Сара Уинман - Самый одинокий человек

Пять лет они существовали в таком подвешенном положении, в антракте, пока Эллиса не подтолкнули обратно к жизни, как ни странно, подростки. Он сидел в кафе и наблюдал за группой у соседнего столика. Они громко разговаривали, беззастенчиво висли друг на друге, и Эллис умилился их неуклюжим потугам на крутизну, их очаровательному дурачеству. Но больше всего ему запомнилось их любопытство, внимательность, ничем не стесненное бурление восторга. Он стал записывать на клочке бумаги свои наблюдения – свойства подростков, их игривость, все, что, как ему казалось, пропало из его отношений с женой. Он был так благодарен этим молодым людям, что, выходя, задержался у стойки и втихомолку оплатил им всем по кофе с пирожным.

Уже на улице, проходя мимо витрины кафе, он увидел, как растерялись, а потом засмеялись подростки, когда перед ними поставили нагруженные подносы.

Он отправился прямиком в туристическое бюро, вытащил свой клочок бумаги и попросил рекомендаций. В пределах трех часов лету от Лондона. Обязательно – он зачитал вслух – «Восторг. Удивление. Любопытство. Культура. Романтика. Чувственность».

«Легко», – сказала сотрудница турбюро.

Через месяц Эллис и Энни были в Венеции.

Они импульсивно сплетали руки над столиком в кафе. Они прыгали с пристани на уже отчалившие вапоретто . Они окопались в маленьком отеле, впитывая древнее дыхание лагуны. И вот в тихом уголке остерии или распростершись поперек кровати, с еще не утихшими отзвуками оргазма в горле, они нашли друг друга снова.

Как-то утром их разбудила паводковая сирена – зловещий звук в утренней тишине. Они оделись и вышли. Над лагуной висели клубки тумана и вставало яростное, алое, прекрасное солнце. Они походили немного, ошарашенные, по уже разложенным настилам, а потом позавтракали на рынке Риальто – всего лишь булочкой, но подзадорили друг друга и взяли по бокалу вина вместо эспрессо, и это было несказанно хорошо. Потом они пошли гулять. Они собирали сведения по капельке от проходящих мимо экскурсий, отдыхали на мостах под палящим солнцем, отогреваясь после утреннего холодка. Волны мягко бились об опоры моста, как музыкальный пульс города.

На обед они взяли спагетти с морскими гадами – любимое блюдо обоих, и еще вина, и Эллис стал зачитывать отрывки из потрепанного путеводителя «Венеция для удовольствия». «Пойдем обратно в отель», – улыбаясь, сказала Энни. «Скоро. Сначала нам надо еще кое-куда зайти», – ответил Эллис, расплатился по счету, взял ее за руку, и они медленно побрели к Скуола Сан-Рокко – туда, где бьется сердце Тинторетто.

В Скуоле они благоговейно стояли, и над ними и вокруг разворачивалось Святое Писание. Красота и муки человечества потрясли их и лишили дара речи. На верхнем этаже Энни села на стул и заплакала.

– Чего ты? – спросил Эллис.

– Все это, – ответила она. – Это, и вино на завтрак, и ты, и я, и вообще все. Мы. То, что у нас все хорошо и мы еще умеем дурачиться. Ведь это он научил нас дурачиться, правда?

– Правда, – улыбнулся Эллис.

– И то, что я люблю тебя и нам незачем довольствоваться меньшим. Правда?

– Правда.

– И ты знаешь, я до сих пор о нем думаю, потому что мне просто хочется знать, что мы для него все еще важны. Я знаю, я эгоистка.

– Я тоже думаю о нем, – сказал Эллис.

Она поцеловала его и сказала:

– Я знаю. Дело в том, что мы его любим. Правда?

Они вернулись в отель и уснули в венецианских сумерках. Проснулись они в тех же позах под звяканье бокалов в баре на первом этаже. Они спустились туда и сели за столик у окна. Холод крался по узким переулкам, и гондольеры пели для туристов. В очаге рядом с их столиком развели огонь, и они держались за руки через стол и без умолку говорили о разной ерунде, о совершенно неважных вещах, от души смеялись вместе и ушли из бара последними. Они разделись, но не стали мыться. Выключили свет и уснули обнявшись. Так они попрощались с городом, отраженным в миллионах складок на гофрированной воде.

Через три недели Майкл и впрямь вернулся к ним, словно услышав их призыв через море. Он вошел в их жизнь точно так же, как раньше вышел, – практически без объяснений, с дурацкой ухмылкой на лице. И на какое-то время они снова стали собой.

Соседи врубили музыку рано. Он заглянул через забор к ним в сад и увидел три мусорных контейнера, наполненных льдом. Похоже, собираются гудеть всю ночь. Он занервничал. Он что, с ума сошел, в самом деле? Джейми его пригласил чуть раньше, сначала извинился, а потом заодно пригласил. Слушай, Эллис, у нас сегодня вечеринка, заранее извиняюсь за шум. Хочешь, тоже приходи.

Он уставился на свой небогатый гардероб. Энни сказала бы одеться попроще. Джинсы, старые конверсы, голубая рубашка. Носки нужны или нет? Он посмотрел на свои лодыжки и решил, что нужны. Он отступил от зеркала и взъерошил пальцами волосы. И понадеялся, что танцев не будет – ведь тогда ему придется уйти.

Бутылка шампанского лежала в холодильнике уже год или два. Он купил ее, повинуясь минутному порыву, надеясь, что от шампанского у него поднимется настроение, но так и не рискнул, потому что никогда еще не пил шампанского в одиночку. Так она и лежала в глубине холодильника рядом с темной банкой маринованного лука, которую он боялся открывать. Он схватил бутылку и вышел через заднюю дверь. Протиснулся через дырку между нижними перекладинами забора, сам не зная зачем, – ведь вполне можно было подойти к передней двери и позвонить, как нормальные люди. Он одичал и стал нелюдим.

Он нашел Джейми в кухне, и тот при виде его радостно воскликнул что-то вроде: «Смотрите, кто пришел! Народ, это Эллис», – и в ответ раздался хор голосов: «Привет, Эллис! Приятно познакомиться!» и все такое. Музыка играла очень громко, и Эллис с трудом разбирал, что ему говорят. Он все время улыбался. Он открыл шампанское и вышел в сад с новыми друзьями. Спросил у Джейми, что это за музыка играет, и услышал в ответ, что это Radiohead , а песня называется «High and Dry» [12] «На произвол судьбы» (англ.) – песня с альбома «The Bends» (1995). . Эллис в последнее время редко слушал музыку, но эта ему понравилась. Такой альбом он мог бы и купить. «Как-как группа называется?» – переспросил он.

От шампанского он нелепо расхрабрился (то есть быстро опьянел) и, не успев сообразить, что делает, вызвался рассказать анекдот. Все внимание молодежи устремилось на него. Он подумал минутку.

– Как напоить бильярдный стол?

Молчание.

– Залить ему шары!

Воцарилась краткая пауза, и Эллис уже решил убраться домой смотреть телевизор и все такое, но тут раздался хохот, слушатели повторяли «шары, залить ему шары», и Эллис был спасен от необходимости рано ложиться спать. В руку ему сунули косяк, в другую – бокал с добавкой пузыриков, а Джейми сказал ему на ухо, что очень рад его приходу. Эллис ответил, что он тоже очень рад. На это Джейми сказал, что выиграл пари – двадцать фунтов. «Какое пари?» – спросил Эллис. «Никто не верил, что ты придешь, – ответил Джейми. – Ты у нас загадочная личность».