Сергей Мавроди - Сын Люцифера

— Совсем-совсем! Ну что Вы, как ребёнок!.. — дьявол шутливо нахмурился. — Не будет никаких подвохов! Всё будет именно так, как я сказал. Захотите — останитесь, захотите — вернётесь. Ну? Согласны наконец?

— Хорошо, — медленно произнёс Каменев, чувствуя, по телу разливается какой-то противный холодок (сделка с дьяволом!) и в то же время ощущая, как сердце радостно замирает в ожидании каких-то неведомых чудес и перспектив. — Я согласен.

Да-а!.. — Каменев находился словно в каком-то трансе. Он перебирал в памяти события прошедшего года и не уставал поражаться. Это было просто удивительно, чего сумел добиться этот сидевший в нём бес всего за какой-то несчастный год! Причём дьявол не обманул. Это Каменев вынуждён был признать. Ничего сверхъестественного бес не делал. Всего лишь!.. Чёрт его знает, как это у него всё так ловко получалось! Особенно с женщинами. Пришёл, увидел, победил! Ч-чёрт! Неужели действительно всё так просто?

Сам Каменев так бы, конечно, никогда не смог. Ему и подойти познакомиться-то была целая проблема. «А что она подумает?.. А что скажет?.. Да моя внешность!.. Да возраст!.. А если?.. А вдруг?..» «Вдруг»! — он опять с удовольствием порылся в воспоминаниях. — С ума сойти!

Причём тёлки-то все были такие классные! Одна к одной. Каменев и в молодости-то таких боялся всегда панически. Не то, что сейчас. На старости лет. Когда уже ни рожи, ни кожи. Ни денег…

Н-да!.. С-с-с-ума сойти! Сколько у меня сейчас любовниц-то?.. Две… три… Это более-менее постоянные. Да плюс ещё, вон, целая книжка телефонов. И все, кажется, во мне души не чают. С-с ума сойти! Так… Ладно. Тут всё ясно, — Каменев опять в изумлении покрутил головой. — Н-да… Теперь, что у нас с бабками?

С бабками достижения были, конечно, гораздо менее впечатляющие, — Каменев злорадно ухмыльнулся. — Хотя, всего год ведь только. Это тебе не баб трахать. Где всё только от тебя самого зависит. От твоего шарма и обаяния… — он в очередной раз припомнил некоторые подробности своих амурных похождений и только головой покачал. — Тут надо с реальностью бороться. Обладая, к тому же, всего лишь моими талантами и способностями. Весьма, надо признаться, посредственными. Увы!..

Хотя достижения и тут были, — он опять порылся в памяти. — Да… Поскромнее, конечно, чем с бабами, — тут вообще фейерверк, фантасмагория самая настоящая! — но тоже вообще-то очень даже неплохо… Весьма… И главное, что динамика положительная! Он на подъёме сейчас! Всё разгоняется постепенно. Просто времени у того беса маловато было. Дать ему ещё годик-другой — так он, пожалуй!..

— Ну что, Петр Сергеевич, как впечатления?!

Каменев поднял глаза. Он нисколько не удивился. Чего-то подобного он и ожидал. Что его старый знакомый вот-вот явится. Собственной персоной. С минуты на минуту. Как и договаривались. И вот он тут.

— Ну что, Петр Сергеевич? — весело повторил дьявол. — Что скажете?

— Впечатляет, — нехотя выдавил из себя Каменев. — Очень даже впечатляет! Особенно с женщинами. Чудеса.

— Ну-ну-ну!.. — шутливо вскинул руки собеседник. — Никаких чудес! Как и договаривались. Только то, чего Вы и сами могли бы добиться. Собственными силами.

— Да нет!.. Я хочу сказать…

— Ладно, ладно, Петр Сергеевич! — дьявол посерьёзнел. — Так что Вы решили? Остаётесь или возвращаетесь?

Каменев представил себе свою прежнюю жизнь, серую и беспросветную, и судорожно дёрнулся.

— Остаюсь! — твёрдо сказал он, ни секунды не колеблясь. — Конечно, остаюсь!

— Тебе было хорошо?

— Хорошо, — Маша (так, кажется, звали девушку?) быстро одевалась.

