Сергей Мавроди - Сын Люцифера

Кто это? — неуверенно успел ещё подумать Грунин., прежде чем окончательно провалиться в темноту. — Наверное, Верин знакомый какой-нибудь… С работы… Да… С работы… С работы… С ра…

Ухмыляющееся лицо незнакомца закачалось, расплылось и наконец исчезло. Грунин заснул.

— Что-о??!! Не может быть!!!.. Да-да, я сейчас буду!

Швырнув трубку Грунин бросился одеваться. Руки тряслись, в голове не было ни единой связной мысли. Известие, что Вера попала в аварию, потрясло его, ошеломило, ввергло в самый настоящий шок! Он любил свою жену. Действительно любил. По-настоящему. Любил!

Грунин в полном опустошении смотрел перед собой. Он пребывал в какой-то прострации.

— 10 тысяч долларов!.. — тупо, механически всё повторял и повторял он как заведённый. — 10 тысяч долларов!..

Именно столько, как ему только что сообщили, обойдётся лечение Веры. Чудовищные ожоги, практически вся кожа лица… Переломы рук, ног, сотрясение мозга, нос сломан, кости лица, зубы… Ну, словом!.. Врачи поражаются, как она жива-то осталась! Хотя, с другой стороны, повреждений внутренних органов и нет… Но всё равно удивительно. Впрочем, ничего ещё по сути и не ясно. Если 10 тысяч долларов достать не удастся… А где их взять? Где?!

Я же не Копперфильд какой-нибудь! Чтобы из воздуха их вытащить. Сотворить, — Грунин с тоской сжал руки. — Что же делать?! Где же взять деньги?! Где?..

— Хотите сыграть?

— Во что? — Грунин из какой-то дурацкой вежливости всё же приостановился и угрюмо покосился на девушку. (Да пошла ты!..)

— В нашу благотворительную лотерею! — девушка была совсем молоденькая. Ребёнок почти ещё. Она сияла и прямо-таки лучилась радостью и доброжелательностью. Эти чувства, казалось, переполняли её, фонтанировали, били через край.

— Нет, — буркнул Грунин и совсем уже собрался было двинуться дальше, однако настырная девчушка не отставала.

— Бесплатно! — торжественно объявила она, явно ни секунды не сомневаясь, что теперь-то уж её несговорчивый собеседник согласится всенепременно.

— Что "бесплатно"? — слегка раздражённо осведомился Грунин. (Знаем! Очередной лохотрон какой-нибудь!)

— Билеты бесплатно.

— Что, совсем? ("Да, почти! Надо только!..")

— Совсем!

— Ну хорошо, давайте! — неожиданно для самого себя согласился вдруг Грунин. Просто по сути, чтобы отвязаться. А то ведь так и не отстанет.

Девчушка тут же заулыбалась, бодро и весело тряхнула своей сумкой и протянула её Грунину.

— Тяните!

Тот недоверчиво хмыкнул, но всё же сунул внутрь руку и не роясь вытянул наугад какую-то первую попавшуюся ему под руку довольно жёсткую на ощупь то ли туго свёрнутую бумажку, то ли картонку.

— И что?

— Вскройте, вскройте!

Грунин, кривя губы и злясь на себя, что он из какой-то идиотской деликатности участвует как дурак, как лох последний, парагвайский! во всей этой нехитрой и старой как мир комедии ("А теперь!.."), надорвал и развернул мятый, серенький, неказистый на вид "билетик" (Посолиднее не могли ничего сделать!.. "Организаторы"!.. Денег, наверное, на ксерокс даже не хватило…).

— 10 тысяч долларов! — громко причитал он и иронически взглянул на девушку. — Ну, и что теперь?..

Д-да!.. — Грунин в последний раз глубоко затянулся, далеко отшвырнул окурок, встал и задумчиво покачал головой. — Если бы не те, свалившиеся просто с неба 10 штук баксов!..

