Михаил Боков - Дед [Первый роман о черных копателях России]

– Эко! – потянул Ганин меч за рукоятку и не смог вытянуть – тяжелый. – Сколько ж он весит?

– Да килограмм десять.

– Как же им бились?

– А им и не бились, – сказал Виктор Сергеевич. – Меч этот, судя по всему, был у князя вместо парадной формы. Сядет князь с таким мечом, на колени положит – всем трепет и устрашение.

– Это вы где такой отрыли, ребзя? – повернулся Ганин к растянувшимся на земле телам. – А?

Тела молчали – и ничего хорошего в молчании этом не было.

– Партизаны, мать-перемать, – ругнулся Серега. – Вон у них экскаватор стоит, так они им яму раскопали чуть не до земного ядра.

Ганин глянул, куда показал Серега, увидел кучу земли, веток – видимо, зацепили на раскопках несколько дерев, и увидел яму. В яме этой уместился бы небольшой дом. Стены ее поддерживали деревянные колья – от осыпания. На дно спускались с помощью приставной лестницы. Вокруг валялись лопаты, буры, инструмент – было видно, что работа идет широко.

– Умеете жить, – хрустнул суставами Ганин. – А еще есть чего?

Степа бухнул к его ногам новый куль.

– Вот, – сказал он. – Натурально мешок с деньгами.

Монеты из мешка были под стать мечу. Черные, странно тяжелые в руке, они уставились в Ганина побитой чеканкой. Профили бородатых царей, неведомые звери и птицы. «Ты наш новый хозяин?» – как будто спрашивали у державшего их человека. «Ну, допустим, я», – отвечал легкомысленный человек. «А по силам ли тебе будет нас унести?»

– Каково? – спросил, заглядывая через плечо, Степа.

– С ума сойти, – признался Ганин.

– Вот и мы тоже: челюстями брякнули оземь и глазам не поверили. Остальное-то у них так, по мелочовке – если не попрятали, да не успели сбыть. Но вот эти два мешка – истинно клад!

– Мы – экспедиция! – заворочалось на земле одно из тел.

– Цыц! – встрепенулся Серега, потыкал в тело обрубком «шмайсера». – Мало тебе перепало? Лежи, не гунди.

– За нападение на научную экспедицию вы ответите перед законом! – отмахнулся мужик и стал подниматься.

Был он сухощав и обрит налысо. Когда встал, оказалось, что он с Серегу ростом, и оттого – из-за длинноты своей, из-за сутулости и спускавшихся почти до самой земли рук – показался Ганину похожим на орангутанга. Выглядел мужик калачом тертым.

– Экспедиция, значит? – ухмыльнулся Ганин. – А скажи мне тогда, милый человек, если ты экспедиция. Зубы у тебя сгнили в экспедиции, а? Или вот эту вот наколочку, – он отвернул рукой край майки мужика и нашел там тело, разрезанное уголовной синевой куполов и ликами святых, – эту наколочку вам в научном мире вместо степени присуждают?

– Не трожь, – процедил глухо мужик.

– Не трожь… – передразнил Ганин. – Вон товарищ тоже из вашей экспедиции? – Он кивнул туда, где скулил, свернувшись клубочком, Фока. – Тоже ученый? Если да, так я вас обрадую: мне этот ученый кое-что должен. Где наш «MG», Фока? Пулемет где? А? Не слышу.

Фока не отвечал. Кровавая размазня лица его хлюпала.

– Молчишь? Ну, молчи. А я так думаю, раз ты у нас кое-что взял по дружбе и не вернул, то теперь и мы кое-что возьмем взамен, верно? Тоже по дружбе, без обид.

– Возьми, – осклабился мужик, блеснув фиксой. – Возьми и посмотришь, что потом будет.

– И что же? Ученое сообщество напишет петицию?

Не отрывая от Ганина глаз, мужик медленно провел большим пальцем по шее:

– Секир-башка.