— Ты куда? — жалким голосом поинтересовался Каменев. Хотя ответ был ему заранее известен.

— У меня дела. Созвонимся, — девушка явно спешила побыстрее уйти.

— Ну, скажи, тебе было хорошо?

— Слушай! — Маша на секунду прекратила одеваться и взглянула на Каменева с какой-то брезгливой жалостью. — Ну, чего ты заладил: хорошо, хорошо!.. Что с тобой вообще случилось? Ты раньше другой был, — она быстро застегнула на кофточке последнюю пуговицу и торопливо выпорхнула из комнаты. Чувствовалось, что ей не терпится уйти.

Входная дверь хлопнула. Каменев лежал как оплёванный.

Пятая уже!.. — беспомощно думал он. — Почему?

Маша была уже пятая по счёту девушка из бесконечного списка этого беса (ВРИО, как Каменев поначалу шутливо его про себя именовал), и со всеми всё заканчивалось одинаково. Пятое подряд унижение! Про постоянных любовниц он вообще предпочитал не вспоминать. Там вообще был полный кошмар. Что ему там пришлось про себя выслушать!.. Эти девочки цену себе знали и особо не церемонились.

Сучки безголовые! — с бессильной злобой подумал Каменев, чувствуя, как горячая краска стыда заливает ему лицо. — Шлюхи!

И почему он как мужчина-то никого из них не устраивает теперь?! Он же не изменился нисколько? Чисто физически? Что за блядство!? Что вообще такое творится?!

В делах всё тоже шло почему-то наперекосяк. Вроде бы и так, а вроде бы и нет. Всё, короче, медленно разваливалось и угасало. Медленно, но верно. Каменев проанализировал события последних недель, и ему захотелось завыть с тоски.

Ну, почему?! Почему у этого … беса всё так получалось, всё в руках горело, а у него, наоборот, всё из рук валится? Ведь мы же одинаковые! Он — это и был я! С ним все хотели иметь дело, а со мной — никто не хочет. Ни бабы (он опять вспомнил свои любовные фиаско и заскрежетал зубами), ни мужики. Никому я на хуй не нужен! Раньше я думал, что это мир такой, жизнь просто так подло устроена — а теперь? Теперь что думать?..

И как ведь этот бес с бабьём этим обращался!.. Как последний подонок. А они всё равно к нему липли. А я вроде уж и так, и этак!.. Всё на «будьте любезны!» Ах, ох!.. Цветы-духи. А что в итоге?.. Тьфу ты!

«Ты раньше другой был!» — припомнились ему последние слова только убежавшей этой… как её?.. Даши?.. Маши?.. — Какой «другой»? В чём «другой»? В чём именно? В чём!!?? В чём?! в чём?! в чём?!

Вот интересно, если бы на моём месте ангел был этот год, а не бес, он бы чего-нибудь добился? Наверное, он бы вообще всё развалил! Всю мою жизнь, — при этой неожиданно пришедшей ему в голову забавной мыслишке Каменев невольно хихикнул. — Всех баб бы распугал, всех друзей. (Впрочем, у меня их и так, считай, что не было! — тут же с горечью напомнил он себе. — Ни баб, ни друзей.) На работе бы, наверное, полный звиздец учинил…

Каменев представил на своём месте некоего благостного, смиренного ангелочка, христосика — тихого, правильного, безгрешного, всех непрерывно поучающего («Покайтесь, братья!..»), представил, что бы он тут за год понатворить успел — и злорадно ухмыльнулся.

Да, приятель, здесь тебе не рай! Здесь только успевай поворачиваться. Вот бес, тот тут быстренько сориентировался и приспособился. В два счёта! Ему-то, наоборот, после ада показалось, наверное, что он прямиком в рай угодил. Кругом одни лохи и лохушки. Паиньки. Глупенькие да наивненькие! У них-то там, в аду, небось, такие злыдни, такие исчадия живут, злющие да коварные — что куда там нынешним! Всякие там мессалины да цезари борджиа. Нероны и клеопатры. Нынешние им и в подмётки, небось, не годятся. Так… на один укус. Так что он тут быстренько со всеми разобрался. И с бабами, и с мужиками.