Юрий Бунин - Записки судебно-медицинского эксперта

Узнав о выводах Малофиенко, родители М. в 1998 году обратились в некую частную «экспертную» фирму, которая по их заявлению выполнила «независимую» экспертизу. В качестве «экспертов» были привлечены ведущие специалисты-невропатологи Управления здравоохранения. Родители М. заплатили за «экспертизу» крупную сумму. Частично упомянув в произвольной форме известные нам медицинские документы, «эксперты» выдали на-гора «заключение» о том, что сотрясение головного мозга у Юли М., «вызвавшее длительное (более 300 дней) расстройство здоровья с посттравматической энцефалопатией», относится к категории «среднего вреда здоровью».

Полная туфта! Во-первых, экспертиза по заявлениям частных лиц УПК не предусмотрена. Во — вторых, «экспертная» фирма не имела и не имеет отношения к этому виду деятельности. В-третьих, специалисты УЗ не имеют статуса судмедэкспертов. В-четвертых, такого признака, как «расстройство здоровья более 300 дней», просто не существует. Ну и т. д.

Следователь ГАИ, очевидно, понимая все это, назначил еще одну экспертизу. Ее взялся выполнять (без ведома заведующего амбулаторией) молодой эксперт О., который единолично (!) опроверг и эксперта С., и своего заведующего. Он написал нечто удивительное: «Ушиб головного мозга (?!) легкой степени… относится к категории среднего вреда здоровью…».

Эксперты проанализировали материалы дела и пришли к выводу, что дорожно-транспортного происшествия… вообще не было. В самом деле, если бы «Москвич», даже на скорости 40 километров в час, хотя бы задел девочку, она получила бы тяжелейшие травмы, ну а при «наезде» — ударе в левую половину живота на скорости 60—100 километров в час — шансов выжить у нее не было вообще. Нелицеприятную оценку получили и две последние экспертизы.

Эксперт О. был уволен. Уголовное дело прекращено за отсутствием события преступления. Родители М., ознакомившись с выводами, первым делом «наехали» на упомянутую выше фирму и, пригрозив судом, заставили вернуть им деньги, уплаченные за «экспертизу». Потом недовольные тем, что их притязания рухнули, написали жалобы в областную и Генеральную прокуратуру.

Далее — молчание…

Еще не улеглись волнения после страшной трагедии 17 августа 1997 года, когда под рухнувшей крышей погибли 12 курсантов Томского училища связи. В начале октября у меня в кабинете раздался телефонный звонок. Звонили из военной прокуратуры — в училище связи еще один труп — и попросили выехать на место происшествия. К тому времени я выезжал на ОМП только в исключительных случаях.

Но это и был исключительный случай.

Вместе с сотрудниками военной прокуратуры мы приехали на улицу Никитина. В медпункте училища связи на носилках лежал труп курсанта С. — рослого парня астенического (худой и длинный) телосложения. Перед осмотром трупа меня ввели в курс дела.

Курсант С. в августе успешно поступил на первый курс училища. Ни на медицинской комиссии, ни позже на здоровье не жаловался, был весел, общителен — любимец взвода. В тот день, 5 октября, после подъема выполнялась обычная зарядка — серия упражнений и пробежка метров двести в быстром темпе. Форма одежды — обнажен сверху (закалка). Курсант С. пробежал быстрее всех два круга невеликой спортивной площадки и вдруг охнул, схватился за грудь, сошел с дистанции и присел на бордюр.

Когда к нему подбежал командир взвода, С. обмяк и упал, ударившись головой о гравий дорожки. Сокурсники на руках перенесли С. в медпункт, где дежурная медсестра сделала ему внутривенную инъекцию строфантина с глюкозой. Уже тогда ни пульса, ни давления не было. Врачи скорой помощи, приехавшие очень быстро, попытались сделать катетеризацию подключичной вены, но безуспешно — была констатирована смерть. При осмотре трупа я нашел небольшую ранку в левой лобной области ну и, конечно, следы медицинских инъекций…

При вскрытии трупа молодого человека я обнаружил, что сердце, имея обычные для его возраста размеры, сильно отличалось от нормы. Так, правая венечная (окружная) артерия, питающая правую половину сердца, имела вполне обычную ширину. Но вот левая… На протяжении 1 см от устья она тоже имела обычную, даже несколько большую ширину, но потом ее просвет уменьшался настолько резко, что мог пропустить разве что острие булавки. На остальном протяжении артерия имела обычный просвет, на ее гладкой внутренней оболочке были единичные очень мелкие «липоматозые пятна» — отложения холестерина. Клапанные кольца и сами клапаны сердца не изменены. Сосочковые мышцы левого желудочка имели обычную толщину, но необычную окраску — со стороны эндокарда пятнистые, желто-коричневые, с множеством мелких кровоизлияний. На разрезе мышца левого желудочка была белесоватой, с буро-коричневыми прослойками и мелкими кровоизлияниями. Также выглядели на разрезе и сосочковые мышцы левого желудочка. Никакой другой патологии я не нашел. По результатам судебно-гистологического исследования причина смерти С. была установлена как рецидивирующий (повторный) инфаркт левого желудочка сердца (!). До этого мне встречался случай инфаркта миокарда у мужчины 24 лет. Но чтобы инфаркт у 19-летнего?

Заключение я сдал, через некоторое время поступило постановление о назначении комиссионной экспертизы по факту смерти С.

Из материалов дела выяснилось, что С., житель одного из районов Новосибирской области, окончил среднюю школу и прошел предпризывную диспансеризацию в 1996 году. В школе он занимался многими видами спорта: настольным теннисом, бегом и даже… тяжелой атлетикой. Никаких жалоб на здоровье. Но во время медосмотра врачи обнаружили дефицит веса и дали отсрочку от призыва на полгода, а затем еще на полгода. Через год районная, а потом и областная призывные комиссии признали его годным к военной службе без ограничений. Такой же вывод сделала и медицинская комиссия Томского училища связи.

Среди вопросов, поставленных перед экспертами, был и такой: если С. страдал каким-либо заболеванием сердца, могло ли это заболевание быть выявлено при прохождении районной и областной медицинских комиссий?

Мы проанализировали все представленные медицинские документы, в том числе и электрокардиограммы С. за несколько лет. К анализу материала были привлечены ведущие специалисты Томского НИИ кардиологии. Вывод экспертов был следующим: С. страдал очень редким заболеванием (по данным Интернета 4-й случай в мире) — идиопатическим (врожденным) сужением устья левой венечной артерии. При этом больные редко доживают до совершеннолетия. То есть С. по сути не годился к службе в армии и должен был снят с учета — белый билет.

Анализ ЭКГ показал, что при очень внимательном их изучении можно было заметить ненормальное соотношение зубцов, что позволило бы заподозрить некую патологию и направить призывника на дополнительное обследование. Главное же заключалось в том, что у С. все ЭКГ делались в покое — без физической нагрузки! Стоило выполнить функционально нагруженную ЭКГ, и аномалии питания сердечной мышцы стали бы достаточно отчетливыми. Но до этого никто из околовоенных и военных врачей не додумался.