Дженни Хан - Око за око

– Да все отлично, – перебиваю ее я.

Вечер Ким не кажется и наполовину таким ужасным, каким был мой. В любом случае сегодня мне надо успеть до последнего парома на Джар Айленд.

– Можно мне просто посидеть в офисе?

Именно там стоят копир и магазинный компьютер. На нем установлены специальные программы, чтобы рисовать листовки для концертов. Пару раз я помогала Ким их печатать. Я собираюсь сделать все очень красиво, но не настолько, чтобы меня можно было выследить. Я думаю отсканировать страницу из записной книжки Алекса и добавить какую-нибудь безвкусную романтичную картинку вроде двух обнимающихся единорогов.

– Да, конечно, – Ким пробивает покупки парня с ирокезом, и тот уходит. – А что за школьное задание?

– Скорее, творческий проект.

– О, круто! А как твой парень, Алекс? Он уже увез тебя в закат на тележке для гольфа?

Звук его имени отправляет меня в нокаут, но я быстро пытаюсь это скрыть.

– Фу! – говорю я.

Когда Алекс был на рыбалке, я приходила в магазин почти каждый день. И, стоит признаться, много о нем говорила. Надо же, как сильно все может измениться за пару недель! Полное безумие!

Я начинаю пятиться подальше от Ким, потому что мне действительно некогда болтать.

– Но он был такой милый, Кэт! Тебе нужен хороший мальчик. И ты ему нравилась, это очевидно. Думаю, вы были бы отличной парой.

Я закатываю глаза.

– Я лишь жду, когда закончится этот год, чтобы уехать в Оберлин. Мне не терпится начать настоящую жизнь. Я давно готова. Если бы мне пришлось остаться здесь еще на год, клянусь, я бы покончила с собой.

Ким сжимает губы.

– Да уж. Как я тебя понимаю!

Я вижу, что она сердится, но я говорила не о ней. Разумеется, нет. Ким – самый крутой человек, которого я знаю.

– Ким, я не имела в виду…

– Не знаю, догадывалась ли ты когда-нибудь, но мы с Полом трахаемся. Точнее, это было раньше, пока его жена не узнала. Так что теперь он ведет себя как настоящий урод и придурок, если в кассе не хватает доллара или в туалете заканчивается бумага. Он пытается уволить меня и выселить из квартиры над магазином. Я это знаю.

– Черт! – говорю я. – Отстой.

И это правда. Я однажды видела Пола. Он старый и мерзкий.

– Ага, – вздыхает Ким. – Ну, ты знаешь, где копир. Только постарайся не устраивать бардак.

Я чувствую себя последней задницей, но я тороплюсь. К тому же, когда у Ким плохое настроение, ее лучше просто оставить одну.

Пока компьютер включается, я вытаскиваю записную книжку Алекса и начинаю ее листать. Вдруг там есть и другая поэма, еще более смехотворная, чем «Самый длинный коридор»? Хотя сомневаюсь. Бредовее и представить сложно.

На одной из самых первых страниц я вижу нечто под названием «Красная лента». Боже, вот же он чудак.

Красная лента? Что это, черт возьми, значит? Какая-то метафора про менструацию?

О да. Похоже на то.

Вечер субботы. Рив раздобыл ключи от одного из летних коттеджей, которыми заведует компания его отца, так что все расселись по машинам и отправились в Мидлбери, тусоваться в чужом доме. Рив лишь велел нам снять обувь, чтобы не оставлять следов грязи на ковре, но при этом спокойно взял новую бутылку джина из бара и смешал ее с бутылкой «спрайта». Как предусмотрительно с его стороны, не правда ли? Он вручил всем по стакану, а сам воздержался, чтобы оставаться в форме перед тренировкой в понедельник. Рив очень серьезно относится к правилу не пить во время игрового сезона.

Я сижу на полу в гостиной, вытянув перед собой ноги. У меня все болит после прошлой тренировки. Ренни поставила хореографию номера, который мы будем исполнять во время первого перерыва, и заставила нас повторять ее миллион раз. Несколько парней из футбольной команды тоже лежат на полу, обсуждая какую-то новую стратегию защиты.

Я уже почти засыпа́ю, как вдруг в комнату врывается Ренни. За ней бежит Рив.

– Нам только что пришла в голову потрясающая идея! – объявляет Ренни, подняв вверх бутылку из-под пива и пританцовывая. – Кто хочет сыграть в бутылочку? – вскрикивает она.

Парни оживляются. Я тоже полностью просыпаюсь. Я не собираюсь в этом участвовать! Я быстро встаю и говорю Эшлин:

– Позвоню тебе завтра.

– Все садитесь в круг! Мальчик, девочка, мальчик, девочка! – командует Ренни. – Эш, собери народ из джакузи.

Эшлин прикрывает рот, хихикая, и говорит:

– Серьезно, Рен? Мы что, в седьмом классе?

Ренни сморит на нее.

– Детка, это ретро! К тому же это наш последний учебный год. Самое время создавать воспоминания!

Низким, но не совсем тихим голосом она добавляет:

– Отличный шанс поцеловаться с Дереком, Эш!

Лицо Эшлин вспыхивает, и она подпрыгивает. С другой стороны раздвижной двери я слышу, как она зовет всех внутрь.

Я быстро машу Ренни на прощание, надеясь, что она не заметит, но, прежде чем успеваю ускользнуть из комнаты, она хватает меня за руку.

– Лил, ты должна остаться! – шепчет Ренни, награждая меня многозначительным взглядом. Она переводит взгляд на Рива, а потом снова смотрит на меня. – Пожалуйста. Ты нужна мне.

– Мне надо успеть домой до комендантского часа.

– Сегодня суббота! По субботам твоя мама всегда разрешает тебе возвращаться позже, чем обычно. – Ренни берет меня за руку, и я знаю, что она не позволит мне уйти. – Только до полуночи, ладно?

– Ладно, – вздыхаю я. – Но я буду только смотреть. Я не играю.

Ренни с благодарностью целует меня в щеку и тянет в круг, который уже сформировался на полу. Алекс сидит рядом с Эшлин, его волосы влажные после джакузи. Джен Барнс и Венди Камникар, две девчонки на класс младше, с которыми дружит Дерек, устраиваются напротив них. Я сажусь рядом с Тайлером Класком и Пи-Джеем, почти в кругу, но не совсем. Я ищу в волосах секущиеся кончики, когда Ренни говорит:

– Лилия первая! – и дает мне бутылку.

Я открываю рот.

– Ренни!

– Не порть другим удовольствие, Лил! – говорит Ренни, улыбаясь мне. – Все должны играть!

Я злобно на нее щурюсь, но она лишь награждает меня солнечной улыбкой.

– Давай же, крути быстрее!

– Ну же, Лил! Соглашайся, она не оставит тебя в покое, – шепчет Пи-Джей, толкая меня в бок.

Рив сначала смотрит на меня озадаченно, а потом начинает стучать кулаками по ковру.

– Лилли! Лилли!

Все подхватывают за ним. Я оглядываюсь по сторонам.

– Господи, ребята! Что за детский сад!

Эшлин крутит бутылочку и кричит:

– Это для Лил!

Она останавливается… на Риве.

Наши глаза встречаются, и я чувствую, как вспыхивают мои щеки. Я собираюсь сказать: «Ни за что на свете» , но Рив тянется к бутылке и поворачивает ее так, чтобы она показывала на Алекса.