Виктор Маслов - Земля тридевятая

"Мир велик, - думал он, - может, на других материках найдется искомое?". На память приходила история завоевания Америки, когда индейцы впервые увидели всадников и приняли их за богов.

Он твердо решил в дальнейшем заняться поиском, а кто ищет, тот, как известно, найдет.

Шан и Утана помогали ему в опытах. Мышки, в зависимости от того, чем их кормили, порой выкидывали всякие фокусы, начинали расти, не умещаясь в клетке, или становились агрессивными. Такая мышь, размером с собаку, едва не откусила Утане руку, когда та собиралась ее покормить. Пришлось мышку прикончить.

В свободные минуты играли в шашки, Шан он пытался научить шахматам, рассматривая процесс обучения, как некий психологический опыт, тест на сообразительность. Игра оказалась слишком сложной, хотя простейшие ходы девочка освоила. Никак она не могла взять в толк, почему конь, которого Олег нарек "деувом", может прыгать через фигуры. Или взять, к примеру, рокировку.

- С какой стати "вождь" отдает свое место "бабе"? - удивлялась она. - Разве в жизни так бывает? И почему "подросток", добравшись до последнего ряда, превращается в "бабу"? На доске я не вижу колдуна, который бы мог это сделать!

Пришлось Олегу "деува" переименовать в "гармию", а "подростков" в "девчонок". Гармия могла перелетать через фигуры, превращение "девчонки", добравшейся до конца доски, в "бабу" было логично и вполне объяснимо. Дело потихоньку пошло на лад, Шан даже смогла у него два раза выиграть. Хотя игрок он был, надо сказать, аховый, так себе, любитель. Утана тоже заинтересовалась, ей нравилось смотреть, как другие играют. Если бы Олег мог сделать бумагу, первым делом, нарисовал бы игральные карты. Увы, возможности были ограничены, а столько всего было нужно! Хотел сначала нарисовать карты на дощечках, потом решил, что это неудобно и отложил затею на "потом". Когда-нибудь, он конечно и до изготовления бумаги доберется, но прежде придется отработать процесс получения стекла. Затем следует поискать нефть, если она вообще здесь имеется. Потом..., впрочем, "потом" было столько всего, что конца не видно. Вернувшись мысленно на грешную землю, подумал, что на первом месте стоит вопрос выживания Крепости, на втором бой с двигунами. Кроме пороховых бомб, крупинок сильнейшего наркотика и буйно разросшейся травы улль, больше в резерве ничего не было. Улль, конечно, вкусная трава. Шан недавно попробовала, и долго упрашивала дать ей еще. Вкус-то чисто земляничный! На женщин и девочек действует ошеломляюще, сильнее, чем на кошек валерьянка. Он строго-настрого запретил жителям деревни приближаться к плантации.

Вскоре узнал, что Тимаха, этот философ-самоучка, превратился в толстовца-миротворца. Ходит по деревне, проповедует о благом и добром солнце, которое светит всем людям. О том, что жить надо с соседями в мире, делиться урожаем, тогда не будет литься кровь и наступит время всеобщего благоденствия.

Послушал Олег, подивился. Язык у Тимахи подвешен неплохо, златоуст деревенский!

Подошел, спросил: - Что же ты народ подбиваешь отдать урожай злому ворогу? А если тот пожелает женщин забрать, тоже согласишься?

У философа своей женщины не было, сторонились они его, слишком высокопарные речи вел, а может, еще какая причина имелась.

- Замириться всегда лучше, чем мужиков на гибель посылать, - отвечал Тимаха, - двадцать человек упокоились, хорошо ли это?

- Если бы не они, мы бы все упокоились. Ты пораженческие речи прекращай, - рассердился Олег, и добавил непонятное, - чужой игрок в своей команде!

Сказал негромко, но с угрозой, так что даже жмуки испуганно разбежались из-под ног.

Тимаха смысла хоть и не понял, угрозу почувствовал, и проповедовать ненасилие и смирение прекратил. Однако в мыслях еще больше разозлился. Твердо решил сдать Крепость врагу в обмен на постройку храма солнца и организации прихода. В деревне его не поддержали, посему считал он жителей глупыми и недальновидными. Мысли Тимахи для Олега были открытой книгой, маковые зерна позволяли прослушивать "эфир". Войско вражеское было готово к походу, задерживала поставка партии медных панцирей. Удивился Олег, узнав имя поставщика, "бран Закрам". Интересно, чем расплачивались Бантовцы с "величайшим" вождем горным? Натуральным товаром, или монеты уже были в ходу? Вскоре он получил ответ на этот вопрос. Один из вождей сокрушался, что за медные панцири пришлось отдать слишком много, целых два десятка, рабынь. Значит, деньги, как средство обмена, еще не появились. Олег собирался этот недостаток в недалеком будущем исправить.

Крепость, тем временем, жила обычной жизнью. Поле засеяли, посадив местный аналог картошки, жмуки изредка разнообразили стол белковой пищей. Партии грибников и собирателей орехов регулярно отправлялись в лес, рыболовы приносили крупную рыбу. Улов делился поровну между жителями, если рыбы не хватало, заменялся грибами. Олег решил, что ввести деньги в оборот будет не сложно, но и торопиться не следовало.

Опыты с различными растениями продолжались. Бывшего студента все больше удивляла первая мышиная тройка, которой давно пора было убраться на тот свет. Зверьки об этом не помышляли. Шан и Утане доставляло немалое удовольствие возиться с ними, готовить смеси.

Иногда они с Шан играли в "морской бой". Отчего игра так называлась, она не поняла, потому что никогда не видела моря. Олег пытался объяснить, что море, это "очень большая река без берегов", но что отложилось в голове у девчушки, сказать было трудно. Тимаха к нему больше не подходил, зато чаще стала наведываться Лусия, интересовалась, чем он занимается и с какой целью. Когда сказал ей, что три мыши живут с момента его появления в деревне, травница не поверила. Убеждать ее не стал, но заметил, что отношение к нему стало более уважительным.

Как-то на досуге пытался уговорить кузнеца изготовить швейные иглы. Идеи-то в голове бродили, мозги, иной раз, казалось, вот-вот закипят!

- Для чего такая сложная в изготовлении ерунда нужна? - поинтересовался кузнец, когда они вместе с Утаной и Олегом угощались жареными жмуками.

- Попробуй такую тонкую волосинку закали, она в дугу свернется!

- Дочку спроси, она тебе скажет, что вещь и впрямь в хозяйстве необходима, - пытался "перевести стрелки" Олег, уверенный, что та его поддержит. Послушала Утана объяснения, и идею неожиданно зарубила на корню.

- В лесу полно листвяницы, - сказала она, - широкой и узкой, длинной и короткой, с удобными крючками-липучками. Выбирай, какая нужна. Отрывай, сколько надобно, наматывай на торс, или шапку мастери, сразу все будет готово. Порвется что, ступай в лес, рви листья, переодевайся. Зачем что-то долго зашивать и "штопать"? Все руки тонким железом исколешь! Хотел Олег рассказать про наперсток, подумал еще и выдал идею по поводу простынь и пододеяльников. Казалось, от таких вещей женщина никак не откажется! Но его опять ждала неудача.