Александр Кулагин - Призрак Проклятой Башни

Поняв, что никакого смысла ждать дальше нет, Йорик начал взбираться по лестнице. И всё-таки страх перед трухлявыми ступенями не оставил его полностью. Он явственно разрывался между желанием как можно скорее оказаться наверху и спасти свою книгу и опасением провалиться вместе с лестницей в подвал. Двигаясь довольно быстро, он всё же соблюдал осторожность, тщательно проверяя каждую очередную ступень перед тем, как перенести на неё весь свой вес. Губы его непрестанно шептали беззвучную молитву. Его собственную фирменную молитву, разумеется. Я заметил, как над колдуном возник тёмный ореол, своим силуэтом напоминающий нечто вроде двух широких полупрозрачных крыльев. В глазах монаха сгустился мрак. Они сделались похожи на тёмные провалы. Лишь в глубине этих провалов мерцали два багровых огонька.

Я как заворожённый наблюдал за этим медленным восхождением. Сумеет ли чернокнижник при помощи своего колдовства миновать тринадцатую ступень? Удастся ли ему вернуть книгу, схватить мальчика и воплотить свои зловещие планы в жизнь? Беловолосый монах-колдун поднимался всё выше и выше. Ступени негодующе скрипели и стонали под его грубыми кожаными сандалиями, чёрные крылья за его спиной плавно опускались и поднимались. Десятая ступень... Одиннадцатая... Двенадцатая...

И вот, наконец, этот миг настал. Нога Йорика плавно опустилась на очередную ступеньку. На сей раз вместо скрипа раздался какой-то протяжный неприятный треск. Ступень прогнулась и... замерла. Лицо чернокнижника вытянулось, огоньки в глубине тёмных впадин глаз чуть колыхнулись. На какой-то миг мне показалось, что ступень выдержит. И в следующий миг злодей провалился. Подпиленная мною более ста лет назад доска с влажным хрустом развалилась на две половины, оставив вместо себя пустоту. Но проклятый дьявол оказался более проворным, чем я думал. С неправдоподобной ловкостью он успел выбросить вперёд руки, уцепился за подступенник и повис, раскачиваясь над зияющей бездной.

Не теряя времени, я ринулся вперёд прямо на него. В тот миг, когда моё лицо оказалось напротив лица злодея, я пронзительно завопил, вложив в этот вопль все чувства и эмоции, что ещё оставались в моей душе. Вообще-то я рассчитывал, что злодей испугается, расцепит руки и, может быть, даже успеет по дороге вниз выкрикнуть что-нибудь наподобие: "Ужасное видение, зачем ты мучаешь меня!" Однако, к моему глубокому разочарованию, проклятый колдун оказался не только физически ловким, но и психически устойчивым.

- Ты ещё кто такой?! - спросил он, вытаращившись на меня скорее изумлённо, нежели испуганно, и даже не помышляя расцеплять руки. Глаза его теперь вновь стали обычными, человеческими, тёмные крылья исчезли. Столь слабо выраженная реакция разозлила меня ещё больше. Вот чего я терпеть не могу, так это подобного равнодушного отношения. Стараешься, стараешься, а на тебя всё равно смотрят, как на пустое место!

- Я - ТВОЯ СОВЕСТЬ!!! - как можно зловеще прогудел я, ощущая, что моя призрачная гордость уязвлена.

- А, понятно! - усмехнулся чернокнижник. - Ну тогда заткнись и не меш... А-А-А...

Всё произошло в одно неимоверно краткое мгновение. Монах поднял правую руку, чтобы отмахнуться от меня, будто от назойливой мухи... Между прочим, довольно обидно осознавать, что тебя воспринимают столь несерьёзным образом... В эту минуту доска под его левой рукой, на которую оказался перенесён весь его вес, не выдержала и подломилась. В глазах колдуна успело отразиться осознание случившегося и ужас перед неизбежным. В первое мгновение падения Йорик-Антилюминатус издал короткий крик, но почти сразу смолк и до того момента, когда его тело приземлилось на дно глубокого колодца, я не услышал от него более ни звука. Всё то время, пока длилось падение, он продолжал смотреть на меня, будто надеясь уцепиться за мой взгляд. А затем раздался короткий глухой удар... и чернокнижника не стало.

Люди, вот вам урок! Никогда не отмахивайтесь от своей совести! Иначе вас ждёт неизбежное падение!

Чуть помедлив, я слетел вниз и завис над бездыханным телом у самого дна. Колодец был вырыт ещё в давнишние времена, тогда же когда строилась и сама башня. С его помощью планировалось обеспечивать питьевой водой защитников будущей крепости, что позволило бы выдержать длительную осаду в случае возможной войны. Землекопы уже успели поднять на поверхность немалое количество земли, прежде чем обнаружили, что как раз в этом месте водоносный горизонт скрывается под широким пластом скальной породы. По-видимому, именно по этой причине стройку и забросили. Что это за крепость без обособленного источника пресной воды? Собственно, как раз в тот день, когда я впервые узнал про колодец под лестницей, у меня и возникла мысль об использовании его в деле охраны моих капиталов.

Тело чернокнижника лежало, распластавшись, на сухом каменистом дне. Я смотрел на злодея и не мог взять в толк, почему его душа не выходит из тела. Не раз после своей собственной смерти я видел, как другие души расстаются со своей смертной оболочкой. Обычно душа только что умершего человека вылетает из тела и устремляется вверх в столпе прекрасного кристально-чистого света. Или её уводят явившиеся за ней духи родственников и друзей, похожие на призраков, но ещё более прозрачные и невесомые. Или её уносит куда-то вглубь земли рассыпающий искры тёмный змеящийся смерч. Но чтобы не было вообще ничего? Такого мне видеть ещё не доводилось!

Я вновь поднялся в свою комнату. Пламя в углу возле кровати разгоралось всё жарче, чадя и источая тяжёлый смрадный дым густого чёрного цвета. К обычному потрескиванию мокрой древесины примешивался ещё какой-то мерзкий высокий писк, который, похоже, издавала сама книга. Потемневшие кожаные страницы перелистывались сами собой, словно в агонии или бессильной ярости. Письмена на них накалились багрово-красным сиянием и начали течь. Кроваво-красные ручейки стекали по коже и углям, сливаясь друг с другом и образуя бурные потоки.

Эрн замер в противоположном конце комнаты у окна, заворожённо глазея на пламя.

"Что ж ты опять стоишь столбом, мальчик? - устало произнёс я, чувствуя, что у меня уже не осталось сил, чтобы кого-то устрашать. - Не время любоваться костерком. Спасайся!"

Эрн вздрогнул и обернулся в мою сторону. Я готов был поклясться, что в эту секунду его глаза сфокусировались на мне. Вслед за тем он, будто бы очнувшись, метнулся к окну. Но старая деревянная рама была вся сплошь усыпана острыми осколками разбитого ветром стекла. Попытаться пролезть через неё заведомо означало бы нанести себе множество царапин и порезов, а то и более серьёзных ран. Осознав это, мальчик недолго думая ухватил стоящий рядом на полу изящный обитый железом ларец, кое-как с натугой поднял его и, напрягая все силы своих детских мышц, швырнул в окно. Раздался громкий грохот и треск. Рама вместе с добрым куском штукатурки вывалилась из своей ниши в стене и громыхнулась вниз на траву возле поросшего мхом основания башни.