Олег Петров - Тринадцать подвигов Шишкина

Александр признался, что упрёки внутреннего голоса абсолютно справедливы и обоснованны. И заставил себя углубиться в очередной зарубежный детектив, что помогло (понятно, временно) выкинуть из головы двуличные рассуждения.

В девятом часу вечера засосало под ложечкой, – тут мы опять незамысловато скаламбурим! – захотелось и натуральной ложкой поскрести по тарелке. Но лень победила, и Шишкин-младший ограничился позвякиванием ложечкой чайной в аналогичной чашке с любимым какао. Прожевал пару печенюшек – аппетита никакого! – допил шоколадный напиток и направился к Мойдодыру сполоснуть чашку, пока она тёплая – холодную чашку из-под какао уже надо мыть, желательно, горячей водой, на худой конец, с мылом. Это ж только в анекдотах, если не мыть посуду, то следующее блюдо будет жирнее. В жизни, как всегда наглядно доказывала санэпидеммаршал маман Шишкина, любая грязная посуда – самый короткий путь к смерти.

Вот в этот самый миг наисознательного стремления Шишкина-младшего к чистоте, через веранду протопал и вырос в дверном проёме, с каким-то странным выражением лица, мосье Ашуркин. Ни «здравствуй» тебе, ни «привет». Плюхнулся на табуретку.

– Сергеич, дай чего-нибудь попить!

– Спирт будешь?

– Иди ты… недалеко!

– Саныч, вон, на подоконнике банка с яблочным соком.

Ашуркин схватил трёхлитровку – только кадык заходил. Утолив, казалось, многодневную жажду, шумно выдохнул воздух.

– Ты чего такой? За тобой что, волки гнались?

– Хуже!

– Крокодилы?!

– Да лучше бы волки с крокодилами! Гарпии! Натуральные гарпии, Сергеич! Стимфалийские птицы!! Мрак…

«Стимфальские… Стимфальские птицы с медными перьями», – мысленно Александр автоматически поправил Ашуркова, даже не удивившись познаниям того по части древнегреческих мифов про Геракла. Предчувствуя недоброе, уставился на Сергея. Тот ещё раз шумно отпил из банки.

– Ты представляешь, поехали мы сегодня с Клавой в Кашулан. К Татьяне твоей… Ага… Ну, как решили – в свидетельницы её пригласить. И в самый замес попали!.. По полной, так сказать, влетели…

– Ну?

– Баранки гну! Заходим чин-чинарём, а в избе никого… Кроме Татьяны и… Кого, ты думаешь?

– Да не тяни ты кота за хвост!

– А там к Танюхе, разве что не с ножом к горлу, подступила наша отличница-медалистка…

– Кто-кто? – опустился на табуретку и Александр.

– Да! Да!! Капустина Галина собственной персоной! И орёт на Танюху: отстань от Саши, отстань! Мой он! Это про тебя, значит…

– Бред какой-то… – вытаращил глаза Шишкин-младший. – С какой стати… Я же ни боком ни рылом…

– Не знаю, не знаю! – замотал головой Ашурков. – Но вот такая хренотень…

Он шумно выдохнул, снова приложился к банке с соком.

– И что дальше? – обречённо спросил Александр, хотя ответ его уже мало интересовал.

– А что дальше… Капустина, увидев нас, убежала. Клавочка Танюху приобняла и наше предложение озвучила… Так сказать, накал и неудобственность ситуации сбивая… Э-э-эх!.. Зря! Поторопилась зря, – пояснил Ашурков. – Сели бы, о пустячках поговорили, чайку попили, а уж опосля…

– И что?

Финал Шишкину представлялся вполне отчётливо.

– А ничего! – тут же подтвердил Ашурков. – Наладила нас твоя Танюха!

– Кто бы сомневался… – процедил Александр. – Мда… сильна Галя Капустина… – Помолчал. – Ну уж, извините… Но насчёт Гали я не…

– Да ладно, – махнул рукой Ашурков. – Что мы, не понимаем! Захлебнулась вчера девочка во всеобщем внимании, собственной славе и взрослости… Клава к Иринке Доржиевой побежала – ей предложить…

– Прекрасно… – машинально кивнул Александр. – «Прав внутренний голос, прав: «Жил как жил – и живи себе!» Всё! Хватит об этом!» И озвучил жениху Ашуркову идею «мальчишника».

– Знаешь, Сергеич… Что-то никакого желания…

– Понимаю… – Шишкин и сам охладел после услышанного к собственной идее. После ухода Ашуркова созвонился с Виталием, выложил, как на духу, про скандал в Кашулане. Манько сочувственно вздохнул и согласился, что «не в строку» – а как заистерит и без того наэлектризованная Клавочка.

Александр положил трубку и совершенно ни к месту подумал, что через пару дней в «сельпо» опять хоть не заходи: снова исчезнет приветливая, улыбчивая Алёна-Леночка, заменит её хмурая Снежная королева. Не Любка, конечно, но всё равно… Скандал в Кашулане – всем скандалам скандал. И опять он, Шишкин, в эпицентре. Вот ведь… Но Капустина… Точно говорят – в тихом омуте…

…Свадьба Ашуркова – Сумкиной прошла, как пишут в своих отчётах космонавты, в штатном режиме.

Короткая процедура регистрации в сельском совете, талантливо-скоротечное поздравление-напутствие молодым председателя сельского совета Фёдора Никифоровича Антонова, плавное перемещение новоиспечённой супружеской пары – С.А. Ашурков в чёрном костюме, К.П. Ашуркова в белом шёлке и кисейной фате – и «сопровождающих лиц» из сельсовета в Дом культуры.

Свадебный стол оказался не короче, чем в воскресенье, на выпускном, но уж не с одним шампанским. И сюрпризная речь Потапа Потапыча (конверт с букетом от правления колхоза), и море смеха, шуток, улыбок и «Горько!» после каждого тоста-поздравления, и танцы-шманцы… Все, как должно быть. А драки не было – забыли, видимо, заказать. Ну, ещё гости, по-крестьянски, в пожеланиях не стеснялись. Даже колхозный парторг Дудонин.

Когда ему дали слово, Алексей Егорович, уже порядком захмелевший, хотя свадебное застолье только разворачивалось (кто же главного колхозного партийца в хвост очереди тостующих поставит!), поздравил молодых и пожелал им «настрогать побольше юных строителей коммунизма».

Но на этом Дудонин не успокоился – внёс на общий суд собравшихся конструктивное предложение:

– Вот мы, товарищи, не так уж редко собираемся вместе за праздничным столом. И это хорошо! Это просто замечательно! Но нет в колхозе, – он обвёл глазами зрительный зал ДК, – подходящего, так сказать, ритуального зала. Вношу предложение! Народная стройка! Предлагаю пристроить к нашему Дому культуры ритуальный зал!

Дудонин приосанился, ожидая «бурных и продолжительных», но над застольем повисла гробовая тишина. В буквальном смысле. А что вам первое приходит на ум, когда вы слышите словосочетание «ритуальный зал»?

Первым сказанное осознал, как словеснику и положено, Шишкин-младший. Хохотнул деликатно. Следом засмеялась директриса Валентина Ивановна (читатель помнит, что она тоже учитель русского языка и литературы?), шепнула на ухо супругу, видимо, объяснила – Потап Потапович оглушительно захохотал, качая головой, а уж тут и все остальные грохнули. Последним, как и должно было быть, сказанное осознал сказавший. Дудонин побагровел и сел.