Татьяна Труфанова - Счастливы по-своему
- Название:Счастливы по-своему
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Эксмо
- Год:2018
- Город:Москва
- ISBN:978-5-04-096634-9
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Татьяна Труфанова - Счастливы по-своему краткое содержание
Счастливы по-своему - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Майя увидела Лондон и Рим, Афины и Калькутту глазами мужа. В первой половине своей жизни она объездила свет заочно, через его рассказы. Конечно, мечтая, что когда-нибудь… случится чудо, их выпустят вместе! А случилось то, что Толя стал невыездным. В 71-м году он проиграл Фишеру первую же партию отборочных соревнований мирового первенства. Анатолий Соловей недооценил Бобби Фишера. Молодой американец выглядел нервным, сперва допустил ошибку, но потом — потом в полной мере проявил свой стиль «шахматного убийцы». К сожалению, спортивные начальники Толи тоже недооценили Фишера: для них причина проигранной партии была не в таланте соперника, а в том, что Соловей сдал. (То-то они кусали локти себе через два года, когда Фишер отобрал титул чемпиона у самоуверенного Бориса Спасского.) В аэропорту Анатолия Соловья впервые проверили на таможне, хотя обычно багаж возвращающихся шахматистов не досматривали. Оп-па! В чемодане под рубашками лежала синяя книжица — запретный, в Париже изданный «Архипелаг ГУЛАГ». Это прегрешение припечатало его спортивную карьеру окончательно. Сорокачетырехлетний Соловей больше к международным соревнованиям не допускался. А через два года после этого его не стало…
Когда его не стало, его рассказы засияли только ярче. Майя вспоминала, как они с Толей гуляли по зеленой набережной в Домске, как ели из одной вазочки мороженое в кафе на Тверской, как он купил ей в ГУМе умопомрачительное красное платье, как она целовалась с Толей на мосту со сфинксами, перекинутом через Мойку, — и соединяла эти кадры сбывшегося с декорациями несбывшихся городов: да, вот так мы могли бы сидеть за бокалом вина, переплетя руки, и смотреть с холма на сиреневые крыши, на кварталы с прожилками зеленых платанов. Очень хорошо об этом думалось вечером, по дороге с работы, или ночью в пустой постели, и так, в воспоминаниях и фантазиях, Майя прожила еще пару лет с Толей. Потом она стала замечать, что фантазии слишком уж бесплотны и слащавы, поняла, что в них слишком многого нет, что, в конце концов, ей не хватает их ссор, да и другого, интимного не хватает! Но не будешь же фантазировать о таком, когда муж уже два года в могиле. Воображаемая жизнь совершенно потеряла свой вкус для Майи, и в какой-то момент она приземлилась на твердую землю. На этой земле она была вдовой, Толю было не вернуть и прошлое переписать было невозможно. Но при этом она будто начала выздоравливать от горя.
И в третий раз пришли к ней города со сказочными названиями — на этот раз не в чужих описаниях, не в мечтах, а наяву. Благодаря сыну Майя, разменяв седьмой десяток лет, наконец увидела своими глазами Рим, Лондон, Париж и другие места, которые пожелала увидеть. Толя не привозил из поездок сувениры, считал их дребеденью, а вот ей понравилось ставить дома на полку какую-нибудь мелочь, вызывающую цепь воспоминаний. Майя подошла к этажерке и взвесила на ладони смешную жестянку с воздухом, провела пальцем по прохладной щеке мавра, коснулась греческого килика с красноватыми фигурами в хитонах, посмотрела в глаза безмятежному нефритовому Будде. Ее сбор сувениров закончен. Майя чуть вздохнула и улыбнулась. Она поездила достаточно.
Она набрала номер подруги.
— Тася, привет! Тасечка, я не отдавала вам года четыре назад оранжевый абажур?..
Майя обзвонила с десяток друзей, но никто ничего не знал об абажуре.
Тогда она стала собираться. Было сегодня одно дело. Майя присела у туалетного столика и за семь минут привычно нарисовала себе лицо: четкие губы сдержанного карминового цвета, брови а ля Марлен Дитрих, слегка подчерненные глаза и, главное, ровный светлый тон кожи, сразу убавлявший пяток лет. Она оделась, взяла сумочку и вышла из квартиры. Закрывая дверь на замок, Майя замешкалась. Она провернула ключ на пару оборотов — закрыла, затем снова открыла, закрыла. И еще раз открыла-закрыла. Это навело ее на кое-какую мысль.
Через полчаса Майя Соловей вошла в контору нотариуса. В очереди томились пять человек. Майя присела и стала читать благоразумно прихваченный роман Барикко, небольшой и затягивающий в медитативную дрему. Через час с небольшим она отложила книгу, потянулась и решила сделать еще один звонок.
— Степа! Степа, мне кажется, я все-таки тебе сплавила абажур. Вроде бы на помойку я его не выкидывала, и я думаю… Послушай, ты хотя бы проверь вечером. Поднимись на свой чердак и… Что это? Это Ясин голос там у тебя?.. Ты не на работе? Степа!
Внук скороговоркой выпалил, что не может сейчас говорить, занят, перезвонит, и отключился, оставив Майю недовольной и любопытствующей. Но тут ее как раз вызвали, подошла ее очередь. Зайдя в кабинет и неспешно усевшись на стул, Майя сказала:
— Я хочу написать новое завещание.
Степа в это время лежал и дышал полной грудью. Вдыхал он ласковый и душистый майский воздух, но думал не о запахе черемухи, зеленых кущах, солнышке и прочих весенних радостях, а о том, что если б только ему сесть за компьютер! Если б только сесть и не отрываться, так он бы каждый день щелкал по орешку: проблемка с авторизацией юзеров — щелк! Подвисание на этапе подсчета очков — щелк! Недостатки интерфейса — щелк! Точно бы успел со всем разобраться к дню дедлайна, то есть к дню рождения своему. Но пока возможности прилипнуть к компьютеру не было. Дни Степа проводил с сыном, и только вечером, когда жена возвращалась с работы, он передавал ей Ясю одним четким пасом, и тогда уже кидался в беленькую, за стол, и работал до тех пор, пока за окном не начинало светать, а тогда уже падал на постель. Через три или четыре часа просыпался Яся, издавал требовательный крик, Степа с трудом разлеплял сонные веки, и начиналась та же карусель.
Сейчас шел пятый час дня, и младенец Соловей, недавно часок вздремнувший, был в прекрасной боевой форме. Обессилевший Степа валялся, раскинув руки, посреди большой комнаты, поперек полосатых дорожек, Яся же весьма бодро ползал по дому, затем завладел железной кастрюлей и бил по ней ее же крышкой, производя ритмичный звон, от которого у Степы из глаз летели зеленые искры. Когда же ты утомишься, Быстрый? Ох… Степа прикрыл глаза на секундочку и, как это ни удивительно, отключился (впрочем, это не удивительно для катастрофически невысыпавшегося человека). Проснулся он через минуту или пять от грохота.
Рядом с печью валялся разбившийся горшок традесканции, по полу раскатились рассыпчатые комья земли. Яся, очевидно стянувший ее вниз за стебель, секунду недоуменно смотрел на это безобразие, затем раскрыл свой крохотный ротик в большой чемоданище и заревел. «Ой-ей-ей! — вскочил Степа. — Ой-ей-ей!» Он прижал к себе трясущегося от рыданий малыша и стал успокаивать, покачивая и бормоча первое, что приходило в голову.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: