Сергей Мавроди - Сын Люцифера

Солдат за неё с энтузиазмом и принялся. За эту починку. «Кинь молоток!.. Кинь гвозди!.. Кинь то!.. Кинь сё!..»

Конь-Голова всё безропотно «кидал». Ему это тоже доставляло удовольствие. Весь этот процесс. Приятно было оказаться хоть кому-то нужным и полезным.

— Слушай, кинь топор! Доску тут подравнять надо!

Конь-Голова послушно отправился за топором. Принёс, подошёл к вышке.

— Давай, кидай! — белозубо улыбнулся ему сверху солдат. — Ну!

Конь-Голова размахнулся, примерился и аккуратно кинул. Прозвучавшая в ту же минуту с вышки автоматная очередь разорвала ему грудь и бросила на землю. Он умер, не успев даже понять, что произошло.

— Так ты что, Колян, прямо застрелил его? Из автомата? Насмерть?! — собутыльники смотрели с благоговейным ужасом.

— А то! — самодовольно улыбающийся здоровенный краснощёкий парень залпом выпил полстакана самогонки, вытер рукавом губы и поискал глазами солёный огурец. — А то! — невнятно повторил он через секунду с набитым ртом. — Нападение на караульного. Топор в меня кинул, сволочь!

— И что? — робко поинтересовалась сидящая напротив молоденькая ещё совсем соседская девушка. — Что тебе теперь за это будет?

— Как что?» — пьяно ухмыляясь, подмигнул ей парень. — Благодарность в приказе объявили и 10 суток отпуска внеочередного дали. За грамотные действия на посту.

— А с ним что?.. С заключённым этим?.. Родственники, наверное, приедут? Хоронить?

— Какие там родственники! — пренебрежительно махнул рукой парень и снова плеснул себе в стакан самогоночки. — Нет у него никаких родственников!.

__________

И спросил у Люцифера Его Сын:

— Раскаивается ли тот человек в содеянном?

И ответил Люцифер Своему Сыну:

— Ты всё ещё слишком плохо знаешь людей… Тебе будет трудно.

И настал сто двадцать девятый день.

И сказал Люцифер:

— Мир населён трусами. Герои слишком быстро гибнут.

— Слушай, дорогой, ты, наверное, не понимаешь? — главарь террористов, чёрный страшный, заросший бородой до самых глаз, словом, типичный боевик по виду, именно такой, каким их по телевизору показывают, смотрел на Махова с ласковой укоризной. — Пойми ты наконец, что от тебя тут ровным счётом ничего не зависит! Ты не можешь им ни помочь, ни навредить. Их уже нет!

«Их» — это Маши, жены Махова, и его семилетней дочери Оленьки. Они сидели сейчас, в этом самый момент рядом, на паркетном полу вместе с остальными людьми, они были! были живы, целы и невредимы! — Махов видел прекрасно! видел, как жена, вон, наклонилась к уху дочери и что-то ласково шепчет ей, успокаивая! — но фактически их уже не было. Так сказал только что этот ужасный, сидящий напротив, бородатый человек, и у Махова не имелось никаких оснований ему не верить. Ибо все они были в его власти. Полной и безраздельной. Все они были заложниками. Он, его жена, дочь и ещё добрая сотня таких же точно сгрудившихся сейчас в центре зала мужчин, женщин и детей. Перепуганных, нервничающих и затравлено озирающихся. Террористы в масках, с автоматами наизготовку застыли по всему периметру, как изваяния.

Господи, ну, почему?! — со смертной тоской подумал в который уже раз Махов. — Почему именно я!.. Именно мы!.. Зачем мы сюда пришли?! Зачем!!?? Никогда же никуда не ходили!

Вообще всё происходящее напоминало какой-то дурной сон. Какой-то кошмар. Махов никак не мог до конца поверить, что это всё действительно! наяву! Так же только в кино бывает, по телевизору: люди в масках, с оружием… террористы, захват заложников!.. Встретиться же в реальной жизни с террористами — да это всё равно, что встретиться с инопланетянином! Вероятность примерно та же! И вот Махова с семьёй угораздило это сделать!.. Чушь! Бред!! Однако бред этот всё длился и длился и всё никак не хотел прекращаться.

— Их уже нет! — настойчиво повторил главарь, проследив направление взгляда Махова, и ухмыльнулся (и от этой его ухмылки Махова передёрнуло). — Речь сейчас только о тебе идёт. Я тебя отпускаю! Иди, ты свободен.

Махов недоверчиво уставился в тёмные, непроницаемые глаза сидящего перед ним мужчины. Он всё никак не мог поверить.

— Почему Вы _МЕНЯ_ выбрали? — в десятый, наверное, уже раз, с одними и теми же интонациями, с тем же болезненным недоумением в голосе, как заведённый, снова спросил он. — Почему именно меня?!

— Нипочему, дорогой, — тоже в десятый уже раз терпеливо повторил его чудовищный визави и шутливо развёл руками. — Нипочему! Просто я так хочу! Ты мне нравишься, да?

— Но я хочу понять!..

— Слушай, дорогой! — террорист вздохнул. Он, похоже, начинал всё же терять терпение. — Ты мне просто скажи! Уходишь ты или нет? Не надо много слов!

— Я!.. Я!.. — Махов никак не мог собраться с мыслями. Да и немудрено! В том состоянии, в котором он сейчас находился!.. Шока просто какого-то!!

— Ладно, слушай, да? — террорист всё не сводил с Махова внимательного взгляда. — Мы пришли сюда умирать, а не вести переговоры. Через… — он посмотрел на часы, — 5 минут всё здесь взорвётся, и все погибнут. Твоя женщина и твоя дочь погибнут вместе со всеми. Это неотвратимо… На всё воля Аллаха! — холодно кивнул он, заметив, как вздрогнул Махов — Они погибнут в любом случае. Они уже фактически мертвы! Но если ты не уйдёшь сейчас, ты погибнешь вместе с ними. Ты ничем им не поможешь, ничего не изменишь — просто ты погибнешь вместе с ними, и всё. А зачем?

Почему я всё это слушаю? — с мучительным недоумением спросил себя Махов,? Почему я просто не брошусь на него и не вцеплюсь ему в глотку?! И будь, что будет!!! Охранники далеко, это вполне реально. Погибну по крайней мере, как мужчина. Почему я этого не делаю?! Этот нелюдь, улыбаясь, рассказывает мне, как он убьёт сейчас мою жену и мою дочь, а я сижу и всё это слушаю. Почему просто не брошусь на него!?..

Но он уже знал, что не бросится. Потому хотя бы, что думает об этом. Вместо того, чтобы действовать. Если бы мог — бросился бы уже давно. Сразу! А не рассусоливал бы тут: «почему да отчего?» Сопли бы не размазывал.

Сознавать это было унизительно. Что ты, оказывается, тряпка и ничтожество. Но ещё унизительнее была очевидная совершенно мысль, что и главарь ведь всё это, значит, прекрасно видит. И понимает. Что он, Махов, из себя представляет. (А вернее, что ничего он как раз из себя не представляет!! Ровным счётом!) Что он полное ничтожество. Иначе бы так спокойно бандит с ним себя сейчас не вёл. Не разговаривал бы так вот, дружески, тет-а-тет. А то, вон, даже охранников своих не удосужился подозвать!