Наталья Литтера - Дульсинея и Тобольцев, или Пятнадцать правил автостопа

*В студии обнаружилась не только Рох, но и Лебедев, которому Марина выщипывала брови под его жалобное поскуливание.

- Ванечка! - Фил попробовал встать с места, но был остановлен неумолимой Маринкиной рукой.

- А ну, сидеть! Чуть-чуть осталось.

- Больно! - попытался взбунтоваться Лебедев.

- Рожать больно, - отрезала Рох и щелкнула пинцетом. - А это терпимо. Развел тут, понимаешь ли, заповедник имени Фриды Кало. Ваня, глянь ежедневник - на столе лежит.

Тобольцев повернулся спиной к страданиям Лебедева и принялся перелистывать страницы. Все расписано. Эта неделя. Следующая. Имена - знакомые и совсем нет. А это что такое?

- Марин... - поперхнулся.

- Это только на стадии переговоров, - подошедшая Рох добросердечно похлопала Ивана по спине. - Но если срастется...

Ваня даже зажмурился, представив, что будет, если и в самом деле срастется. Это вам не фотосессия с Буратино.

*Долгожданная встреча с Илюшей прошла совсем не так, как думала Дуня. Они поссорились. Отношения не выясняли, но возникшее вдруг напряжение отчетливо чувствовалось в воздухе. Таких моментов за время их общения можно было пересчитать по пальцам, чтобы вот так - до отчуждения, да еще по глупости. И надо же такому случиться - именно тогда, когда Илья был ей нужен.

Началось все отлично - просто отлично. Дуня в новом платье, он с самолета. И цветы. Илюша купил ей цветы. Дуню почти отпустило. И от своих мыслей-раздумий по поводу их отношений, и от вчерашнего.

Вчерашнее... Утром ей стало плохо. Так плохо, что мысли о затянувшемся романе и кризисе в личной жизни показались мелкими и незначительными по сравнению с тем, куда она влезла. Зачем влезла?! Нет, конечно, Дуняша понимала, зачем. Она вспомнила настоящее детективное «как в кино» расследование на собственном балконе, почти неподвижного Тихого у раскрытого окна, нетрезвого в момент прощания Ракитянского, Ваню... и все это вчера казалось правильным и важным... а осознание пришло сегодня. Как отрезвляющий ледяной душ. Сделалось вдруг очень страшно. Когда вчера они все были в ее квартире - страшновато тоже в конце было, но не настолько. А утром стало совсем.

Дуня пила у окна крепкий кофе и все читала и читала оставленное на подоконнике рядом с распечатанными фото послание, написанное двумя почерками. Вверху - размашистым и неровным: «Телефон забрали, вернем в троекратном размере». Внизу - приписка красивым каллиграфическим: «Шпашибо за коньяк».

И гораздо позже, когда Дуня выбирала и примеряла в магазине платья, то думала совсем не о нарядах. Просто не могла. Хотя Тобольцеву соврала, что «все в порядке». В каком, к черту, порядке?! Но Иван прислал такое сообщение... в своем стиле, утреннее, светлое, с ноткой юмора, что ей вдруг не захотелось показать свою слабость. Совсем не захотелось.

Как просто набираются порой легкие ироничные фразы, когда собеседник не видит твоих глаз и не слышит голоса, который совершенно точно предаст. Можно просто спрятаться за напечатанными на дисплее ничего не значащими словами и остротами.

А потом позвонил Илюша, ни о чем не подозревающий Илюша, и сказал, что едет в аэропорт и совсем скоро приземлится в Москве, и что, если она хочет, то на ужин с Лёней они не останутся, заглянут только на пятнадцать минут передать бумаги и все. Потому что Илюша хочет пятницу с Дуней и без Лёни. И в другой раз Дуня наверняка была бы счастлива, услышав такие слова, но в тот момент она горячо поддержала предложение Ильи, думая о том, что рядом будет мужчина. Кто-то, кто сильнее ее. За кого можно спрятаться, хотя бы на время, и сделать вид, что ничего не произошло.Поначалу все именно так и было. Он, как всегда, заехал за Дуней в офис. Она спустилась, увидела такого спокойного и уравновешенного Илью, в привычном костюме, в свежей рубашке, словно и не было перелета и дороги, села в привычный «мерседес», обменялась привычными приветствиями, машина тронулась с места и взяла привычный курс на ресторан. Все это притупило остроту не отпускавших ее эмоций, и можно было выдохнуть. И сказать себе, что все в порядке, все хорошо. И телефон выброшен. И зарегистрирован он на чужое имя. И ТАМ вчера услышали мужской голос. В общем, можно было сказать себе все то, что она говорила, не прекращая, с самого утра.

А Илюша на красном свете светофора нашел ее руку и вдруг поднес к губам. А на коленях Дуня держала цветы. Мужчина рядом был такой хороший, что, наверное, она впервые подумала о том, что это не он ей чего-то недодает, а она. Но Дуняша обязательно постарается и все исправит.

Споткнулась идиллия в ресторане. На конференции, где был Илья, присутствовал деловой партнер Лёни. По предварительной договоренности этот партнер передал через Илью оригиналы документов. Пока пили чай и обсуждали некоторые рабочие моменты, Дуняша узнала, что еще один из партнеров Лёни продает свою долю в общем деле из-за проблем в семье.

- Я ему прямо сказал, нет денег на увеличение уставного капитала - продавай долю, мы найдем другого партнера, - вещал Лёня. - Хоть и знаю я Юрку уже пятнадцать лет, но сам понимаешь, дружба дружбой, а бизнес есть бизнес. Если его баба влезла, куда ее не просили, и эту дуру протащили по всем СМИ как последнюю идиотку, извини - твои проблемы. Мой бизнес от этого не должен страдать.

- Вот поэтому я считаю, что женщина не должна вмешиваться не в свои дела, - вставила веское слово в общий разговор Львица, лениво помешивая ложечкой элитный цветочный чай. - Женщина должна создавать в первую очередь уют и комфорт, да, милый?У Дуни внутри все заледенело.

- И что, - аккуратно поинтересовалась она, - все так серьезно у этого Юры?

- Репутацию баба ему подмочила, конечно, пары выгодных контрактов он лишился, теперь денег на увеличение уставника нет.

- А... если подождать? - спросила Дуня.Чай стоял нетронутый. Руки снова были ледяные. Как вчера.

- Чего подождать?! - удивился Лёня.

- Подождать, пока у твоего партнера выправятся немного дела, и уже потом увеличить капитал. Или это настолько срочно, что не терпит? Ведь он же не только партнер, но и друг. Или пятнадцать лет ничего не стоят?Лёня отодвинул от себя тарелку с салатом и посмотрел прямо на Дуню. Его глаза стали вдруг холодными и жесткими. И он совсем перестал быть тем немного ленивым и вальяжным Лёней, которого Дуня привыкла видеть.

- Что ты понимаешь в большом бизнесе, девочка? Думаешь, если у тебя есть маленькая фирмочка и Илья за спиной, то ты разбираешься в делах? Решила надавить на совесть?

- Лёня, перестань, - резко одернул друга Илья, - считай, что я этого не слышал, - и через выдержанную паузу: - если тебе по-прежнему нужен партнер для увеличения уставного капитала.

Теперь у Дуни были ледяные не только руки, ей казалось, что сам воздух вокруг стал холодным и заморозил ее полностью.Прощание прошло быстро и неловко . Илья был напряжен, хотя внешне это заметно не было, но Дуня чувствовала.