Он в который уже раз припомнил все мельчайшие подробности того своего… волшебного уличного выигрыша (“Действительно ведь всё выплатили!!!"), хмыкнул и снова в каком-то даже болезненном недоумении покрутил головой. "Бывают же чудеса!.. Есть всё же кто-то там!.. наверху!.. Есть!.."

Сегодня у Веры должны были снимать повязки с лица. Врачи уверяли, что операция прошла успешно, и всё должно быть нормально, но…

А если она каким-нибудь уродом станет?.. — тусклым бликом, зайчиком неслышно скользнула по самому краешку сознания гаденькая, противненькая, предательская мыслишка, но Грунин тут же застыдился и поспешно отогнал её. — Я всё равно её любить буду! — не совсем уверенно поклялся он самому себе. — И не брошу. Никогда! Да подло даже об этом и думать!

Прошёл месяц. Бинты и гипс у супруги Грунина давно уже сняли, и она совсем почти выздоровела. Вообще все раны, ожоги, переломы и прочие болячки заживали на ней… у неё… как-то чрезвычайно, невероятно! быстро. Врачи только головами удивлённо качали да руками разводили. "Как на кошке!" — шутила сама Вера, но вообще во всей этой истории и впрямь было нечто почти магическое, сверхъестественное. Чертовщина прямо-таки какая-то!

Сначала авария… потом 10 тысяч долларов… теперь исцеление это поистине чудесное!.. Но самое поразительное было даже и не в этом. Главное чудо состояло совсем в другом, и вот это-то действительно было чудом из чудес!

Вера вовсе не стала после всех этих операций уродом, как того втайне, сам не желая себе в этом признаваться, опасался её муж. Наоборот! Она стала красавицей. Какой-то немыслимой совершенно. Писаной! Лицо: скулы, форма носа, губы, разрез глаз… Кожа на лице… Всё изменилось! Всё теперь стало другим. Фигура… Все кости после переломов срослись чуть иначе. Словно подчиняясь плану какого-то невидимого архитектора. Ноги стали неправдоподобно-стройными, руки… пальцы стали тонкими и изящными, бюст… талия… Да всё! Всё решительно! Это была теперь и Вера, и не Вера.

Грунин смотрел на неё и ощущал, как в груди у него бушуют самые противоречивые чувства. И восторг, восхищение!.. и одновременно страх, неуверенность… Смутное предчувствие возможности каких-то грядущих грозных перемен и боязнь их.

Ваша жена стала вдруг богиней во плоти. Спустившейся с Олимпа Венерой Милосской. Спрашивается? Хорошо это или плохо? Вы-то ведь сами, увы, по-прежнему, отнюдь не бог! Не Юпитер! И даже не Марс. Тем более, что богини, как известно из мифологии, были существа весьма и весьма ветреные и легкомысленные. Непостоянные. Угодить им было крайне непросто. Да невозможно практически! Они изменяли даже богам.

Прошёл ещё месяц. Вера выздоровела окончательно и бесповоротно. Давно уже. Словно и не болела никогда ничем. И не попадала никогда в страшную аварию. Ну, в смысле, чувствовала она себя теперь замечательно и отлично. Великолепно. Похоже, здоровье у неё тоже изменилось в лучшую сторону. Как и внешность.

Хотя "изменилось в лучшую сторону" — это мягко сказано. Какую там "лучшую сторону"!.. "Сторону"!.. Не сторону, а … Для этого слов подходящих в человеческом языке просто не было, что с ней произошло! Теперь это была попросту идеально красивая женщина. Если называть вещи своими именами. Вот!

Ничего другого в голову Грунину больше не приходило, когда он обо всём этом думал. А думал он теперь об этом постоянно. Да и как было не думать?! Поневоле задумаешься. Хочешь того или не хочешь. Если рядом с тобой теперь фея какая-то сказочная живёт, а не жена. Что у неё, у феи, на уме? А?