Олег Ермаков - Голубиная книга анархиста
- Название:Голубиная книга анархиста
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Время
- Год:2018
- Город:Москва
- ISBN:978-5-9691-1772-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Олег Ермаков - Голубиная книга анархиста краткое содержание
«Пластика письма удивительная, защищающая честь классической русской прозы… Роман — приключенческий — в том смысле, в каком привыкли думать о романах Вальтера Скотта и, не без оглядки на них, о пушкинской „Капитанской дочке“» (Ирина Роднянская).
Сказано о предыдущей книге, но еще более справедливо для новой.
Голубиная книга анархиста - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Голос его повеселел после сна и трапезы.
— А Обло-Лаяй наш, ну, у него тоже глаза, кстати, — продолжал Вася. — И руки-ноги. Как говорится, и он по образу и подобию сделан. Но только монстр, не человек. Ибо человеческой природе противны его законы, его суды, палачи, войны, поборы, ложь. И он-то, Вальчонок, нас и гонит. И все эти попяры у него на службе. А еще свора цепных журналюг, ведущих, писак, ряженых в папахах, патриотов с оловянными осоловелыми от кваса глазами, бизнесменов с лоснящимися от нефти и природного газа ряшками. Да глупый народ. Ведь только дебил кличет на свою голову дубину. Народ и кличет Сталина! Еще вон и Грозного! Похлебаем лаптем щей с кровушкой, гы! Лишь бы всем насолить, показать кузькину мать, проклятье… Козью морду всем и кажем. Я и говорю тебе, Вальчонок, понимаешь ты или нет: наваждение, сон в березовом тереме.
— Со-о-о-н? — протяжно переспросила Валя.
— Ага. Значит, что? — спросил он, отталкиваясь веслом от дерева.
— Что?
— Во сне только и можно одолеть этот морок, — заключил Вася. — Кирилл Дхарма говорил, что у тибетцев есть такая практика: сновидческая работа. Ну, работа со снами.
— Соснами?
— Хы-хы… А знаешь, раньше был такой город в древней Руси: Снов. Стоял на речке Снов… Может, мы по ней и плывем?
Валя испуганно посмотрела на мутную воду в отражениях берез.
— Ой, Фасечка, — пролепетала она, — страшно-то… А куда ж мы? Куда, Фасечка?
И в это время лодка выскользнула из отражений берез на простор.
— Во! — воскликнул Вася. — Крласота!
Валя оглянулась.
— Ху-гуу! Ух ты! — воскликнула и она.
— Давай, спой чего-нибудь из репертуара своей Митрофановны.
И Валя на миг прикрыла глаза — и запела:
— Восходила туча сильная, грозная, / Выпадала книга Голубиная, / И не малая, не великая: / Долины книга сороку сажень, / Поперечины двадсяти сажень. / Ко той книге ко божественной / Соходилися, соезжалися…
Валя закашлялась.
Вася улыбался.
— Ну, то есть мы в той книге?
Валя пела:
— Читал сию книгу сам Исай-пророк, / Читал он книгу ровно три года, / Прочитал из книги ровно три листа.
— Значит, мы блуждаем в первой строчке! — выкрикнул Вася.
И кролик посмотрел на него.
— Эй, новозеландец! На родину плывем. Ибо у каждого родина — свобода.
Валя пела дальше, там шел перечень вопросов: от чего, мол, начался вольный свет? Звезды? Ночи? Ветры? Помыслы? Кровь-руда? Цари? Князья-бояре? «…крестьяны православные?»
— И от чего? — спросил Вася, загребая левым веслом, чтобы выровнять ход лодки в холодных мутных апрельских водах с сором.
Ответы были в том духе, что солнце от лица божества, как понял Вася, — Валя в этом месте слова проглатывала, но можно было догадаться; звезды от его риз, ночи от его дум, от него и ум-разум, а кровь-руда от черна моря, кости от камней, мир-народ от Адама, цари от его головы, князья от его мощей, а крестьяне от его колена.
