Дженни Хан - Око за око

Мы сидим за обеденным столом. Ренни наклоняется ко мне и шепчет:

– У меня при виде Алекса аппетит пропадает.

Я откусываю сэндвич.

– Не так все и плохо, – лгу я.

– Вот и садись напротив него, – говорит Ренни.

Алекс выглядит несчастным. Видно, что ему тяжело есть. Я не знала, что это так болезненно. Думала, эффект будет чисто косметический. Алекс ловит на себе мой взгляд, и я быстро отворачиваюсь.

Алекс встает, чтобы взять газировку, и я говорю Ренни и Эшлин:

– Как думаете, это не заразно?

Эшлин выглядит напуганной, а Ренни чуть не давится куском сельдерея.

– О боже! Я здесь больше сидеть не буду! – говорит она.

Ренни кладет свои вещи через два стула, рядом с Пи-Джеем. Эшлин тоже пересаживается.

Когда Алекс возвращается с бутылкой газировки, на его конце стола остаемся только мы с Ривом, и он это замечает. Рив, должно быть, – тоже, потому что говорит:

– Чувак, что, черт возьми, у тебя с лицом?

Алекс едва поднимает взгляд.

– Это солнце, – бормочет он. – Моя кожа не выдерживает двух тренировок в день.

– Я находился на улице не меньше тебя, – говорит Рив, делая глоток молока. – Может, тебе к врачу сходить, разобраться с ситуацией?

– Мама уже записала меня на завтра, – отвечает Алекс. – Возможно, это просто аллергия. Кажется, наша уборщица начала пользоваться новым стиральным порошком. Может, в этом дело.

– Надо помазать кожу соком алоэ, – советует Рив.

Я мило предлагаю:

– У моего отца есть целый цветок. Могу отрезать тебе кусочек.

– Спасибо, Лилия, – вздыхает Алекс. – Сначала стекло машины разбивают, теперь это. Дерьмовая неделя.

– Чувак, считай это благословением. Теперь ты сможешь затонировать стекла так, как давно хотел. – Рив обнимает Алекса за плечи. – Эй, знаешь что? Может, тебе с этой штукой не к дерматологу надо, а к венерологу? Вдруг ты подцепил какую-нибудь гадость от Де Брассио?

Рив хохочет. Голова Алекса дергается. Он бросает на меня короткий взгляд, а потом рычит:

– Заткнись, Рив!

– Эй, я ее уважаю! Она такой же игрок, как и я.

Я поворачиваюсь к Риву и спрашиваю:

– То есть хочешь сказать, ты заразный?

Рив только пуще смеется.

– Кэт не такая, – говорит Алекс с диким взглядом. Потом встает и опускает остатки еды с подноса в корзину для мусора.

– Я же пошутил! – кричит Рив ему вслед.

Он встает и выходит за Алексом из столовой. Я удивлена тем, как Алекс защитил Кэт. Вообще-то, это даже мило. Но потом я вспоминаю, что этот доморощенный рыцарь изменил Кэт, воспользовавшись моей младшей сестрой. Какое он, вообще, имеет право кого-то защищать? Он меня больше не обдурит.

В среду после школы я сажусь на паром, чтобы повидать Ким в музыкальном магазине. Когда я позвонила ей и попросила разрешения воспользоваться их копиром, Ким заставила меня ждать, пока не убедилась, что владельца, Пола, не будет поблизости. Вернувшись на линию, она сказала, что у них заканчивается бумага, так что я должна сама принести столько, сколько мне понадобится. Я стащила целую пачку из библиотеки, пятьсот листов, чтобы унизить Алекса.

Несмотря на то что я воодушевлена нашим планом, это немного напрягает. Мне почти всю ночь придется заниматься этой фигней. Все бы ничего, но Мэри пока что вообще ничего не сделала. Я не виню ее в том, что она не подала ни одной идеи: она не знает Алекса. Но позже ей придется постараться, чтобы заслужить свое место. Лилия вроде нормально справляется. Правда, ее идеи были довольно слабыми. «Ретин-А» – это еще нормально, но я бы на ее месте подлила Алексу в шампунь крем для депиляции. Все или ничего!

Неважно, мы только начинаем. Надеюсь, к тому времени, как придет моя очередь и мы примемся за Ренни, мы станем хорошо отлаженной машиной мести.

Я вхожу в магазин, и Ким оживляется. Несмотря на то что у кассы стоит покупатель, она затаскивает меня за прилавок и крепко обнимает. Единственный клиент – панк с огромным ирокезом, так что, полагаю, Ким решает, что перед ним можно не изображать из себя услужливого продавца.

– Кэт! – говорит она. – Я по тебе скучала, детка!

– Я тоже скучала! – отвечаю я, хотя, наверное, вру: я была слишком занята, планируя месть.

Летом перед одиннадцатым классом я проводила много часов, изучая стеллажи в «Бутике Пола», слушая группы, о которых раньше не знала, на специальных установках. На одной из них у наушников был особенно длинный провод, и я могла сидеть на полу. Мне было мало отдельных песен тут и там, я слушала альбомы целиком: пять, шесть, семь подряд.

Пару раз Ким меня выгоняла. Она была уже готова запирать магазин на ночь, а я сидела на полу с закрытыми глазами, врубив звук на полную мощность, понятия не имея, сколько времени на часах. Не то чтобы мне больше нечем было заняться. Меня всегда звали тусоваться с Пэтом и его друзьями. Но я не могла долго выносить разговоры парней о мотоциклетных гонках. Уже через несколько минут хотелось закрыть двери гаража, включить все двигатели и сдохнуть от отравления угарным газом.

Так что Ким в то время имела полное право меня ненавидеть. Я была ужасным клиентом и целые дни проводила в магазине, ничего не покупая. На ее месте я бы выгоняла меня, как попрошайку, едва заметив у порога.

Я точно не уверена, из-за чего Ким в конце концов сжалилась надо мной, но это случилось так: я подошла к стойке и попыталась купить билет на концерт группы «Муссон», несмотря на то что туда не пускали тех, кому меньше двадцати одного года.

Ким сразу меня подозвала. Она облокотилась на прилавок и осмотрела меня с головы до ног.

– Сколько тебе? Лет тринадцать, да?

– Мне шестнадцать! – ответила я, переминаясь с ноги на ногу.

Она засмеялась мне в лицо и протянула билет.

– Кажется, я тебя неправильно расслышала. Сколько, говоришь, тебе лет?

Через секунду я сообразила и, откашлявшись, сказала:

– Двадцать один.

Она подняла одну из своих неестественно тонких бровей.

– Где твое удостоверение личности?

Я прикусила губу. У меня не было ответа. К счастью, Ким ответила за меня:

– Ты его в машине оставила, да?

Я кивнула.

– Ага.

И Ким дала мне билет. Я протянула ей десять баксов, но она их не взяла.

– У меня была лишняя проходка.

– Ого! – сказала я. – Спасибо.

– Не за что. Никто из сотрудников магазина не хочет на них идти, так что я буду работать одна. «Муссон» – отстойнейшая группа, если ты еще не знала. И ты мне поможешь разобрать сцену, когда все закончится.

Конечно, она была права. Команда оказалась тем еще отстоем. Но это все равно была одна из лучших ночей в моей жизни.

Ким выпускает меня из объятий и смотрит мне в глаза.

– Эй! Прости, что пришлось так быстро повесить трубку на прошлой неделе. Тут был не концерт, а какое-то безумие. Последняя группа сильно опоздала, и они были так пьяны, что едва отыграли свой сет, а Пол потом вел себя как полнейший придурок. Ты застала меня в ужаснейший момент. Это было…