Сергей Мавроди - Сын Люцифера

"Да и чёрт с ним! — казалось бы. — Зато я!.." Ан нет! Вовсе не "чёрт с ним". "Зато я!.." А что "зато я"? Чем я, собственно, лучше него? Да ничем! Чт о я, умнее, образованнее, порядочнее, в конце концов? Да нисколько! Ничуть не бывало! Мы оба с ним одинаковые. Двое из ларца. Одного поля ягодки.

Только он в полном шоколаде, всё у него есть и всё при нём: тачки, особняки, бабки; а у меня нет ни хрена. Шаром покати! Вошь в кармане, блоха на аркане.

Так кто же из нас тогда дебил?

Ах, прах тебя побери! В обычной жизни общаешься как правило лишь с себе подобными, равными, так что все эти вопросы так остро никогда не встают, но тут… в связи с тем, что супружница ваша превратилась вдруг в одночасье в какую-то, блядь, Королеву Марго сказочную!.. Соответственно, и принцы и герцоги к ней на "Роллс Ройсах" зачастили. На аудиенцию к её высочеству. Графья и маркизы на "Порше" и "Феррари". Как мухи, блядь, на!..

Заебали уже просто! — Грунин, забывшись, в ярости пнул ногой в стену и зашипел от боли. — Зза-а-е-бали!!

— Что это?! — дрожащий от бешенства Грунин чуть не тыкал в лицо жене каким-то смятым листком. Вид у листка был такой, будто его несколько раз перед этим судорожно комкали и затем опять расправляли. (Да так оно, собственно, всё и происходило.)

— Это?.. — Вера быстро скользнула взглядом по листку и медленно подняла глаза на неуклюже топчущегося перед ней разъярённого мужа. Лицо её превратилось внезапно в застывшую гипсовую маску. — Откуда это у тебя?

— Я тебя спрашиваю: что это такое!!!??? — не слушая уже ничего и не замечая и не желая ничего уже ни слушать, ни замечать, во весь голос заорал Грунин.

Всё напряжение последних недель, вся эта кошмарная и невыносимая ситуация: красота его жены нечеловеческая, неожиданно на него обрушившаяся; её дикое и противоестественное поведение, поклонники все эти её проклятые!! — всё это словно выплеснулось разом сейчас у Грунина в этом крике.

— Ты рылся в моих карманах, — ровным, неправдоподобно-спокойным тоном констатировала Вера. Она говорила тихо, словно про себя, словно размышляла вслух, будто Грунина вовсе и не было рядом; и эта её ничем решительно непоколебимая уверенность в себе и безмятежность явились последней каплей. Послужили той самой роковой искрой.

Грунин окончательно и разом потерял самообладание. Вернее, те его жалкие крохи, которые в нём ещё каким-то чудом теплились и сохранялись и хоть как-то его сдерживали. Не давали ему полностью сорваться и потерять лицо. Теперь же во мгновенье ока все плотины были прорваны.

— Да пошла ты на хуй!!!!! — тонким от волнения голосом завизжал он и как-то нелепо засучил перед по-прежнему застывшим, словно высеченным из камня, из мрамора, холодным и бесстрашным лицом жены воздетыми вверх кулачками. Ударить её, впрочем, он бы всё равно никогда и ни при каких обстоятельствах не решился. — Сука еб а ная!! Шлюха!!! Чего ты из себя корчишь, тварь!? Насосётся по всем этим тачкам крутым, а потом домой приезжает и комедии передо мной ломает! Недотрогу разыгрывает. "Ах, да я прынцесса!.. Королевна!.." Блядь ты подзаборная, а не принцесса! Мразь!! Прошмандовка!

Грунин долго ещё вопил и кричал, подскакивая на месте как какой-то огромный взъерошенный злой воробей, между тем как жена его неторопливо и хладнокровно паковала вещи.

Когда он наконец опомнился, комната была пуста. В ней царил тот почти неуловимый лёгкий беспорядок, и вообще было как-то так по-особому холодно, голо и неприютно, как всегда бывает при неожиданных сборах. Когда кто-нибудь из близких внезапно уезжает. На полу сиротливо валялся какой-то скомканный бумажный листок.

Грунин механически нагнулся, поднял его и развернул.

Стихи! Всего лишь стихи. Какого-то, блядь, очередного Вериного поклонника, по-видимому. Мало того, что упакованного по жизни на все сто, под завязку! так ещё, блядь, видите ли, и поэта. Рифмоплёта хуева. Александра, блядь Сергеевича, блядь, Пушкина! "Я помню чудное мгновенье — ты мне дала дубов под сенью!" С субботы, блядь, на воскресенье. Хуйня, в общем, полная. Что-то там про Венеру-Афродиту и "шалунишку Купидона". "Шалунишку", блядь!!

Это был тот самый листок, с которого всё и началось.

— Вячеслав Иванович?

Грунин остановился и с недоумением воззрился на окликнувшего его мужчину со смутно знакомым лицом.

Чёрт! Где же я его раньше видел?.. — мучительно наморщил он лоб, припоминая.

— На дне рождения Вашей жены, — любезно улыбаясь, охотно подсказал ему мужчина, будто подслушав его мысли. — Помните, мы ещё слегка поспорили тогда? Я Вас спросил: действительно ли Вы хотите, чтобы Ваша жена стала самой умной и красивой женщиной на свете? А Вы мне этак надменно и снисходительно кинули: "разумеется!" и тотчас же отвернулись, словно обидевшись на столь нелепый вопрос. Помните? — и мужчина жизнерадостно расхохотался, как будто бы все эти воспоминания его чрезвычайно позабавили.

Грунин, не отвечая, с недоверием смотрел на своего странного собеседника. Собственно, он даже и не отдавал пока себе толком отчёта — в чём же это она, эта странность, заключается, но что она несомненно присутствовала, в этом никаких сомнений у него не было. Да, конечно, как-то слишком уж впопад тот ему только что ответил, словно бы и впрямь мысли его прочитал или подслушал, но в конце концов это могло быть и обычным совпадением. Догадаться, о чём человек думает, с явным удивлением Вас разглядывая, совсем нетрудно. Ясно, что пытается просто вспомнить, где это он Вас видел? Особенно, если до этого Вы только один раз всего с ним и встречались. Да и то мельком. Это всё было как раз понятно.

И тем не менее что-то было не так. Некая странность присутствовала несомненно. Какая же?.. Какая?..

В том, как он это говорил, вот что!! Как произнёс!.. Эту свою дурацкую тираду! Каким тоном!.. Будто!.. Будто!.. Будто с самого начала заранее всё знал! Что так именно всё оно и будет! Ещё тогда, на вечеринке. Когда переспрашивал Грунина: а Вы и правда хотите?.. Будто он сам всё это и устроил!!.. Аварию и всё прочее. Чтобы Вера потом красавицей стала. Грунин захотел — вот его желанье и исполнилось! Его жена действительно стала самой красивой женщиной вообще, наверное, на всей земле! В целом свете.

Но это же! Это же бред самый настоящий! — Грунин по-новому, с каким-то невольным ужасом взглянул на своего визави. — Что значит: "устроил"… "сбылось"?.. Чушь! Как это возможно "устроить"?.. Аварию и всё прочее. "Аннушка уже разлила масло"?.. Да чушь! Бред!!

— Не бред, не бред!.. — ласково проворковал стоящий рядом, буквально в двух шагах совершенно обычного вида улыбающийся мужчина, сладкими глазами глядя на потрясённого Грунина. Тот почувствовал внезапно, что у него волосы на голове зашевелились, а сердце ухнуло и покатилось куда-то в пропасть. Да что же это!!??