– Да ну? Прямо уж секир-башка? Знал бы ты, уважаемый, сколько раз меня пугали секир-башкой – это ж без счета! Да только вот он я, стою! А знаешь почему? Заговоренный я! Видал? Ни пуля, ни нож – ничего не берет! Прямо бессмертие какое-то, – Ганин повернулся к своим. – Грузи, Степа, деньгу и меч. А ты – бывай, ученый.

Краем глаза он успел увидеть, как за ухом будто что-то блеснуло, и машинально отклонил голову. Это и спасло ему жизнь. Саперная лопатка, которую с невиданной прытью выхватил мужик – откуда только, удивлялись потом все, – прошла вскользь: срезала кусок кожи с затылка и воткнулась в землю.

Мужик заорал в бешенстве, рванул майку на груди, порвал ее до пупа. Ловить в этой драке ему больше было нечего. Подскочил Степа и двинул своей свинчаткой – так, что хватило бы на двух, а то и на трех плохих дядь.

– Уходим! – крикнул Серега и махнул «шмайсером», чтобы никто не смел подниматься. – Постреляю, падлы! Лежать! Лежать!

Они подхватили добытые трофеи и понеслись.

В дороге Ганину вновь начало чудиться всякое. То медведь, казалось ему, протянул из чащи свою лапу и хотел зацепить. То трава заговорила вдруг человеческим голосом: «Не топчи меня, Андрий!» «Андрий? – изумился он на бегу. – Что за Андрий еще?» А потом с неба вновь посыпало звездами, и чудное имя отошло на второй план. «Видели? – допытывал Ганин своих подельников, улепетывающих со всех ног. – Видели? Светит-то как!»

Когда остановились отдышаться, Серега – даже в темноте красный после бега – сказал:

– Видно, крепко он тебя саданул, Андрюха, раз все тебе светит. Напугал ты меня, если честно.

– А что? – не понял Ганин. – Звезды летели с неба, вы не видели? Огненный дождь?

Братья переглянулись меж собой, покрутили пальцем у виска. Поставили диагноз:

– Кранты.

Подхватив добро, понеслись дальше.

Наскочили из лесу на деревню. В предрассветном мутном киселе показались Мыски еще страшнее. Пустые избы, изогнувшись, склонились над ними. Черный лес шевелился и роптал. С размаху налетел Серега на корягу, покатился кувырком, в карманах его зазвенело. «Фу ты! – сплюнул он в сердцах и, пожалуй, раз в десять лет перекрестился. – Чертовщина».

Остановились, когда до лагеря было уже рукой подать. Глянули еще раз в мешки: меч, золотые монеты – все было на месте. Почесали головы – обалдели сами от того, что натворили.

– Ну? – взял слово Серега. – Что будем дальше делать? Ты как, Андрей? Светить перестало?

– Перестало, – буркнул Ганин и задумался: соврал он сейчас или нет? Свечение небесное и вправду ушло. Но вместо него шелестящим шепотом теперь говорил с Андрюхой лес. «Шаги, – шумели кроны дерев. – Ищ-щ-ут, слыш-ш-ат, дыш-ш-ат».

Поразмыслив, решил Ганин о говорящем лесе помалкивать.

– Хапанули мы добра сегодня, ребзя, от пуза, – продолжал тем временем Серега. – Давайте совет держать. Мое мнение: нам этого просто так не оставят. Там на один меч можно всю нашу деревню заново выстроить. А уж монет сколько! Прямо золотой запас.

Короче, открутят нам головы за наши дела – вот что я думаю.

– Зарываем! – вступил Степан. – Зарываем и разбегаемся до будущего года. Может, не до будущего даже, а на пару лет. Когда поуляжется, вернемся, подымем схрон, тихонечко его сплавим. А пока – баста, бежим по домам.

– По каким домам, Степ? – спросил Серега. – Будто Фока не знает, где наш дом. Явятся к нам на порог через день как миленькие. Явятся и начнут терзать. Еще и мамку прихватят.