Сергей Апрелев - Под шорох наших дизелей

В целом, если бы не склонность к бессмысленной брехне, Истомина можно было бы вполне охарактеризовать как полезного для дела человека. Народ он воодушевлял и боевой дух поддерживал.

ЗАДУМЧИВЫЙ. ВИДЯЕВО - ЛИЕПАЯ - ОРАН

С Валентином Завгородним мне довелось служить больше, чем с другими - целых три года, не считая десятимесячного перерыва, вызванного моим обучением на 6 ВОК. Вернулся я, как и положено, командиром. Сначала в Видяево, а затем в Лиепаю, перегнав туда же «С-7».

На «семерке» пришлось столкнуться с уникальным представителем сообщества «политрабочих» капитаном 3 ранга Николаем Щербатым. Несмотря на столь специфическую фамилию, его рот был полон золотых зубов, которые, как выяснилось, и стали причиной его первого снятия с высокой должности замполита подводной лодки. Лодка эта была полярнинской, 641 проекта, и согласно плану боевой службы зашла с деловым визитом в Луанду (Ангола). Выдающиеся деловые качества продемонстрировал капитан-лейтенант Щербатый, ухитрившийся вставить за казенный счет несколько золотых зубов. Увы, это раскрылось гораздо раньше, чем подлодка возвратилась в базу. Командование было вынуждено пожертвовать перспективным офицером, но ненадолго. Вскоре Шербатый вновь стал подводным «комиссаром».

Вторично он «сгорел» за компанию с командиром, отправившись вместе с ним вплавь на остров нудистов. Тот маячил неподалеку от стоявшей на якоре лодки в лазурных водах Адриатики. А собственно распоясавшихся нудистов можно было наблюдать и невооруженным глазом. Чем верхняя вахта и пробавлялась. Командованию после семи месяцев боевой службы захотелось большего. Разумеется, в трезвую голову сей дерзкий план, мог и не прийти. Так или иначе, реализовать его полностью было не суждено. Югославский патрульный катер не позволил советским офицерам нарушить покой добропорядочных «америкосов», плативших за аренду острова кругленькие суммы. По всей видимости, они значительно перевешивали ценность «старой славянской дружбы». Дело приобрело нежелательную огласку...

То, что Родина в третий раз доверила Коле Щербатому души своих лучших сыновей, лишний раз доказывало его незаменимость. Так он стал замполитом «С-7». Скажу откровенно, равных ему в организации семейных вечеров экипажа, шефских концертов и прочих мероприятий, требующих таланта массовика-затейника, я не встречал. По вполне проверенным слухам, Николай успешно продолжил политическую картеру на атомоходах.

Однако вернемся к Вале Завгороднему. Пока я был старпомом, он отчаянно пытался самоутвердиться, в основном, на уровне атрибутики. Например, когда я вел экипаж, оставаясь за командира, он стремился улизнуть из строя, подчеркивая, что может подчиняться партии, командиру, наконец, но никак не старпому. Когда я вернулся на родной корабль командиром, Валя практически не изменился. Был все так же угрюм, и… частенько выпивал. Для замполита это было не типично. Правда, его довольно сильно «прессовал» замкомбрига по политчасти капитан 1 ранга Н.А.Рогач, но ничего удивительного в этом не было.

«НА ТО И ЩУКА, ЧТОБЫ КАРАСЬ НЕ ДРЕМАЛ»

Лично мне Николай Алексеевич Рогач был глубоко симпатичен. И совсем не потому, что нещадно драл своих подопечных - корабельных замполитов, а попутно и бригадного «комсомольца». Прежде чем снять очередного заместителя с должности за хронические упущения он посылал ему «черную метку», объявляя своим знаменитым сипловатым голосом: «Товарищ Починок, будем расставаться...»

Редко кто удерживался «в седле» после этого последнего предупреждения, отнюдь не «китайского» (60-70-е годы ознаменовались обострением конфронтации между США и Китаем. Китайцы в ответ на очередное нарушение своего воздушного пространства американскими разведывательными самолетами или чего-то подобного устами своего представителя в ООН объявляли Соединенным Штатам последнее, к примеру, 1245-е предупреждение)

Н.А.Рогача назначили заместителем командира 22-й бригады по политчасти в 1981-м, еще до моего ухода на «С-28» в Африку. Тогда бригадой доблестно командовал капитан 1 ранга Лякин Виктор Савельевич (впоследствии вице-адмирал). Когда я вернулся на родину в апреле 1985-го, Николай Алексеевич все еще оставался на прежнем месте, а его коронной фразой стала «Ваши проступки - удар ниже пояса в спину перестройке!». Бригадой к тому времени командовал капитан 1 ранга В.Ф. Романовский, с которым мы были знакомы по Алжиру. Он был старшим на борту «С-7», пополнившей годом позже нас подводные силы АНДР.

Помню, даже в Африку долетали забавные истории, связанные с Рогачем - «истребителем замполитов». У нас с ним сложились вполне нормальные, ровные отношения. И сцепились мы лишь однажды по какому-то пустяку. Помню, каким-то ветром его занесло в мою каюту. Видимо в поисках замполита Вали Завгороднего. Утром этого дня он участвовал в проверке нашего экипажа и, как мне сообщили, на вечернем «разборе полетов» довел до своих питомцев результат: «Сегодня проверяли казарму Апрелева, настрою никакого, наглядности - ноль! Все обрывано. Под кроватями грязные «спортсменки» (видимо, спортивные тапочки!- С.А.) валяются. Зашел в гальюн, дерьмо в голове не укладывается!»…

Похоже, ему было о чем поговорить с нашим замом. Однако, заметив на стене каюты угрюмую лысую физиономию, покрашенную синей краской, да еще в рамочке, он поинтересовался: «Командир, это ещё кто? У нас принято вождей вешать».

Нечто похожее я незадолго до этого услышал из уст командира береговой базы нашей эскадры, капитана 1 ранга Романычева, веселого и жизнерадостного, как это бывает часто у людей с избыточным весом, офицера. Сопровождая своего начальника в обходе казармы и разделяя его возмущение по поводу невесть откуда взявшейся, а главное, не заделанной дыры в одной из стеклянных переборок матросского кубрика, он доверительно нагнулся ко мне и спросил: «У вас что, портретов вождей не хватает?»

Моя картинка была вырезана из немецкого журнала «Фото» пару лет назад. Недавно попалась на глаза, и теперь, вот, стала частью интерьера командирской каюты, придавая ей определенный колорит.

- Так что вы хотите этим сказать? - не унимался Рогач?

- Ничего, просто нравится, и все тут. Хотя, пожалуй, можете считать ее портретом образцового подводника, отдавшего все силы службе.

- Советую снять, а то не совсем понятно к чему вы призываете!

Из памяти еще не выветрился и случай десятилетней давности, когда в штурманскую рубку подводной лодки «С-11», проходившей проверку перед «автономкой», не представившись, ввалился офицер политуправления СФ. Он молча обвел пристальным взглядом скромную обстановку моего рабочего места, и вдруг его глаза загорелись. Он аккуратно снял, закрепленную на одном из приборов полоску бумаги, свернул ее в трубочку и засунул в карман. После чего строго посмотрел на меня и грозно произнес: «Мы еще поговорим, что вы имели в виду».