Наталья Литтера - Дульсинея и Тобольцев, или Пятнадцать правил автостопа

- Насколько выгодные? - вопросы следовали быстро.

- Интерьеры... богатым людям.

- Понятно. А конкуренты есть?

Дуня едва смогла сдержать вздох облегчения. И снова переглянулась с Иваном. Он снова едва заметно кивнул.

- Конечно, есть. Хорошие контракты всегда желанны.

Стукнула входная дверь, и Дуня неосознанно вздрогнула. Но это оказался всего лишь вызванный из отделения криминалист.

*Все было как в полусне. Ее квартира, куча чужих людей, все ходят, что-то смотрят, задают вопросы, записывают. И не верится, что это с ней. Приехал криминалист. Дуне казалось, что в ее квартире снимают кино. Не хватает только камеры и режиссера в кепке. Почему она решила, что у режиссера должна быть кепка, Дуня не знала. Сидела тихо на диване в гостиной и смотрела, как проверяют наличие в комнате отпечатков пальцев. И на разбитый фотоаппарат в середине комнаты смотрела. Как же ей теперь здесь жить? Здесь, где все пропахло чужими людьми, где чужие ноги топчут ее ковер, и чужие голоса заполняют крошечное пространство.

- С кем именно вы заключали контракты? - Дуня перевела взгляд с ковра и ног на следователя.

Какой... не очень удобный вопрос. Там дочка политика, там объект Ильи...

- Я подготовлю для вас полный список действующих контрактов, только, знаете... это в некотором роде конфиденциальная информация. В том плане, что есть серьезные заказчики, которых не надо впутывать в это дело. Не надо причинять им неудобства. Я вас очень прошу. Тем более, что ничего не испорчено, кроме компьютера и фотоаппарата.

- На компьютере были наработки по проектам?

- Да, были. Но... это не очень важное. Если я что-то делаю дома, то, как правило, копирую потом файлы на флешку. Всегда есть дубль. Речь не идет о промышленном шпионаже. В моем случае это глупо.

- Это уж вы нам позвольте решать: что глупо, а что нет, - строго сказал следователь, потом, немного подумав, спросил: - Может, вас просто хотели напугать?

Хотели! Еще как хотели! А вслух сказала:- Тогда напугали.Было решено не везти Дуню в отделение в такое время. Она пообещала приехать сама утром и подписать все, что необходимо.

Наконец, полицейские уехали. Квартира казалась пустой, растерзанной, оставившей на себе отпечатки чужих ног и рук, среди которых были руки и ноги того человека, который без спроса открыл дверь, трогал ее вещи, залез в ее компьютер, а потом сломал то, что посчитал нужным. В том числе и дверь.

Дуня лишь тогда это поняла, когда надо было ее закрыть. За спиной стоял Тобольцев.

- Здесь только защелка, - сказала она, не оборачиваясь.

- Работает?

Дуняша кивнул головой и повернула защелку. Вот и вся ее защита на сегодняшнюю ночь. И она не имеет права задерживать того, кто сейчас за спиной. И хочется оттянуть момент прощания. Ведь, когда Тобольцев уйдет, придется остаться один на один с квартирой и разбитой камерой, и беспорядком на балконе. А возвращаться туда не хотелось.

Дуня повернулась и, не глядя на него, тихо попросила:- Ты... немного посидишь еще?

- Я вообще никуда не уйду сегодня. Тебе нельзя оставаться здесь одной.

Она кивнула головой, привалившись спиной к двери. От облегчения. И от того, что ноги совсем перестали держать, и пора уже было снять босоножки, а перед полицейскими совсем неудобно было сидеть с босыми ногами. Да и в тапочках тоже.

- Спасибо.

Он, наверное, понял, что ей надо, все-таки надо самую капельку побыть одной. Не стал смотреть на сражения Дуни с обувными застежками - оставил. Пошел в ту самую гостиную. Ему страшно не было. Как хорошо, когда кому-то рядом не страшно. Она услышала, как Иван что-то бормочет про себя, улыбнулась. Камера. Он же фотограф. Зря разбили камеру, там же ничего на ней нет. И карту памяти зря унесли. Она пустая. Дуня накануне вставила новую.

В ванной все было нетронуто, полотенца аккуратно висели, бутылочки расставлены именно так, как их расставила она. Приятно пахло мылом. Дуня вымыла руки и отправилась в кухню. Она вытащила с полки недопитый накануне коньяк как раз в тот момент, когда к ней присоединился Тобольцев с остатками камеры в руках.

- Будешь? - спросила, ставя бутылку на стол.

- Буду.

Дуня достала два вчерашних пузатых бокала. Иван аккуратно положил свою ношу на стол, а потом наполнил бокалы. Дуняша взяла свой и выпила залпом. Коньяк моментально обжег горло, словно опалил огнем. Она поставила пустой бокал и сказала:- Еще.

Он налил, а потом поинтересовался:- Лимон еще остался, или Рося весь сожрал? Может, хотя бы шоколадка?

- Шоколадка была на дверце холодильника, - второй бокал Дуня пила медленно, маленькими глотками.Потихоньку приходило расслабление. Или опьянение, ведь ужина так и не случилось. Впрочем, не суть важно. Главное, напряжение отступало. Дуня села на стул и смотрела, как Тобольцев направился к холодильнику. Его бокал стоял почти нетронутый, сам Иван изучал содержимое холодильника, и это почему-то выглядело очень привычно. Квартира словно поделилась на две части: гостиная и балкон - страшное, а кухня - надежное и уютное.

- Нам надо подумать над показаниями, - произнесла Дуняша, - ведь сняли отпечатки, а вчера здесь наследили и Тихий, и Ракитянский. Если спросят, что они делали, как думаешь, можно сказать про ресторан? Ведь вы все были на презентации, вы связаны так или иначе с «Тином», и мы могли решать какие-то... вопросы...

- Можно, конечно, - он, наконец, закрыл холодильник и принялся разламывать шоколадку на куски. Блюдце сам нашел. Хозяйственный. - Скажи, что у нас было совещание. Рабочее. И закусывай! Хотя бы шоколадкой.

Дуня взяла маленький кусочек. Она хотела что-то еще сказать, что-то умное, но две порции коньяка на голодный желудок дали о себе знать - мысль ускользнула. Зато пришло ощущение голода.

- Там в холодильнике где-то еще колбаса была. Я с обеда ничего не ела. Чайник поставить? Могу бутерброды сделать.

Она встала из-за стола и остановилась посреди кухни, не зная, куда отправиться в первую очередь: к холодильнику или к чайнику.

- Колбаса с коньяком - это моветон. Ешь шоколад, это эндорфины. Тебе сейчас - самое оно. И перестань суетиться, в конце концов! Бутерброды я и сам сделаю, если пластырь в этом доме еще есть.

Он прямо по-свойски смотрелся на кухне. На ее, между прочим, кухне! Вот только дай этим Дон Кихотам волю...

- Господи, автостопщик, я же не на приеме, я - дома! А дома можно и с колбасой. Ты никогда не пробовал?

- Так и быть, сделаю тебе бутерброд. Ты выпьешь коньяк, - он вылил остатки из бутылки ей в стакан. - А я сделаю тебе бутерброд. С колбасой.

- Пластыря нет, имей в виду! - предупредила Дуня и еле подавила смешок. Ей почему-то стало вдруг весело.

Ну, ведь и правда смешно - дожить до таких лет и не знать, как вкусно пить коньяк с бутербродом.