Валерий Бочков - Шесть тонн ванильного мороженого

Я без особого результата выкручивал руль, как советуют в учебниках по вождению – в сторону заноса, «Кадиллак» сделал еще один пируэт и уткнулся носом в придорожный сугроб. К счастью, я успел скинуть на нейтралку, и мотор не заглох. Холли продолжала голосить.

– Заткнись, – рявкнул я.

Девчонка замолчала, тихо всхлипнула и вытерла нос кулаком. Мне стало стыдно, я что-то буркнул и включил заднюю передачу. Медленно начал прибавлять газ. «Кадиллак» дернулся, я притопил педаль еще. Движок взревел, я слышал, как колеса со свистом прокручиваются в снегу. Машина не двигалась.

Положение оказалось хуже, чем я предполагал, – нос «Кадиллака» и оба колеса застряли в сугробе. Я обошел машину, пнул заднее колесо, открыл багажник. Кроме моей сумки и Холлинного чемодана, там не было ничего. Ничего, даже поганого скребка. Держась за капот, я шагнул с дороги на обочину и тут же провалился по колено в снег. Чертыхаясь, натянул перчатки. На карачках начал выгребать снег из-под колес.

– Эй, – я постучал пальцем в стекло.

Холли приоткрыла окно, подняла голову.

– Мы здорово застряли. – Я стянул мокрые перчатки и подул в окоченевшие ладони. – Мне одному не справиться.

Она мрачно посмотрела на меня.

– План такой, – продолжил я оптимистичным тоном. – Я зайду оттуда и буду толкать машину, а ты будешь давать газ. Но очень аккуратно, очень, – тут главное не…

– Я не умею, – простодушно сказала она. – Я никогда в жизни… Никогда…

– Да там и уметь-то нечего! – уверил я. – Садись за руль.

Холли, не выходя и машины, перелезла в водительское кресло. Я сел рядом.

– Первым делом – ставим колеса прямо. Держи баранку, крепче, вот так… И поворачивай.

Она вывернула руль, я высунулся в окно, проверил – колеса стояли параллельно корпусу.

– Теперь видишь, там внизу педали? Газ и тормоз. – Я наклонился, нащупал рычаг под ее креслом и придвинул кресло ближе. – Так достаешь?

Холли поставила ногу на педаль газа.

– Угу, – кивнула. – Так?

– Отлично. Теперь очень медленно надави… вот так. Чуть-чуть. Видишь? Элементарно!

Она улыбнулась.

– Вот эта штука переключает скорости, – я взял ее руку, положил на рычаг. – Вот так, крепче. Нам нужна будет только задняя скорость. Мы сейчас на нейтральной. По моему сигналу ты переключишь на заднюю, вот сюда.

– А ты?

– А я буду толкать. Снаружи. И давать тебе команды.

– Какие?

– Больше газа или меньше. Всего две. Только, христа ради, дави на педаль аккуратно. Чуть-чуть.

– Почему?

– Потому что колеса зароются в снег еще глубже.

– И что тогда?

Сумерки опускались с неумолимой быстротой, небо темнело прямо на глазах. Из темноты посыпались снежинки, сначала редкие, потом гуще. Я включил фары и снова принялся толкать. Колеса прокручивались, снег под протектором плавился и кипел. Воняло паленой резиной. Я материл «Дженерал Моторс» и всю американскую автоиндустрию, использующую автоматические коробки передач и передний привод. Я сорвал шапку и шарф, я кряхтел, рычал и ругался, я толкал эту проклятую колымагу, но она не сдвинулась и на дюйм. В изнеможении махнул Холли – мол, хорош. Распластался на горячем капоте, бессильно раскинув руки, как распятый.

– На нейтральную, да? – крикнула она.

Сил отвечать не было, я поднял руку, выставил большой палец в знак одобрения.

– Давай теперь я. – Холли решительно вылезла из машины. – Потолкаю.

