Пал Сабо - Пядь земли

Клиентура у адвоката — все больше окрестные крестьяне. Мало кто из окружающих Гашпара Бора знал о том, что на дело свое он смотрел как на призвание. Как на свой человеческий долг: помогать там, где можно. Если не выходит с помощью закона, так хоть сочувственным словом ободрить, поддержать. Соблюдать интересы сторон — даже если стороны горло друг другу готовы перегрызть. Врачевать раны. Избавлять клиентов от бессмысленной волокиты, от долгих тяжб… Но чем больше старается он, тем чаще приходит к мысли, что венгерская правовая система — вещь очень странная. Это даже и не система, а непроходимая путаница аргументов и правил, застрявшая где-то на пути от средневековья к обществу частной инициативы… Гашпар Бор настолько предан своей профессии, что изо всех сил пытается применить правовые нормы к разным жизненным ситуациям; и все время убеждается, как это нелегко: очень уж оно негибкое, устаревшее, это венгерское право… Потому и происходит, что то один, то другой крестьянин становится жертвой этого болота, тонет в нем, опутанный ползучей сетью крючкотворства, как водорослями. И если выбирается, то лишь ценой невероятных страданий и лишений. Собирался Гашпар Бор даже книгу писать обо всем этом. В книге той он хотел доказать, что хотя культура Венгрии — органическая часть европейской культуры, однако правовая система здесь пока чисто балканская. Картина эта уже определилась в нем четкими решительными линиями, но до книги так дело и не дошло. Слишком много кругом несчастий, слишком много работы. А если остается время, то женщины вокруг так красивы, так ласковы…

Дело Красного Гоза и Марики Юхош он поначалу вел, как все другие подобные дела. И лишь тогда обратил на него особое внимание, когда Красный Гоз во второй раз побывал у него, чтоб посоветоваться насчет развода.

— Ну, вот что, молодой человек, — сказал ему адвокат. — Самое правильное, если мы все продумаем наперед. Расходов, судя по всему, вам не избежать. Приготовьтесь к этому. Продайте часть земли, или корову, или ссуду попросите. Без денег дело все равно не пойдет. А чтоб не было обидно, думайте про себя, что эти деньги вы истратили на свадьбу… А ни тогда, ни сейчас не платить — об этим нечего и думать. Ради красивой женщины надо чем-то и пожертвовать, верно ведь?

— Это все правда, господин адвокат, да только ваша правда — не моя правда. Тоты не для того свадьбу устраивали, чтобы Марику Юхош почтить, а чтобы всему миру показать: вот, мол, какие мы хорошие. А невеста им была — все равно что семерка в колоде. Назвали на свадьбу встречных и поперечных, пыжились, вино лили рекой, стол ломился от еды — а теперь мне за все это платить? Я еще в здравом уме, слава богу…

— Может, не такие уж это большие деньги… Как вы думаете, во сколько могла обойтись свадьба?

— Не знаю. Да и не хочу знать. Я себя не буду уважать, до самой смерти буду стыд терпеть, если Ференц Жирный Тот это дело выиграет. Все могу снести, только не это… Может, он лучше меня? Умнее, может, или больше пользы приносит деревне? Может, добр к людям или к себе хотя бы? Знал ведь, что Марика Юхош его не любит, так зачем добивался ее? Оставил бы нас в покое. Уж мы бы сами разобрались, что да как… Да вы поставьте их рядом: Марика и этот сморчок…

Здесь тоже своя логика, ничего не скажешь. К тому ж этот молодой крестьянин так свои аргументы выкладывает, что кого хочешь убедит… Однако буква закона говорит другое, и это куда важнее.

— Ну хорошо. Испробуем все, что можно, — тут-то и решил адвокат пощупать истца. На испуг его взять, если получится.

Да только мужики — народ не простой. Не так-то легко их напугать. Вот хотя бы этот, Ферко Тот… и всего-то в нем килограммов пятьдесят, со всеми потрохами, а тоже не пугливый. Смотришь на него и думаешь: такому пальцем погрози — заплачет и убежит. Как в кабинет входит — по углам озирается, будто собственной тени боится, а потом оказывается, что и не думает ничего бояться. Где там! Он еще и угрожает…

Целое воскресенье ломал адвокат голову над этим делом. До самого вечера. А вечером был он зван на именины Енё Раца. Правда, до евгеньева дня [22] Енё — венгерская форма имени Евгений. вроде бы далеко… да это не важно. Экономы себе именины назначают, когда хотят.

А Енё Рац с самого обеда листал занимательную книжку «Хорошие манеры», сочиненную госпожой Маргит Покаине-Бока. В книге этой изысканным стилем описано, как вести себя в благородном обществе. Когда в гости идешь или когда сам гостей принимаешь. Скажем, как встречать гостей… и тут же приводится образец непринужденной беседы. Хоть добавлено, что тему разговора выбирают в зависимости от случая, примерный образец все же дается. Написано, как приглашать в комнаты, как отступать немного в сторону (и в какую сторону), сколько шагов делать навстречу гостю, чем в это время должна заниматься горничная (если таковая есть)… ну, и как гостю полагается входить, на что опереться, снимая калоши. Отдельно говорится о пальто, отдельно — о шляпе; особая глава отведена вопросу о том, когда носовой платок вытаскивать из кармана. Чтобы замять паузу в разговоре. Конечно, сморкаться полагается негромко, дабы не получался звук, как из надтреснутой трубы. Сморкаться надо потихоньку и как бы между прочим. Чтобы лишь шуршание слышалось, словно шорох ветерка во ржи.

Несколько строк уделено в книге литературе и искусству — на случай, если вдруг и об этом зайдет речь. Вся человеческая культура, от Моисеева пятикнижия до наших дней, изложена здесь в форме вопросов и ответов: известно, что так легче всего запоминаются разные сложные вещи. А еще в книге даются советы насчет кушаний и вин: какое вино полагается перед кофе, какое — после кофе…

Конечно, Енё Рац не потому просматривает книгу, что не может составить меню обычного именинного обеда. Нет, просто эта изысканная господская книга лишний раз напоминает ему, какую головокружительную карьеру он сделал, хоть и окончил всего шесть начальных классов. Да, так высоко подняться — это вам не фунт изюма.

Ведь с чего он начал, собственно говоря? В детстве гусей пас, потом батраком был, вторым садовником, конюхом; во время мировой войны в плен попал. Когда вернулся, стал ключником, потом экономом. Полным распорядителем всего хозяйства. Помещик его очень любит, даже управляющего не держит в имении, только агрономов берет, то одного, то другого. И то потому лишь, что если состарится Енё Рац, так чтобы под рукой был опытный, надежный человек на его место…

Пишет Енё Рац меню на бумажке — он всегда все на бумажку записывает, — отдает кухарке. А что вы думаете: у Енё Раца своя кухарка есть. И дом он свой ведет. Кстати говоря, кухарок он нанимает по объявлениям из Бюро найма. В объявлениях они, правда, значатся как няньки. Ребенка у него, конечно, нет, но в таких случаях это роли не играет.