Сергей Апрелев - Под шорох наших дизелей

Неудивительно, что «евроборцы» за права человека перестали считать нарушение прав русскоязычного населения Балтии заслуживающим внимание. А пресловутый «двойной стандарт» в отношении России подтвердился лишний раз и тем, что с 1 мая 2004 года и Латвия, и Эстония стали полноправными членами Евросоюза, имея нерешенные территориальные вопросы с соседями, что попросту противоречит уставу этой организации. Вопрос решается элементарно - виновной в том, что демаркация границ не завершена, объявлена Россия.

Сегодня бывшая Лиепайская ВМБ пребывает в полном запустении. Жилые дома военного городка разграблены и пустуют. Используется лишь бывшая гауптвахта, где предприимчивые латыши соорудили постоялый двор с модным «гулаговским» акцентом. Всего за двадцать долларов вам не только предоставят место на нарах, но еще и «начистят» физиономию, «как это принято у русских». Есть здесь и «пыточная». «Отель» этот пользуется популярностью, особенно среди иностранцев, желающих подтвердить свое мнение о русских именно в подобном аспекте. В чем им охотно помогает группа ряженых в красноармейских мундирах...

Мощные краснокирпичные казармы подплава, где некоторое время квартировал батальон «айзсаргов» в ожидании передачи зданий структурам НАТО, практически разобраны по кирпичику. Добротный кирпич от царского режима уходит по 20 сантимов за штуку (10 рублей). Через трещины в асфальте некогда парадного плаца пробиваются уже солидные деревца. Сквозь их энергичную поросль сиротливо проглядывает никому не нужное (скорей всего, в силу малой художественной ценности) бетонное изваяние советского подводника в пилотке в обрамлении «клещей», которые по замыслу автора должны были символизировать лодочные шпангоуты. Сзади торчат три цементные трубы, олицетворявшие, по мнению того же скульптора, перископы. Почему три? Возможно, для устойчивости конструкции. Острословы тут же уловили глубинный смысл композиции: «Зажали в клещи и…дерут в три «смычка». Грубовато, но метко. Лично у меня этот монумент вызывает крайне неприятные ассоциации. В ходе его создания, в 1980 году два матроса с «С-28», приданные в помощь скульптору, загремели в дисбат. Считалось, что если корабль в ремонте, личный состав там не нужен. Матросики по-своему распорядились творческой паузой в работе «маэстро». Приведя себя во взвешенное состояние, они «неправильно» отреагировали на замечание милиционера в штатском...

Произошло это за несколько месяцев до моего вступления в должность, но суровый комэск по прозвищу «Кобальт» при каждом удобном случае повторял, красноречиво глядя в мою сторону, что командиры «северных лодок» способны лишь на то, чтобы портить показатели по дисциплине старейшего подводного соединения, все еще Краснознаменного и почти что гвардейского...

И вот, летом 1985 года, отгуляв пару пропущенных отпусков, я вернулся в Лиепаю, где вступил в командование подводной лодкой «С-349», входившей в состав 22-й бригады 14-й эскадры подводных лодок дважды Краснознаменного Балтийского флота. Командовал эскадрой все тот же «Кобальт» - вице-адмирал Н.Е. Хромов. Николай Елизарович был человеком строгим, но справедливым, особенно по отношению к своим командирам. Чтобы это почувствовать, надо было стать своим, а не «гастролером» с другого флота. Так что, несмотря на то, что после убытия в Алжир моя аттестация в личном деле была переписана комбригом на откровенно негативную, именно по приказанию комэска, зла я ни на кого не держал. Тем более что над этим «произведением», где в каждой строчке была просто подставлена частица « НЕ », московские кадровики откровенно посмеялись. Правда, их комментарии чем-то напомнили шутки в духе незабвенного Лаврентия Павловича: «Не будь в окружении отличных характеристик, тебя, дружок, расстрелять мало за такую аттестацию…»

Согласен, потому что, если командир «регулярно не заботится о нуждах личного состава», ничего другого он не заслуживает...

Моя новая лодка была старой как мир, однако только что из ремонта, а экипаж составляли отличные специалисты. Сразу был найден общий язык с офицерами и командой, и все поставленные задачи решались успешно. Могу лишь смутно догадываться о причинах, но большую часть навигации 1985-1986 годов моя лодка провела в «странствиях» по Балтике, навещая «чужие» порты от Балтийска до польского Свиноуйсьце. С этими походами связано немало забавных историй. Хотя обстановка на Балтике отнюдь не располагала к благодушию. В октябре 1985-го сюда заявился даже американский линкор «Айова», принявший участие в учениях НАТО «БАЛТОПС». Помимо прочего на подходах к Лиепае им был отработан артиллерийский удар по берегу. Учитывая «шестнадцатидюймовость» главного калибра «Айовы» (406 мм) иначе как щелчком по носу нашей стороне это было воспринять невозможно. Мой приятель, в ту пору командир БПК проекта 61, известного как «поющий фрегат» из-за характерного свиста турбин, в это время находился на боевой службе в Карибском море. Он получил приказ немедленно проследовать в Мексиканский залив и сымитировать что-нибудь в духе «Айовы» близ побережья Соединенных Штатов. Лавируя меж нефтяных вышек, Николай прибыл на границу территориальных вод где-то в районе Нового Орлеана и потряс воздух залпами своего главного калибра - 76-мм автомата. Таков был «наш ответ Чемберлену». Самое обидное, что этого никто не заметил!

РОЛЬ ШТУРМАНА В "ИСТОРИИ"

…Штурмана хоть и хамская натура, до баб и вина охочая,

но за знание хитростных наук мореходных, в кают-компанию допущать!

Петр Великий

На подводной лодке «С-349» был замечательный сплаванный экипаж. Офицеры и мичмана, как на подбор: стармех, капитан 3 ранга Николай Северин, его боевой заместитель - командир моторной группы - старший лейтенант Сергей Балтажи, командир БЧ-3, старший лейтенант Георгий Рослик и другие. Месяц от месяца все грамотней исполнял свои обязанности, не совместимые с частым оставлением корабля, перспективный старпом Алёша Попович. На своем месте был и энергичный замполит, капитан-лейтенант Игорь Починок. Единственным молодым и неопытным офицером был командир БЧ-1 вчерашний выпускник Бакинского училища лейтенант Зернов. Учитывая собственное штурманское прошлое, я взялся за его воспитание с удвоенной энергией. Перед уходом в академию нужно было оставить абсолютно боеготовый корабль. Штурман был неплохим парнем, но требовал постоянного контроля. Впрочем, после скандального случая с «С-363», оказавшейся в 1981 г. на мели в шведских водах близ главной ВМБ Карлскруна, вопрос о плотной опеке командиром «одинокого навигатора» рассматривался как нечто само собой разумеющееся.

Ранней осенью мы получили приказ следовать в Балтийск для обеспечения учений базировавшихся там противолодочных сил с дальнейшим развертыванием на Запад. Намечалась совместная отработка задач с польскими ВМС и Фольксмарине - Народными ВМС ГДР. Для подстраховки молодого штурмана был прикомандирован опытный флагштур капитан 3 ранга Шура Кацер, исходивший Балтику вдоль и поперек. Это был симпатичный плотного телосложения брюнет с развитым чувством юмора и несметным количеством однокашников по Калининградскому ВВМУ во всех базах. Последнее было также хорошим подспорьем, особенно при длительном отрыве от родной базы...