Пэм Муньос Райан - Эхо

Папа нахмурился:

— Айви, хватит выдумывать! Ты уже не маленькая. И прекрати меня перебивать! Разве ты не слышала, я сказал, что мне нужно кое-что объяснить? Убери-ка свою игрушку!

Айви кольнула обида. Она спрятала гармонику в карман.

— Прости, пап. Что ты хотел объяснить?

Папа молчал, пока они не вышли из рощи. Тогда он широким жестом указал на заброшенный с виду дом. Газон перед домом побурел — его давно не поливали. Цветы засохли, клумбы заросли сорняками. Двери и окна были забиты досками. Деревянная терраса вдоль передней и боковой стен дома была покрыта толстым слоем грязи и пыли.

— Пап, что тут случилось?

— Помнишь, прошлой весной во Фресно все дети-японцы из твоего класса перестали ходить в школу?

Айви кивнула:

— Мисс Дельгадо сказала, их отправили жить в специальный лагерь, потому что у нас война с японцами.

Еще вчера в классе не было ни одной свободной парты, а на другой день хорошо если половина учеников осталась.

— То же самое случилось с хозяином фермы и его семьей, — сказал папа. — Они японцы, их фамилия Ямамото. Правительство называет их «врагами Соединенных Штатов». В Калифорнии сотни таких ферм пустуют, потому что хозяев отправили в лагерь. Если не оплачивать счета каждый месяц, владельцы потеряют все. Поэтому я и здесь.

— Чтобы спасти их ферму? — спросила Айви.

Папа кивнул:

— Пока мистер Ямамото отсутствует, я буду управлять фермой вместо него. Буду оплачивать счета, платить самому себе жалованье, а доходы хранить до его возвращения. За это, когда кончится война, мистер Ямамото оставит меня управляющим, а тот дом и участок земли, на котором он стоит, передаст мне. В полную собственность. — Папа произнес эти слова как молитву.

В собственность! Это значит, можно больше не уезжать, даже и через год. А здесь столько хорошего, с чем не захочется расставаться: школа, где есть свой оркестр, отдельная комната, свой дом, куда сможет вернуться Фернандо. Может быть, даже появятся подруги.

— Через несколько недель сын мистера Ямамото, Кеннет, получит разрешение привезти мне официальные бумаги, — продолжал папа. — Если ему понравится, как я забочусь о ферме, мы подпишем соглашение, которое закрепит надежду на лучшее для обеих наших семей. Как видишь, наше будущее тесно связано с их будущим.

— Если их сыну можно приехать сюда из лагеря, почему остальным нельзя?

Папа покачал головой.

— Кеннет не в лагере. Он — офицер морской пехоты. Переводчик. Ему дадут короткий отпуск, чтобы уладить дела отца.

— Получается, его родители и сестры — враги Америки, а он — нет?

Папа покачал головой:

— Я вообще не представляю, как они могут быть нашими врагами. Семья владеет этой фермой уже сорок лет. Мистер Ямамото сражался за Соединенные Штаты во время Первой мировой.

— Тогда почему их отправили в лагерь?

— Хороший вопрос, Айви, но не на каждый хороший вопрос найдется хороший ответ.

Папа двинулся вокруг дома, Айви — за ним. В голове у нее крутилось еще много вопросов.

— А что будет с теми японскими фермерами, которые не найдут никого вроде тебя, чтобы заботиться об их фермах?

— Банк продаст фермы по цене намного ниже их настоящей стоимости. Желающих купить по дешевке землю полным-полно. Например, наш сосед, мистер Уорд, купил уже три участка в окрестностях. Он и ферму мистера Ямамото предлагал купить, но тот отказался.

Может, это и есть причина, которая кроется за поведением мистера Уорда? Он хочет купить ферму Ямамото, но не может. Наверное, он сердится, что папа приехал эту ферму спасать?

Позади дома когда-то был большой огород. Засохшие побеги томатов с гниющими плодами цеплялись за проволочные рамы. За огородом стоял дощатый сарай с окошком.

Папа вытащил из внутреннего кармана пиджака письмо Гильермо и вытряхнул себе на ладонь большое кольцо с дюжиной ключей и еще два кольца поменьше, по одному ключу на каждом.

— Дубликаты для дома и сарая.

Он перепробовал несколько ключей, пока наконец висячий замок на двери сарая не открылся. Папа потянул на себя дверь, и одна из петель отвалилась.

— Завтра починю, — сказал папа.

Он стал пересчитывать лопаты, грабли и тяпки. Айви тоже заглянула в сарай. Там на стене висели на гвоздях широкополые соломенные шляпы. В деревянном ящике лежали пакетики с семенами. Но больше всего Айви очаровала маленькая тачка. Там лежали игрушечные совочки, детские панамки и крошечные глиняные горшочки, вложенные один в другой. Айви представила, как две маленькие девочки ходят по пятам за своим папой и сажают в саду цветы и овощи. Может быть, они так и не увидели, как все это выросло.

Закончив осмотр, папа снова кое-как запер сарай и направился к дому. Когда они подошли к задней двери, Айви ахнула. Кто-то краской намалевал на двери слова:

Япошки! Желтые враги!

— Папа, ужас какой!

Папа втянул воздух сквозь стиснутые зубы.

— Не нравятся мне такие слова.

— Папа, их сыну будет неприятно это видеть! Давай закрасим!

— Молодец, правильный подход. Так мы и сделаем. Надо бы и внутрь дома заглянуть, но пока все осмотрим, слишком долго получится. Может, мама на той неделе сможет это сделать.

— А зачем осматривать?

— Когда дом долго стоит запертый, всегда лучше проверить, не протекают ли трубы, не завелись ли мыши и плотно ли закрыты окна — а то как бы белки или птицы внутрь не пролезли.

Папа покачал головой, глядя на изуродованную дверь.

Айви провела пальцем по злобной надписи.

— Пап, кто мог такое сделать?

— Многие, наверное. Я читал в газете — где-то подожгли здание, в котором был японский храм. В другом месте побили окна японской прачечной. Что примечательно, эти здания до сих пор принадлежат японцам. Так же, как эта ферма. Люди знают, что мистер Ямамото ее не продал.

— Пап, а для тебя это не опасно? — встревожилась Айви. — Люди не будут на тебя сердиться за то, что ты здесь работаешь?

— Вряд ли. Фермеров-то не хватает. Знаешь, как нас нынче называет правительство? — Папа гордо расправил плечи. — Солдаты продовольствия! Мы должны выращивать еду не только для всей страны, но и для военных. Поэтому правительство призывает всех разводить огороды, чтобы уменьшить нагрузку на фермеров. Во время войны все американцы — своего рода солдаты. Даже американские японцы у себя в лагере обязаны работать на полях.

— Пап, а разве эти Ямамото не могли быть солдатами продовольствия на своей ферме?

Папа вздохнул и ничего не ответил. Он молча вынул из конверта фотографию и стал ее рассматривать.

Айви вытянула шею и тоже взглянула. На снимке были мистер и миссис Ямамото с детьми. Они стояли перед церковью. На мистере Ямамото были очки в черной оправе, на его жене — платье с белым кружевным воротником. Кеннет был уже чуточку выше отца. Две девочки с пажеской стрижкой и ровненькими челочками были в нарядных платьях и туфельках с перемычкой. Младшая повернула голову к сестре, улыбаясь и сжимая в руках любимую куклу. Айви не знала, как выглядят враги, но наверняка не так, как эта семья.