Сергей Мавроди - Сын Люцифера

А главное, аргументы-то такие, что спорить невозможно! Самые подлые, бабьи. "А обо мне ты подумал!?.. А о нашем ребёнке?!.. Если со мной что-нибудь случится?!.. Если с ним что-то случится?!.. О нас ты подумал!!??.. Тебе что, позвонить трудно?!.. Рука отвалится?!.. Из-за твоей гордости непонятной… " Ну, и т. д. С различными вариациями и аранжировками.

Но основная тема ясна. Основной мотив. "ОНА И РЕБЁНОК!" "Сделай это ради НАС! Ради НАШЕЙ любви! Ради ребёнка!! Ты что, нас не любишь?.. Вот и сделай! Это будет твоя жертва! Разве я тебя когда-нибудь о чём-то просила?!.. (Да только и делаешь, что просишь!!)"

Короче, пиздец. Придётся звонить, наверное. А куда деваться? Против лома нет приёма. Когда речь о детях уже заходит!.. О-о-о!.. Тут уж всё! Аргументы бессильны.

Ладно, подумаем завтра. Как раз, кстати, неделя истекает. Можно будет хоть лицо сохранить. Неделю всё же не звонил. Выдержал. Самую страшную, мне отпущенную. Доказал, какой я крутой мэн. Ну, а теперь… "Жена, сами понимаете… Женщина-с!.. Ладно уж, снимайте свою порчу. Так уж и быть".

Но вообще мерзко на душе — ужасно. Я же не хотел звонить! И не хочу. И что, просто потому, что какой-то там бабе, пусть даже и моей жене, что-то там захотелось… Что-то у неё где-то там засвербило… Вот и все мои принципы? Так кто же я сам тогда? Такая же баба? Т а к получается?..

А кто же ещё? Конечно. Платье только одеть — и не отличишь. Кошмар! Да нет, не кошмар — стыд. Стыдно. Перед самим собой прежде всего. Остальным-то "объяснить" всё нетрудно. Они даже и не поймут, пожалуй, в чём проблема. Ну, позвонил и позвонил. Молодец! Правильно сделал.

Но себя-то не обманешь! С совестью не договоришься. Она дама несговорчивая. На убеждения поддаётся туго. А точнее, вообще не поддаётся. Э-э-эх!..

Ладно, спать пора. Утро вечера мудренее.

P.S. А я ведь и сам в глубине души рад, что так всё вышло! Что от меня теперь ничего не зависит. Что это жена меня заставила. "А сам-то я бы!.. Да никогда бы!.." Н-н-да-с!!..

Суббота.

Позвонил. Вот сволочь. Нисколько даже не удивился. Как будто и не сомневался ни секунды, что я позвоню.

"Да-да, Филипп Осипович! Помню прекрасно. Конечно, приезжайте".

"Конечно, приезжайте"!.. Сволочь!! Мог бы хоть вид сделать. Для приличия. Хотя его-то чего ругать? Я же сам звоню. Никто не заставляет. "Конечно, приеду!.. Конечно!! Отсосу, в жопу поцелую — что угодно!.. Жена, дети-с… — сами понимаете-с!.." Тьфу! Тряпка. Баба. Писать противно.

— Обряд очень простой, — мужчина смотрел на Веселовского снисходительно-насмешливо. Просто опускаетесь передо мной на колени и целуете у меня туфлю. Ну, ботинок, — после паузы усмехнулся он. — Туфлю, это я уж так сказал. Для красного словца. Ботинок, естественно. Можете прямо сейчас это сделать.

Он приглашающе взглянул на Веселовского. Веселовский заметался. Он словно раздвоился вдруг. Умом он понимал прекрасно, что всё это вздор, чепуха, не стоит и выеденного яйца, не стоит вообще всем этим париться. Ну, поцелую ему сейчас его туфлю, то бишь ботинок его, если ему так хочется — и всё! Все дела. Да подумаешь! Зато больше никаких проблем. Все проблемы будут сразу решены. Раз и навсегда. Радикально! И в семье мир и на работе. ("Вот и ещё одна нашего стада скотинка!" — припомнилось вдруг ему подходящая случаю поговорочка, и он в сердцах сплюнул.) Ну, считай в конце концов, что это просто игра. Обряд. Как в театре. Или в кино. Понарошку.

Но он чувствовал в тоже время отчётливо, что не понарошку. Что если он сейчас это сделает!.. В нём словно сломается что-то. Навсегда. Навек. Не он уже это будет! Что-то он потеряет безвозвратно. Что-то такое, что потом уже не найдёшь — никогда.

Чего я как целка ломаюсь, которая в рот берёт, а так не даёт!? — со злобой подумал Веселовский. — Девочку из себя корчит. "Девочку"!.. Чего я тогда вообще сюда припёрся?!

— Так к а к, Филипп Осипович? — услышал он словно откуда-то издалека, сквозь вату донесшийся до него голос. — Приступим? Вы готовы?

— Да, — хрипло ответил Веселовский и откашлялся. — Готов.

— На колени! — повелительно произнёс мужчина. Он внезапно выпрямился и будто сделался сразу выше ростом, величавее.

Веселовскому показалось даже на мгновенье, что у него нимб какой-то блистающий вокруг головы возник, а за спиной крылья выросли. Чёрные.

Но это был, конечно же, всего лишь обман зрения. Мираж. Не было никакого нимба и крыльев. Н-да. Был обычный человек.

Веселовский судорожно вытер ладонью внезапно вспотевшее лицо.

— На колени! — повторил мужчина.

Веселовский помедлил и шагнул вперёд.

"Поклонись мне — и всё будет твоим! " — отчётливо прозвучало вдруг у него в голове.

— Нет, — прошептал Веселовский и попятился. — Нет! — повторил он чуть громче.

— Нет? — переспросил мужчина. Он смотрел на Веселовского с каким-то странным выражением. Чуть ли не одобрения. Казалось, он нисколько не удивился и не обиделся. — Нет? — через секунду снова спросил он.

— Нет! — твёрдо ответил Веселовский. Он уже овладел собой. — Я не стану этого делать.

Он решительно повернулся и быстро пошёл к выходу.

— Нет! — Веселовский посмотрел прямо в глаза вопросительно глядящей на него жене. — Не стал ничего снимать. (У жены отвалилась челюсть.)… Вот так!.. Не нравится — можешь катиться отсюда! Давай разводиться.

Из дневника Веселовского Ф. О.

Надо же! Сейчас перечитал все эти свои записи… Сколько времени прошло!.. Ч-чёрт его знает! Правильно я тогда поступил?.. Не знаю. Поступил бы я сейчас так же? Зная заранее, чем всё это кончится? Тоже не знаю. Порча… Да, порча… Жизнь у меня, по крайней мере, рухнула. Ни семьи, ни друзей. С работы тоже тогда пришлось уйти. Хрен его знает!

Но вот я сейчас думаю… Если бы я тогда уступил… Поклонился, как в Библии написано. Ну, не дьяволу, конечно, а… Кому?.. Как бы это поточнее… Да не важно кому! Сломался бы, переступил через себя!

Мне кажется, что эта порча тогда сейчас в моей душе была бы. Внутри! Да… Так что пусть уж лучше снаружи. Порча…

__________

И спросил у Люцифера Его Сын:

— Можно ли построить добро на зле?

И ответил, рассмеявшись, Люцифер Своему Сыну:

— Конечно! А на чём же ещё его строить?

Из дневниковых записей различных лет Веселовского Ф. О.