Я засмеялся, получилось что-то вроде всхлипа. Она осторожно подошла, разглядывая меня, как смертельно раненного зверя – с настороженным любопытством. Я сипло дышал, с каждым выдохом выпуская столб дымчатого пара в фиолетовую тьму. Желтый свет фар выхватывал край лесной чащи, страшноватые стволы, похожие на слоновьи ноги, синие сугробы, над ними – нависшие лапы елей. Растерзанный снег вокруг машины напоминал место драки.

– Что-нибудь… – задыхаясь, проговорил я. – Придумаем что-нибудь… Сейчас…

– Что? Что нужно придумать?

Снег уже валил вовсю. Вокруг чернела непроглядная темень. Я провел ладонью по крыше машины, зачерпнул пригоршню снега и сунул в рот.

– Лопата нужна. Доски или бревна.

– А зачем? Доски зачем? Или бревна?

– Под колеса. Тогда они не будут прокручиваться.

Холли огляделась вокруг.

– Это ж надо! – трагически подняла руки. – Вокруг сплошные деревья, а у нас ни досок, ни бревен!

В этой мысли, безусловно, что-то было. Я сполз с капота, добрел до ближайшей ели. Ухватившись за мохнатую ветку, повис на ней всем своим весом. Раздался треск, и я грохнулся в сугроб.

– Вот! – заорал я, размахивая еловой лапой над головой. – Холли, ты гений!

Через пятнадцать минут «Кадиллак» нехотя выполз на дорогу. Холли перелезла в пассажирское кресло, я наспех отряхнул джинсы, уселся за руль. Бензина оставалось чуть больше половины бака.

– Давай решать. – Я расправил на руле нашу детскую карту из мотеля. – Мы где-то тут.

Я обвел пальцем большой кусок дороги с неубедительно нарисованными елками на обочине. Холли придвинулась и заинтересованно засопела.

– Мы можем вернуться в Лори, там есть заправка, там есть бар, есть люди. Вероятно, кто-нибудь пустит нас переночевать. Народ тут простой, но вполне приветливый. В худшем случае мы переночуем в машине.

Я сделал паузу, Холли вопросительно поглядела на меня.

– Или?

– Или мы продолжаем двигать на юг, – я провел пальцем. – Вот здесь выезжаем на автостраду и часа через три прибываем в славный город Берлингтон, расположенный на берегу живописного озера Шамплейн со всеми вытекающими отсюда последствиями в виде шикарного отеля с пуховыми перинами и экзотического ужина с лангустами и омарами в соусе «кроманьоль».

– Каким соусом? – подозрительно спросила она.

– «Кроманьоль», – невинно повторил я. – Сливки, ваниль, оливковое масло, сок трех лимонов и двух апельсинов, толченый миндаль, авокадо, тертый…

– Ну ты врун! – смеясь, завопила она. – Нет такого соуса! Кроманьоль! Во дает!

Хохоча, она ткнула меня кулаком в плечо.

– Хочу в Берлингтон! – азартно крикнула она. – Хочу Шамплейн и Кроманьоль!

Я развернул «Кадиллак», и мы двинулись на юг.

– Джастин пишет, что ты похож на енота, – радостно объявила Холли, возясь с телефоном.

– Что, есть сигнал?

– Не, это старые тексты. Помнишь, когда ты в снежки с машиной играл? Я ему видео скинула.

– Кто этот Джастин? Твой друг, из школы?

– Ты что? – возмутилась она. – Это ж мой кузен!

Окружающий пейзаж ограничивался синеватым куском дороги, вырезанным из кромешной тьмы нашими фарами. Мохнатый снег продолжал валить, медленно и неумолимо, казалось, там наверху прохудилась гигантская перина. Мы ползли черепашьим шагом, не больше двадцати пяти миль в час – я боялся снова угодить в сугроб, заодно экономил бензин. Изредка на обочине возникали призрачные фонари – наличие электричества меня несколько успокаивало.