Сергей Апрелев - Под шорох наших дизелей

Глуховатый Епишев, смертельно уставший от многочисленных обращений по разным поводам, включая личные, принимает прапорщика за жалобщика и покровительственно- успокаивающе хлопает его по плечу: «Ни-ча-а-во!»

Излюбленное слово «германский», причем, с ироническим подтекстом. К примеру, проверка результатов большой приборки. Дима Макрушин подходит к матросу и, качая головой, спрашивает: «И это вы называете «германским порядком»?

При игре в «козла»: «Ну что, штурман, зайду-ка я по-нашему, «по-германски».

Как ни странно, никто не возмущался, потому что каждый раз это означало что-то новое... и ход событий это подтверждал. Обычно же любое слово воспринималось противниками как условный сигнал и вызывало бурную реакцию соперников.

После полутора лет совместной службы наши пути разошлись. Меня перевели на подводную лодку «С-7» с дальнейшей перспективой перехода старпомом на «С-28», а замполит Д. Макрушин навсегда покинул Видяево. «С-11» переводилась на Черноморский флот, и не куда-нибудь, а в его родную Феодосию. Экипаж получил возможность насладиться упоительным двухмесячным «круизом» по внутренним водным путям: Беломоро-Балтийскому каналу, Мариинской системе, матушке Волге, Волго-Донскому каналу, Азовскому морю и т.д... Не задержавшись в родном городе, Дмитрий Александрович ушел на атомоходы, оставив о себе наилучшие воспоминания, как среди офицеров, так и команды. А со временем стал самым молодым в ВМФ начальником политотдела флотилии подводных лодок, да не простых, а атомных, ракетных и стратегических. Полагаю вполне заслуженно… А в Москве он оказался уже после развала Союза, когда политработников начали откровенно шельмовать, причем, как правило их вчерашние коллеги, оперативно сменившие жизненные ориентиры в строгом соответствии со сложившейся конъюнктурой... Дима сохранил свои лучшие качества, среди которых уважение к потерянной стране и нашему подводному прошлому, о чем и поведал народу в своей остроумной и познавательной книге с непритязательным названием «Где служил и что видел».

ЗАМПОЛИТЫ - «ФРУНЗАКИ»

К тому моменту как я попал штурманом на «С-7» почти все замполиты были выпускниками Киевского политического училища, дававшего им по выпуску штурманский диплом. Поскольку работать по специальности не приходилось, большинство из них для штурманской службы вскоре терялось безвозвратно. На нашей 9-й эскадре подводных лодок СФ лишь два заместителя по политчасти были выпускниками ВВМУ им. М.В. Фрунзе. Один из них - капитан 2 ранга Геннадий Александрович Мацкевич служил на 35-й дивизии, не вылезая из автономок, а посему одинаково блестяще владел как навыками штурмана, так и вахтенного офицера. Ничего удивительного, ведь он был выпускником штурманского факультета. Кстати, был в нашем училище и политфакультет, прекративший свое существование вместе с артиллерийским. Случилось это через два года после моего поступления - в 1970-м. До сих пор стоят перед глазами матерые, если не сказать «пожилые», курсанты-политработники во главе со старшиной роты по фамилии Соха. Его высокая, кряжистая фигура и длинные могучие руки вызывали ассоциацию с сеятелем, сошедшим с плакатов времен коллективизации. Впрочем, это не помешало ему окончить училище с Золотой медалью. Дело в том, что на политфакультет тогда принимали исключительно прошедших срочную службу закаленных и убежденных «политбойцов». Придя на флот, им не надо было заслуживать авторитет. Он, как правило, был очевиден. В Киевское училище принимали уже со школьной скамьи, и результат был соответствующим.

Другим замполитом-фрунзаком был капитан-лейтенант Владимир Чернышев, также выпускник штурманского факультета. Что завело его на политическое поприще, мне было неведомо, скорее всего, более радужная перспектива по сравнению с тем, что ему предлагала родная исходная специальность. Он очень серьезно относился к своим обязанностям, пользовался заслуженным авторитетом и был хорошим товарищем. Могу с уверенностью об этом говорить, так как прошел с ним две автономки. Одна из них привела «С-7» на Новую Землю. Об этом сказ отдельный. Наши пути разошлись, когда я ушел старпомом на «С-28». Это случилось в сентябре 1977 г.

ЗАТЯЖНОЙ ПАРАШЮТИСТ

«Мать-перемать, вы заставляете материться меня, человека с двумя высшими образованиями! - любил приговаривать замполит «С-28» капитан-лейтенант Владимир Истомин, распекая очередного нерадивого матроса. - Да у меня шестнадцать прыжков с парашютом за плечами, вы, что же думаете, я вчера родился?» - Продолжал он обычно, причем количество прыжков с каждым месяцем боевой службы удваивалось.

- Володя, кстати, а где ты успел так распрыгаться?- Спросил я, не как старпом, а скорее как любопытствующий соплаватель.

- Ты что, не веришь? Нас так гоняли в высшей комсомольской школе, что в Киевском высшем и не снилось!

Таким образом, прояснялся вопрос о двух высших образованиях. Высшее военно-морское политическое училище в Киеве было окончено заочно вслед за столичной Высшей комсомольской школой. Однако вопрос о прыжках оставался открытым:

- Ты, замуля, хоть меру знай, не завирайся. Два месяца назад было шестнадцать, а вчера в пятом отсеке уже семьдесят два.

- Так это затяжных шестнадцать, Сережа. Ты народ не путай, - не моргнув глазом, сбрехал Зам под громовой хохот обитателей ЦП.

«Профессионал», - уважительно подумал я и сделал вид, что снимаю шляпу.

Забивал «козла» и гонял «кошу» (нарды) замполит с не меньшим блеском. Сказывались навыки, приобретенные за годы штабного сидения в качестве «эскадронного комсомольца». Еще год назад он наведывался на свою будущую лодку за справкой, подтверждающей его выходы в море. Насобирав необходимое количество дней, проведенных в водной стихии, можно было смело рассчитывать на присвоение звания по-подводному (на год-два раньше, чем по-береговому). Получив, таким образом, капитан-лейтенанта, Истомин вскоре превратился в нашего замполита.

Володя был неплохим организатором, особенно, если это касалось распределения своих ответственных, но весьма необременительных, обязанностей. Это выглядело тем более предосудительно, поскольку на лодках 633 проекта стоять верхнюю вахту замполитам не приходилось в отличие от их коллег с 613 проекта. Впрочем, и те мучались недолго. В ноябре 1981-го капитан-лейтенант Василий Беседин, замполит «С-363» из Палдиски освободил их от этой обузы. Правда, для этого пришлось посадить лодку на камни в шведских водах. Вы скажете, что завел-то ее туда штурман, при полном попустительстве командира и начальника штаба бригады, опекавшего всех сразу. Мне кажется, что будь на мостике толковый вахтенный офицер, он смог бы отличить подводные камни от «нефтяных пятен», лавировка среди которых и привела корабль в непролазный тупик, а СССР к многолетнему конфликту с влиятельной нейтральной страной.