Давид Гай - Террариум

Неприятны клону были и личные вопросы, например, почему столько лет в разводе, не женится, вон миллиардер Оглобля, уж на что закоренелый холостяк и плейбой был, и то семью завел, сына родил, а где твои дети, клон? – приходилось отшучиваться: присмотрю невесту в поездках, вон сколько девушек красивых вокруг, даю обещание – к выборам женюсь, а дети у меня, между прочим, есть, познакомьтесь с моим сыном – и передавал микрофон смущенно улыбающемуся белобрысому пареньку, приземистому, чуть ниже отца, с широкими покатыми плечами, выдающими недюжинную силу – и вправду, сын не подкачал, мастер спорта, штангист, занимается бизнесом, продает электронику; сын начинал рассказывать байки из жизни отца, придуманные пиарщиками и оформленные в стройное повествование смазливыми журналистками: о том, например, как отец спас девушку, которой грозило изнасилование, разметав четверку нападавших – пригодились боксерские навыки; пареньку аплодировали – народ преклонский всегда уважал силу, неважно, кто и против кого ее направлял.

Выходы в народ оказывались изредка не вполне безопасными – пугающее тождество провоцировало ненавистников бывшего Властелина, которых после его гибели стало почему-то куда больше, нежели прежде, свести счеты с его двойником, словно бы отыгрываясь за все, в чем, по их разумению, был виновен ВВП; однажды в сибирском захолустье, где работал один-единственный завод, в последнее время дышавший на ладан, подстерегла группа молодых людей, как стая волков, с остервенением напала на клона и его охранников, в ход пошли не только кулаки, но и бутылки и железные прутья – что втроем, пусть и крепкие мужики, могли они противопоставить озверелым, нетрезвым парням, клону съездили по голове пустой поллитровкой, в последний момент сумел подставить локоть и смягчить удар, но кровь все равно пошла… на удачу поблизости оказались менты и отогнали парней, никого не задержав – в этом клон усмотрел опасный симптом новой политики полицейских – не вмешиваться, по возможности находиться обочь происходящего, дабы потом не обвинили в потворстве той или другой стороне.

Другое нападение поначалу выглядело несерьезным, даже комичным: две девицы в блузках с вызывающим декольте, в мини-мини…, черных сетчатых колготках и сапогах-ботфортах – прикид не оставлял сомнений в роде занятий, заговорили с клоном у входа в гостиницу, где он остановился, происходило это в портовом городе, славящимся веселыми нравами; девицы представились – Алена и Кристина – и нагло вперившись в него, повели беседу без тени смущения: “И впрямь, похож, как две капли воды, мы твою физиономию увидели в “ящике”, удивились – надо же… а Властитель мужик был классный, я в седьмом классе училась, – Алена о себе, – четырнадцать лет, соплюшка, но уже месячные пришли и на мужиков зырилась, так вот, в газете фотка была полуголого ВВП, на коне гарцующего, и грешная мыслишка в шалую башку заползла – думаю, здорово с ним бы потрахаться, , а не с пацанами местными в подворотнях; однако куда нам, провинциалкам, у него, небось, таких сотни перебывали… а ты как по этой части? – это уже Кристина, – давай поиграемся, да не дрейфь – бесплатно, как бы субботник устроим, ты ж все-таки персона, кандидат в ВВП, обещаем тебе незабываемый вечер удовольствий, да и сами потом вспоминать будем: не довелось с Самим, так хоть с двойником…”

Оторопев от бесстыдной откровенности, клон замешкался с ответом, девицы посчитали это знаком согласия и, взяв его под руки, решительно подвели к моментально подлетевшему такси: “Садись, не бойся, мы подруги боевые, с нами не скучно”; клон полуобернулся: телохранителей не было видно – прошли чуть раньше в гостиничный холл, и журналистки-пиарщицы отсутствовали, в него вселилась основательно подзабытая бесшабашность молодых лет – эх, где наша не пропадала… Подспудно понимал: может пахнуть подставой, в спальне у блядей наверняка таится глаз видеокамеры, наснимают пикантные кадры и пустят гулять в интернет – потеха публике, услада конкурентам и позор ему и тем, кто стоит за ним; нутром чувствовал рискованность затеи, однако что-то мешало отказаться – больно уж лакомой была приманка…