— А? Вот как, — откликнулся Вася. — Тут хитро все пропето. Мол, цари от Адама. А он же, Адам, напортачил там в саду? И получил пинка. Тут и началось: князья-цари… Проклятье. Это мне нравится. А может, и была там анархия, в саду этом? А ведь похоже, что да. Ну, если Адам сделал свой выбор. Значит, свобода выбора была, хоть тень большого начальника и маячила. Только зачем же он пнул-то его? Зачем так грубо и несправедливо?.. — Вася осекся. — Хотя, черт его знает. Может, он настоящей свободы и лишился, Адам. Впал в вечную зависимость от бабенки этой, Евы. И пошло-поехало: князья-цари, зараза, компартия, Гитлер, Сталин с Берией, Трумэн, атомная бомба… Об этом еще Бакунин предупреждал, да и Прудон, да, особенно он, француз крутой, сидевший в парижской тюряге, мол, что монархия, что демократия — все едино, власть человека над человеком мерзкая штука, рабство, и все! — Вася сильнее начал грести, чтобы обогнать корявую длинную ветку. — Но тут-то и нету высшей, так сказать, математики, логики. Уф!.. Обогнал. Да. Ведь все это начальник сада предвидел? То есть на сто процентов знал, что Обло-Лаяй вылупится из грешка. Зачем же позволил? И! — Тут Вася бросил на мгновенье одно весло и вскинул руку с торчащим указательным пальцем. — Значит, он и есть автор Обло-Лаяй, «Малыша», ГУЛАГа, Освенцима. Так же?
Валя вздохнула и ответила:
— Не знаю я, Фасечка.
— Ну как?.. Я про зло, насилие и ложь тебе…
И Валя пела:
— Мне во сне много виделось: / Кабы с той страны со восточной, / Кабы с другой страны со полуденной, / Кабы два зверя собиралися, / Кабы два лютые собегалися, / Промежду собой дрались-билися, / Один одного зверь одолеть хочет.
— Да это все сказки какие-то… И видишь, тоже сны… — досадливо заметил Вася, работая веслами.
Валя пела:
— Это не два зверя собиралися, / Не два лютые собегалися, / Это Кривда с Правдой соходилися, / Промежду собой бились-дрались, / Кривда Правду одолеть хочет. / Правда Кривду переспорила…
— Вот брехня-то! — воскликнул Вася, возмущенно синея глазами из-под спавшего чуба.
Валя пела:
— Правда пошла на небеса…
— Хых! Хы-хы, — засмеялся Вася.
— …А Кривда пошла у нас вся по земле, / По всей земле по свет-русской, / По всему народу христианскому. / От Кривды земля восколебалася, / От того народ весь возмущается; / От Кривды стал народ неправильный, / Неправильный стал, злопамятный: / Они друг друга обмануть хотят, / Друг друга поесть хотят.
— Вот это да! — закричал Вася. — Хых-хы-хы-хы! Точно, людоеды!
Валя допела:
— Кто не будет Кривдой жить, / Тот причаянный ко… — тут она запнулась, мгновенье молчала, словно съела слово. — Та душа и наследует / Себе Царство Небесное.
Вася бросил весла и зааплодировал.
— Круто по-настоящему, Вальчонок! Я уже люблю «Голубиную книгу». Название и впрямь хорошее. Только я бы добавил: «Голубиная книга анархизма». Есть же «Поваренная…» А будет «Голубиная…» Ведь анархия, Вальчонок, это мир. А государство — война. Не дураки ее придумали, книгу эту. Хоть попы, наверное, ее лапали.
— Батюшки, они разные бывают, — сказала Валя. — К примеру, отец Григорий. Он всегда, как придет пешком из своего села, давал Мартыновне баночку с медом. Пасеку там держал, коло церкви прямо. А Мюсляй брезговал. Ему кто-то сказал, что у отца Григория коло пасеки кладбище, и пчелки с цветов на могилках и собирают медок-то, и потому медок этот подарок от мертвецов. А мы ели, и ничего, скусный. Отец Григорий любил с Мартыновой лялякать. А как мне токо слово, два скажет, да перекрестит и руку даст лобызнуть, так я потом неделю как на крыльях летаю, и тут, — Валя стукнула кулачком между грудей, — такое прям чувство… ну, как будто что-то вдохнули — хрусталь. И он так и сияет, в первый день аж дыхание перехватывает. Потом помаленьку угасает вроде… Да как в Дом Матери зайдешь, так и снова вспышка, но уже послабее, конечно. Даже когда Одигитрию с Москвы после лечения ихнего красками да скребками разными привезли, даже от Нее не бывало такого, как от отца Григория. Что же это? А ты говоришь всякое… Не говори, Фасечка, ладно? Ты бы вот с ним сам встретился, понял бы, ага. Может, к нему и пойдем?
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: