Сергей Апрелев - Под шорох наших дизелей

По-моему, впоследствии его так и выпустили на волю... Если это действительно так, то он мог бы прохрюкать своим соплеменникам... немало добрых слов в адрес русских моряков...

Когда дивизионный лихач - аджудан (мичман) Аиссани, домчал меня на «лендровере» на виллу, майор Хенан был уже там. Я застал его в одном из кубриков. Недавно уехала на родину очередная группа матросов, и за ненадобностью были сняты сначала третий, а затем и второй ярус коек. У изголовья каждой коечки к стене был пришпилен маленький светильник, изготовленный из... консервной банки.

Вместе с веером проводов все это являло собой, весьма величественное зрелище. Хенан покачал головой и произнес по-русски, ведь он тоже учился у нас:

- Я, конечно, понимаю, что социализм - это советская власть плюс электрификация..., но не до такой же степени! Кстати, а вы знаете, что мы нашли в квартирах «гарантийщиков»?

Я посмотрел вопросительно.

- Так вот, - продолжал он, - мы обнаружили, как это, «козлов» (простейший обогревательный прибор - кирпич, обмотанный спиралью). После того, как у нас выгорел силовой кабель толщиной в... руку, - и командир базы сделал пояснительный жест.

- Выдайте штатные обогреватели, как мы просили, и кабели останутся целыми, - предложил я, вспоминая светлые времена жизни в Les Andalouses. Зимой там было тоже прохладно, но на внутреннем дворике каждого бунгало можно было развести костерок, зажарить кусок кабанятины, а летом, не запрашивая автобуса у командира базы, в любое время нырнуть в ласковое Средиземное море.

К тому времени все СВС жили в 16-этажных железобетонных домах, со всеми удобствами, но без центрального отопления. А холод, доложу я вам, на северном побережье Африки из-за ветра с моря все чаще напоминал южное побережье моря Баренцева. К счастью для аборигенов, большую часть года там все же значительно теплей. Дома образовывали специальную «резервацию», как мы любовно называли свое поселение в окрестностях города Арзёв (40 км к востоку от Орана и в 9 км от ближайшего пляжа), окруженное решетками и под вооруженной охраной. Стоит заметить, что обстановка в середине 80-х в Алжире была вполне спокойной и стабильной. Поэтому все это смотрелось довольно странно на фоне многочисленных живописных городков разнообразных итальянских, французских и американских компаний, раскинувшихся по соседству. Арзёв был и остается известным центром газо- и нефтеперерабатывающей промышленности АНДР. Обитатели этих «кампов» в свободное время занимались спортом, разъезжали по стране и уж, конечно, не нуждались в выколачивании транспорта для поездки семей на пляж и городской базар.

- Почему нам опять отказали в автобусе для поездки на пляж? Народ в выходные изнывает от жары, - спросил я как-то в знойный полдень командира базы.

- А что, разве пешком не дойти?

- Да нет, пожалуй, для бешеной собаки и 30 километров не крюк, как у нас говорят. Я тоже могу себе это позволить, а вот женщинам с детишками - трудновато.

- Видите ли, товарищ Апрелев,- примирительным тоном продолжал Хенан, - когда из автобуса на пляж вдруг выходит большое количество русских, это сразу бросается в глаза.

- А если туда же подъезжает несколько автомашин с американцами или французами?

- Это совсем другое дело! Машины то ведь частные, а автобус - военный.

Таким образом, подтверждался знаменитый принцип равноудаленности от блоков - краеугольный камень движения Неприсоединения, а Алжир был его видным членом. Применительно к нашему флоту это выражалось также и в разрешениях на визиты кораблей. К примеру, зашел советский БПК в г.Аннаба. Следующее «добро» получалось только после того, как в Алжир или Оран зайдет американский или французский корабль. И наоборот. Мы это прекрасно понимали, хотя с другой стороны было немного обидно, так как большинство кораблей в алжирском флоте были советские. Отношения были вполне радушные и доверительные. Большинство офицеров оканчивали наше ВВМУ в Баку или учебный центр ВМФ в г. Поти. Лишь часть офицеров проходила обучение в итальянской академии в Ливорно, а также в Югославии. Непривычным было и отношение местных офицеров к документам, так как у нас на флоте издавна считалось, что «сгореть» проще всего на «секретах».

Как-то после торпедных стрельб я затребовал у старпома «010»-й капитана Малека Несиба графическую часть отчета, которая у нас, несомненно, являлась секретным документом. То, что эта схема существует в природе, я не сомневался, так как не далее чем вчера участвовал в ее создании. Через день Несиб - прекрасный офицер по всем статьям, заявил, что к сожалению, это невозможно, так как он захватил схему домой, а жена, видимо, не догадываясь о важности документа, сначала в него что-то завернула, а потом и вовсе спустила в мусоропровод. Меня так тронула эта незамысловатая житейская история, что я навсегда запомнил благозвучное слово «ви-д-ордюр» (мусоропровод - фр.) Зато многие организационные решения были явно достойны подражания. Интересно решался вопрос с помывкой посуды силами вахты и... боевых подводных пловцов - «les hommes-grenuilles» (человеко-лягушки - фр.). Личный состав корабельной вахты был настолько занят, что не тратил времени на помывку посуды, а после каждой трапезы использованный комплект отправлялся за борт, до тех пор, разумеется, пока было что бросать. Как только становилось ясно, что больше нечего, вызывалось подразделение боевых пловцов, которые за полчаса доставали с песчаного дна весь комплект. Лодки, как наивысший по рангу корабль в ВМС, швартовались к причалу «А», где не так давно стояли линкоры и авианосцы. Поэтому тарелки и кружки, поднятые с глубины 15-20 метров, были практически чисты, да и «человеко-лягушки» явно нуждались в регулярных тренировках. Хочется добавить - да и рыбкам прикорм, что не могло не радовать «гарантийщиков», маячивших здесь с удочками в обеденный перерыв.

В ту пору в алжирском флоте был один единственный полковник - Главком и Член Политбюро Фронта национального освобождения (правящей партии АНДР) Беннелес. Это был весьма импозантный, энергичный мужчина, имевший большой авторитет на флоте. Его связывали личные, весьма теплые отношения с нашим Главнокомандующим ВМФ Адмиралом Флота Советского Союза С.Г. Горшковым. Именно Горшков, когда возник вопрос о создании подводного флота, посоветовал начать с 633 проекта, как одного из самых надежных. Действительно, из более чем 100 подводных лодок, находившихся в эксплуатации в: СССР (21), Китае (76), КНДР (14), Алжире (2), Египте (6), Сирии (3) и Болгарии (2) только корейцы смогли потерять одну лодку в ходе боевой подготовки. Это был по-настоящему надежный боевой корабль, прощавший довольно серьезные людские промахи. В нашем флоте он считался одним из самых малошумных, поэтому частенько выполнял задачу проверки отсутствия слежения за нашими ПЛАРБ. Разумеется, соперничать с атомоходами дизельной лодке было бессмысленно, отчего послевоенная программа, предусматривавшая постройку свыше пятисот лодок проекта 633, была пересмотрена в пользу атомного кораблестроения. Но лучшей учебной платформы, особенно для начинающих, пожалуй, было бы не сыскать. Полковник Беннелес согласился с доводами нашего Главкома и думаю, что не пожалел.