Давид Гай - Исчезновение

И мучительной, сродни фантомной, болью отозвалось: он всего лишь временщик, все здесь временное и он сам – тоже.

Он отдал распоряжение охране готовиться в ближайшие выходные к выезду в дачный поселок на Истре и сообщил адрес, не сказав, к кому едет; по выражению лица личного телохранителя понял: тот вовсе не удивлен причуде ВВ, и не такое, по рассказам его предшественников в Службе охраны, бывало, однако Яков Петрович уловил новый оттенок – глаза бодигарда понимающе улыбались; мелькнуло: он знает все, для него я никакой не ВВ, а бывший Двойник, который непонятно сколько еще пробудет в новой роли…

Договорились обойтись без лимузинов и десятков соглядатаев, дабы не пугать обитателей поселка, на этом настоял Яков Петрович; в субботу утром кортеж из трех бронированных “Мерседесов” и джипа в сопровождении двух машин автоинспекции двинулся по перекрытой трассе в направлении Истры. Домчались быстро, через полчаса Яков Петрович уже всходил по крыльцу с резными перилами в дом, где его встречали заранее оповещенные жена, дочь и сын с семьями, только Альбинин дружок отсутствовал – она сказала, он в командировке. Дача отапливалась, внутри было тепло, из кухни доносились вкусные запахи печеного; сели в гостиной за раздвинутый стол, уместились все, включая внуков, Яков Петрович раздал подарки, Кира Васильевна поставила закуски, пироги с кислой капустой и картошкой, сладкое, на столе появились коньяк и вино. Выпили за встречу, Альбина не преминула заметить – долгожданную, разговор вился лентой, то взмывал вверх, то безмятежно ложился у ног, Яков Петрович оттепливался душой, уж и не помнил, когда пребывал в таком состоянии. Выспрашивал внуков, нравится ли им в детских садах, научились ли читать, Петя доложил, что читает свободно и умеет считать до тысячи, Андрюша и Ниночка прочли стишата про зверей, дед растрогался. К полудню выглянуло солнце, внуки после чая пошли гулять в сопровождении жены Владика, взрослые перешли на отапливаемую остекленную веранду, Яков Петрович чувствовал на себе испытующие взгляды, особенно Альбинин, сейчас затеется разговор, последуют неизбежные вопросы – как-то все вокруг меняется, да так быстро, что не уследишь и не поймешь, что к чему, куда все катится.

Сын высказал мысль: похоже, ВВ начал прозревать, раз такие указы кует, жаль, поздновато, когда с властью распрощался; а раньше не мог, возразила Альбина, он же и его камарилья были уверены, что пришли навсегда, сейчас страх обуял и понимание, что власть их не вечна, шатается, как почва при подземных толчках; знаете, кошки, собаки и некоторые мелкие зверушки раньше других паникуют, потому что чувствуют надвигающееся землетрясение.

Хирург отсутствует, однако вроде как с нами за столом – режет дочка правду-матку в его духе, как ее понимает, отметил Яков Петрович, и это не вызвало в нем внутреннего протеста.

– Что твои коллеги говорят, куда страна идет, может, демократы скоро в Кремле и на Старой площади окажутся? – намеренно поинтересовался у Владика.

– Ты, батя, шутишь? Какие демократы, откуда им взяться? Разве что из-за кордона выписать, того же Михал Борисыча… Только ему въезд закрыт. Наши считают: указы новые – уловка, народ маленько успокоить, нельзя все время прессовать, надо дать чуток пошевелиться, ну и с Западом попробовать договориться, а то санкции задолбали. Цены за баррель ниже некуда, чтобы бурить на шельфе, оборудование необходимо, а где его взять – только у американцев, британцев, а те не дают. Пока что мне опять зарплату урезали и бонусы. Топ-менеджеры, те себя не обижают, по-прежнему миллионы гребут.

– Слухи ходят – нефтянка вообще загибается.

– Ну, слухи о нашей смерти преувеличены, тем не менее, увольнения полным ходом идут.

Если работу потеряет, не к кому за помощью обращаться – Атеистовича нет, подумал машинально и тут же одернул себя: сын Верховного Властелина и без работы? Смешно… С другой стороны, какой я ВВ – так, временно исполняющий обязанности.

Значит, уловка.., мысленно вернулся к словам Владика.

– А кто, по-твоему, президентом станет?

– Почем я знаю… Ты, батя, ближе к власти, мы от тебя хотим прогноз услышать.

– Кого назначат, того и выберут, неужели не понимаешь? – накинулась на брата Альбина. – Навального сейчас выпускают по амнистии, он все равно баллотироваться не сможет – уголовное прошлое.

– Сможет, когда погасит судимость, а на это лет десять уйдет, – возразил Владик.

– Вот и я о том же – не сможет. А другие, кто заранее объявляет о намерении – болтуны и ничтожества.

– Все без исключения? – спросил Яков Петрович.

– Я личностей не вижу, да и власть личность не допустит, пригребется обязательно к чему-нибудь.

Он хотел было назвать имя, произнесенное куратором в бане, но воздержался.

Альбина выпила коньяк, закусила лимоном и обвела сидевших долгим оценивающим взглядом, словно решала, можно ли доверить им то, что собиралась высказать.

– Изоляция изнурила, мы обессилены, воевать со всем миром кишка тонка, денег ни на что не хватает, но страна в таком виде может управляться кем угодно еще немало лет. Ну, режим, конечно, немножко поменяется, украинцев наконец-то оставили в покое, живут как хотят, с американцами попробуем какие-то отношения наладить, а в целом… та же бодяга, с маленькими просветами.

– Дочка, откуда такой пессимизм? Столько лет Россия одним человеком управлялась, теперь другой придет, неужели все как прежде.., – Кира Васильевна встала, чтобы убрать грязную посуду, и остановилась с тарелками в руках.

– Я же говорю – режим поменяется, но не кардинально, новые силовики придут, которым тоже пожить по-человечески захочется, миллионы захапать, виллы построить, деток в Лондоне поучить.

– Сталин умер, Никита пришел, и сразу оттепель наступила, так и сейчас может произойти.

– И сколько та оттепель просуществовала? Лет восемь, не больше. А что потом, мама, ты хорошо помнишь?

– Я в шестьдесят четвертом родилась, как я могу помнить… Ну, бровастый пришел…

– Вот именно. Сейчас никакой оттепели не предвидится, капельку народ согреют и снова на мороз. Народу не оттепельнужна, в гробу он ее видел, ему жратва нужна подешевле, чтоб карточки чем отоварить было, и зарплаты повысить, пенсии, а денег-то нема. Тебе, мама, на пенсию через три года, теперь женщины в шестьдесят три выходят, какая пенсия у тебя будет? Ты на нее сможешь прожить? То-то и оно. Мы с мамой две нищенки – доктор и училка. Если бы не отец и не его редкая (хмыкнула) профессия, труба нам.., но не нефтяная, – сострила и хлопнула брата по руке.

Владик налил полную рюмку коньяка и залпом выпил.

– Не пей, тебе машину вести, – остерегла Кира Васильевна.