Такси остановилось у 9-этажного панельного дома, не успели и трех шагов сделать к двери парадного, как с визгом ударила по тормозам черная “Ауди”, из нее выпрыгнули бодигарды и бросились к нему – углядели-таки, куда он поехал, и ринулись вдогонку; девицы приняли внезапно появившихся двух дюжих молодцов на свой счет и взроптали: “Нет, групповуху устраивать не желаем, субботник только для одного, а эти орлы пускай во дворе подождут”. Девицы привели клона в квартиру, которую, похоже, снимали, не очень опрятную, с потертой светлой кожаной мебелью и устоявшимся запахом парфюма; быстро накрыли на стол: колбаса, сыр, фрукты, пирожные, коньяк, видно, приготовили все заранее, для клона или другого любителя острых ощущений – и, видя некоторую растерянность гостя, шарившего взглядом по стенам и потолку, правильно поняли причину его беспокойства: “Не боись, камер нет, никто тебя голого не зафиксирует, нам это по барабану, мы в такие игры не играем, мы из другого профсоюза…” – почему-то он им поверил.

Через полчаса началось самое главное – клон, обрадованный и возбужденный внезапно обломившейся халявой, уже нисколько не сомневался в разумности своего порыва поехать с девицами, а не послать их по известному адресу; Алена и Кристина и впрямь оказались искусницами и вытворяли с ним такое, что он только диву давался, откуда брались у него силы, но и силы оказались на исходе второго часа; охранники дважды звонили по мобильнику, интересовались, все ли с шефом в порядке, он, умеряя задышливость, отвечал, что все о’кей и просил еще немного подождать; наконец, предмет вожделений боевых подруг свернулся улиткой и не подавал признаков жизни, несмотря на все ухищрения; клон сполоснулся в душе, оделся и распрощался, получив комплимент: “А ты ничего, крепенький, не посрамил памяти ВВП…” Девицы заставили его напоследок сфотографироваться с каждой из них и втроем, поставив аппарат на автомат, он не смог отказать в их вполне объяснимом желании, хотя на его месте мало кто согласился бы – зачем оставлять компромат, впрочем, на его месте никто другой очутиться не мог – для этого требовалось быть клоном человека, которого сейчас поминали либо с энтузиазмом, либо с ненавистью. Такая вот вышла история…

Пройдет время, все перемелется, из муки свежего помола испекут пироги с начинкой из лжи и правды, чего будет больше, никто не узнает до тех пор, пока не появятся дотошные историки с неопровержимыми фактами в руках, и наверняка станут изучать биографию клона, игравшего в смутные месяцы после гибели ВВП весьма заметную роль; а пока любители копаться в чужих жизнях обозначили пунктиром линии его судьбы: родился в городе Равенске в часе езды на электричке от столицы, служил в армии, потом охранником у молодого борзого бизнесмена, того застрелили, поболтался без дела и был принят в службу безопасности частного банка, заочно учился в институте, продвигался по карьерной лестнице – но это лишь вешки, засеки на стволе, не затрагивающие деталей, а в них-то самый смак. Как бы там ни было, когда все перемелется и мы сможем по достоинству оценить обнаруженное копушами-историками, то, вполне возможно, удивимся тусклости, заурядности, обыденности биографии этого человека без намека на искорку какого-нибудь таланта, озарявшую потемки его души – все выглядело серо, блекло, буднично, впрочем, по некоторым поступкам вполне можно будет судить о наклонностях и свойствах его натуры, но эти наклонности и свойства лишь оттенят общий безрадостный фон; и тут же сам собой возникнет вопрос: а у того, чьим клоном по прихоти природы является упоминаемый персонаж повествования, у того присутствовала ли искорка божья, отличавшая его в детстве от тысяч ему подобных заполошных пацанов города на болотах: гонял крыс в угрюмом подъезде, казнил несчастную утку, бил палкой ужа, учился без особого рвенья…; может, недюжинные, скрытые от глаз яркие способности проявились позже, во взрослой самостоятельной жизни – но в чем, где, как, неужто в скучном, бесполезном, бездарном пребывании на секретной службе в Гансонии… а превратившись в ВВП, какими изящными всплесками ума и мудрыми, человеколюбивыми решениями он нас потряс? То-то и оно: наделенные талантами не идут во власть, она им противопоказана, как мороженое при ангине, так стоит ли сетовать на бесцветность клона – копия не может превзойти оригинал, на то она и копия; возможно, в начале пути все будущие Властелины, еще до перерождения в тиранов и преступников, ничем ярким и светлым не запоминаются, а скорее несут черты скрытого уродства и всевозможных отклонений, это уже потом им придумываются подвиги и геройство, разве что некоторые королевские и царские отпрыски иные, все-таки голубая кровь, и то как на них посмотреть – уродства и убожества и в них хватает.