Олег Ермаков - Голубиная книга анархиста
- Название:Голубиная книга анархиста
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Время
- Год:2018
- Город:Москва
- ISBN:978-5-9691-1772-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Олег Ермаков - Голубиная книга анархиста краткое содержание
«Пластика письма удивительная, защищающая честь классической русской прозы… Роман — приключенческий — в том смысле, в каком привыкли думать о романах Вальтера Скотта и, не без оглядки на них, о пушкинской „Капитанской дочке“» (Ирина Роднянская).
Сказано о предыдущей книге, но еще более справедливо для новой.
Голубиная книга анархиста - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Валя повела крупными карими глазами и промолчала.
После чаепития она стала деловито застегиваться, озираться.
— Да не, — сказал Вася, — слушай… Лучше нам пока остаться.
Валя взглянула на него и покачала головой.
— Не-а, надо уходить.
— Почему? — удивленно спросил Вася.
— Не знаю, — призналась она и вдруг прижала руки к груди. — Фу-у-джик, пойдем, а? Ну пойдем отсюда? Чего ты? Пойдем.
— Да постой ты… Нас вон чаем угостили, кров дали… Вижу, сколько Вальчонка не корми… Нет, останемся. Куда мы? А тут печка, чайник.
— Его можно купить, — быстро сказала она.
— Успеется. Вот накопим деньжат, закупим продуктов, палатку. А может, лодку. И тогда по весенней воде — и ускользнем. Пока лед еще на реках.
И они остались, вынули из рюкзака одеяло, поставили в угол рулон бумаги, сняли верхнюю одежду, обувь и легли на скрипучие железные койки. Вася задул лампу. В печке догорали дрова. Пахло дымком и грязной одеждой. Валя звучно скреблась в голове.
— У тебя что, вши? — спросил Вася.
— Не-а, — ответила Валя, продолжая чесаться. — Это от жары.
Молчали. По снегу кто-то подбежал к вагончику. Замер. Валя и Вася тоже затаились. Кто-то прошел вдоль вагончика, снова приблизился к двери. Послышалось дыхание. Потом шаги удалились, и все стихло.
Вскоре Вася засопел, всхрапнул, что-то пробормотал…
Мрачные ущелья
…мрачные ущелья, но не в горах, и стены ущелий были не каменные, а какие-то костяные, что ли, и колонны тянулись, да костяные и бамбуковые, внушительные, гигантские. И летел рядом с ними, медленно поднимался, озираясь и говоря себе, что надо все запомнить, надо запомнить. Со стороны, видимо, был похож на комарика.
Щелк! Щелк! Жжжж, вторая серия.
Фабрика. Работницы в синих косынках, синих передниках. У одной из девушек робко интересуется, какой сейчас год. Она удивленно смотрит.
— Как «какой»? Вы чего?
Ну, начал что-то мямлить про память, обстоятельства… Она озадаченно улыбнулась и отошла к подружке, зашептала ей…
Появился мастер или даже начальник цеха. Надо уносить ноги. Как же это делается здесь? А так — буквально: оторвались ноги от пола и полетел по цехам, ввергая в смятение работниц и рабочих. Выход! Выход! Где же выход?
Увидел и рванул к нему, выпорхнул, как мотылек в форточку. На улице понял, что находится в Москве. Да вот какого года Москва?
Уже скромно шагал и не решался ни у кого спрашивать ничего. Но вот заметил женщину в беретке с сумочкой. И обратился к ней с тем же вопросом. Она шарахнулась, но все-таки бросила:
— Газеты читать надо!
И тут осенило. Конечно! Это лучший способ незаметно узнать время. Принялся искать газетный стенд и вскоре увидел его. Под стеклом газета. Но медлил, не подходил. И вот по какой причине.
Дело в том, что, когда начинаешь что-то читать, это означает скорое завершение всего. Обычно сразу все и уплывает из рук. Любопытная особенность, о которой надо еще поразмышлять. Впрочем, уже и сейчас можно сказать следующее. Текст, как правило, структурирует сознание, поток образов, мыслей. Следовательно, это действует на вольный полет бессознательного, как разряд электричества.
