я тем же в сорок лет? Или…

– Мы тоже отдалимся друг от друга? – сказала я, закончив недосказанную им фразу.

А потом Сэм сказал нечто такое, что с тех пор навсегда запечатлелось в моей памяти.

– Впрочем, я думаю, это доброе предзнаменование, – сказал он, – раз в шестнадцать лет я сходил по тебе с ума и это продолжается до сих пор.

Я улыбнулась ему.

– Безусловно, это звучит многообещающе, – сказала я.