Эмили Барр - Вся правда и ложь обо мне

Лежу неподвижно и, наверное, выгляжу как любой другой человек, который нежится на солнце, позабыв про все на свете. Никто и не подумает, что я – дочь серийных убийц, воспитанная лжецами. Никто не определит, что недавно я встретила любовь всей моей жизни, но была вынуждена спасаться бегством, пока мой избранник не узнал, кто я такая. И уж конечно, никому даже в голову не придет, что я порезала лицо незнакомому человеку, когда пыталась ранить свою приемную мать.

Думать о последнем особенно тяжело теперь, когда я знаю правду о себе. Я причинила человеку вред так же, как делали мои биологические родители. Я могла бы убить его. Может, даже убила. Во мне дурная кровь. Меня баловали и осыпали всевозможными благами, а я все равно выросла злобной дрянью. Я убиваю птичек. И однажды даже пыталась поранить себя, чтобы не пострадал никто другой.

Я рассказала Кристиану про Бэллу, и он не возненавидел меня. Мне казалось, я смогу рассказать ему что угодно, но лишь до того, как узнала самое страшное. Эту тайну доверить ему я не могу. Просто не могу.

Мысли взбудоражили меня, теперь уже не заснуть. Собираю вещи в охапку, несу поближе к воде. И оставляю их там, у самой кромки сырого песка, снимаю футболку, шорты и шарф, остаюсь в одном белье и бегу в море. Вода здесь мутная, не то что по соседству, у больших и роскошных пляжей, ну и ладно. Все равно она чище, чем у того острова. Забредаю поглубже и окунаюсь по шейку. Потом плыву на глубину, хоть мути там еще больше. Ныряю и стараюсь вымыть голову, на которой еще недавно росли волосы. Потом выныриваю, проверяя, на месте ли мои вещи и сумка под ними. На месте. Никто на меня и не смотрит. Всем хватает собственных забот.

Плыву параллельно берегу, вспоминаю, как я устала, поэтому выхожу из воды туда, где оставила вещи. Песок жжет босые ступни.

Возвращаюсь на то место, где лежала раньше, подальше от воды. Теперь вокруг прибавилось народу, но я не обращаю на соседей никакого внимания, потому что иначе буду думать только о том, что все смотрят на мою лысую голову и уже давно узнали меня по фотографии в газете. Быстро натягиваю футболку на мокрое тело, втискиваюсь в шорты, ложусь и закрываю глаза.

Проснувшись, я вижу, что лежу на похожем на пудру песке, на пляже, названия которого не знаю, под ярко сияющим солнцем, вся потная и разгоряченная в шортах и футболке. Волос у меня нет. Я в Бразилии. Я совсем одна. Все это осознание обрушивается на меня разом.

Одиночество бьет меня наотмашь впервые, потому что я больше никуда не бегу. Я очутилась здесь случайно, я совсем одна. Возбуждение, которое вызвал побег, исчезло бесследно. Я уже не знаю, Элла я, Бэлла или кто-то совершенно новый. Я вялая, измученная и пытаюсь составить список дел.

1. Мне надо сегодня где-нибудь переночевать. Значит, сходить и разузнать про другой отель.

2. Не хочу возвращаться ни к Блэкам, ни к Хулии, вместе с тем не хочу, чтобы меня нашла полиция, так что надо найти жилье где-нибудь неподалеку, пусть даже ненадолго.

3. Мне скоро восемнадцать, пора научиться самой принимать решения.

Я могу отправиться куда угодно здесь, в Бразилии, или улететь домой. Если я доберусь до аэропорта так, чтобы меня не арестовали и не посадили в жуткую бразильскую тюрьму, то вернусь домой, найду работу и квартиру. Но я ничего не умею и вдобавок знаю, что Великобритания абсолютно не горит желанием удовлетворять мои потребности. Нет, возвращаться туда я не хочу.

Можно уехать в Амазонию, это на севере Бразилии. Там меня никому не найти. Буду учить английскому желающих или просто снимать деньги с карты Блэков, скрываться и ждать, что будет дальше. Надо только выучить португальский и зря не высовываться.

Тянусь за своей сумкой, чтобы проверить, сколько денег у меня осталось.

Шарю в сумке рукой. У меня есть и наличные, и карта. Сяду в автобус, идущий на север, – да, так будет лучше всего. Сую руку в один угол сумки, потом в другой. Они здесь. Я сама их сюда положила. Сумка всегда была рядом со мной. Я проверила ее, как только вышла из воды, и убедилась, что все на месте.

Сажусь и оглядываюсь. Поблизости несколько компаний. В мою сторону никто не смотрит. Никто не держит в руках мои деньги и карту и не смеется. Снова роюсь в сумке и замечаю, что мой шарф пропал. Выкладываю все свои вещи на песок, выворачиваю сумку, встряхиваю ее, но денег там нет.

Нет вообще.

Я лишилась всех своих денег.

Всех сразу.

У меня

не осталось

ничего.

Кто-то украл у меня и деньги, и карту, пока я спала.

Надо было снова рассовать часть денег по карманам. Их же оставалось гораздо меньше, чем вчера, но я была мокрой после купания и даже не подумала об этом.

Пытаюсь представить себе, кто мог подкрасться ко мне, пока я лежала с закрытыми глазами, залезть в мою сумку, вытащить все деньги до последнего реала, а заодно и карту, которую я сама украла.

Встаю у самого берега и визжу, повернувшись к морю, так громко, как только могу. Визжу, визжу, визжу. И плачу. И кричу. И ругаюсь. Бриз уносит вдаль мой голос.

А сама я уже никуда не уеду. Без денег ничего не получится. Надо найти полицейский участок, сдаться, а там будет видно. Или полицейскую машину, и пусть заберет меня.

Не могу. Не пойду в тюрьму. Слишком страшно. Не смогу смотреть в глаза Фионе Блэк и помнить, как я пыталась напасть на нее с разбитой бутылкой. Не смогу смотреть в лицо мужчине, которого я хотела бы считать своим биологическим отцом, и помнить, как он схватил меня за руку, чтобы я не ранила его жену. Не могу. Это же очевидно.

Целая вечность у меня уходит на то, чтобы добрести до Леблона – так называется пляж Ипанема со стороны фавелы. Я добираюсь туда, вся взмокшая, провонявшая потом, голодная и изнывающая от жажды, и понимаю: решающий момент настал. Или я остановлю полицейскую машину и сдамся властям, или ускользну от полиции и придумаю еще что-нибудь. Но пока понятия не имею, что именно. Плетусь по окраине еще одной фавелы, поднимаюсь по склону холма, а потом спускаюсь в элегантный, нарядный, чистый район для туристов.

На Эллу Блэк я не похожа. Я выгляжу как Бэлла Карр. И больше не боюсь, что меня узнают, потому что все равно или узнают, или нет, и тут уж ничего не поделаешь. На пляже полно народу, вода кристально-чистая, так что первым делом я снова иду купаться. Окунаюсь с головой в соленую воду, вяло дрыгаю усталыми ногами. И уже не боюсь, что кто-нибудь украдет мои вещи: на то, что у меня осталось, никто не позарится. Эта мысль на миг приносит ощущение свободы.

Выхожу на песчаный берег и осматриваюсь. Какой-то мужчина встречается со мной взглядом, улыбается, делает рукой жест, будто гладит меня по голове, но я хмурюсь, и он отворачивается. Я иду по пляжу, разглядывая людей.