Ну в общем, поборов страх, приблизился к стенду. И сразу прочел, что газета вышла в 1937 году.
Валя еще вставала попить. Смотрела в окно. Потом и она затихла в зрительном зале. Вдруг над головами сидящих замелькала тень.
— Это птица! — крикнул кто-то.
— Да, да! Птица пролетела!
— Кто-то умер!
И действительно, в третьем ряду обнаружили мертвого человека. Старуху с петлей на шее. Все собрались возле нее, заглядывая брезгливо и участливо… И внезапно она открыла маленькие, злые, цепкие, черные глазки и уставилась на меня.
— Вы оба умерли, — произнесла она сдавленно.
Утром их разбудил Эдик. Он постучал в дверь, не дожидаясь ответа, распахнул ее и вошел. Начал шуметь, укорять, что так поздно встают, — да еще и не встают вовсе, а дрыхнут на седьмом небе, так дело не пойдет, здесь не санаторий и не пионерский лагерь…
— …с какао, — тут же подхватил Вася.
— Борис Юрьевич вас принял подсобными рабочими, так и вставайте подсоблять. — Мужик посмотрел на часы и сказал, что дает им двадцать минут, ладно, полчаса на завтрак и ждет вон у того краснокирпичного здания.
А где взять воды, не сказал, ушел, хмуря русые брови и кругля синие маленькие глазки. Вася обошел вокруг вагончика, но воды не обнаружил. Тогда он набил снегом пустую жестяную банку из-под помидоров, валявшуюся под столом, взялся щепать полено, долго не мог развести огонь, а Валя все валялась на койке, закутавшись в рваное ватное одеяло, и не желала выползать на холод.
— Ты че, не умеешь? — хриплым со сна голосом спросила она. — У меня бабка за пять секунд печь затопляла. И я могла. Потом разучилася.
Вася посмотрел на нее и ничего не ответил. И снова зажигал спички. Наконец огонек занялся.
— Я, — сказал Вася, распрямляясь, — знаешь сколько кострлов на своем веку зажег?
— Сколько? — поинтересовалась Валя, следя за ним из своего кокона.
— Столько, сколько положено индейцу.
Валя почтительно замолчала.
Вася поставил банку со снегом на печку.
— Дерьмо, зараза, проклятье, — заругался он. — Разве за полчаса тут управишься? Мы что, в армии? Или на заводе?
— А ты служил?
— Нет.
— А на заводе?
— Нет. Нет. Нет. Я с детства люблю одно.
— Что?
— Чего нет.
— А чего нет? Чего? Ну чего?
Вася усмехнулся.
— Скажи — и тебе захочется.
— Фуджик, пожалуйста, ну скажи.
— Волю вольную. Врубаешься? Как твои сорок калек… Хотя небось богомольцы. А это уже рабство. Где ты научилась этим песенкам всяким?
— А? А?.. Ммм… Ммм… — Валя зевнула. — В туалете.
— Хыхыхыхыхы, — Вася смеялся. — В консерваторском, наверное? У Сани Муссолини мамка уборщицей в консерватории работает, так он приобщался к классике… пока грибов не обожрался и не попробовал какой-то пруд перейти, как ваш боженька. Затонул.
— Не-а. На Соборной горе. Там был врытый в землю туалет, теплый, просторный, хороший, с коридорчиками, мы в них спали, и нас не выгоняли святые отцы. Генерал говорил, что это прям бункер. И водичка — пожалуйста, мойся скоко хошь. И розетка. Мюсляй включал кипятильник, чай варили, вьетнамскую эту лапшу заваривали. Вку-у-усно.
— Хыхыхыхых-хы, — смеялся Вася. — Ляпота. Русь святая. Оказывается, вон где она. А Никкор что-то, мол, куда мы едем, на поиски ее. А она уже здесь. Хыхыхыхых-хы. Хыхыхых-хых. И все хорошо. Попы на лимузинах, патриарх на вертолетах-самолетах-поездах с часами, за которые можно пенсионеру десять лет жить. Или какому-нибудь поэту-художнику, они народ не требовательный. Или…
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: