Мария Дуэньяс - Нити судьбы

— Но он меня любил…

Комиссар горько улыбнулся, и в его улыбке промелькнуло некое подобие сочувствия.

— Так говорят все ему подобные. Послушайте, сеньорита, не нужно больше питать иллюзий: такие, как Аррибас, любят только самих себя. Они могут влюбляться и казаться благородными, и обаяния им, конечно, не занимать, но в действительности по-настоящему дорожат лишь собственной шкурой, так что, едва над ними начинают сгущаться тучи, предпочитают как можно скорее смыться и готовы переступить через что угодно, лишь бы выйти сухими из воды. На этот раз пострадали вы — что ж, не повезло. Не сомневаюсь, что он действительно питал к вам некие чувства, но в один прекрасный день появился другой, более заманчивый проект, и вы стали для него бесполезным грузом, которым ему не хотелось себя обременять. Потому он вас и бросил, не думайте об этом. Вы ни в чем не виноваты, но случившегося уже не исправить.

Я не хотела больше размышлять об искренности любви Рамиро — это было слишком мучительно — и предпочла вернуться к насущным проблемам:

— А что это за история с «Испано-Оливетти»? Какое я имею к ней отношение?

Комиссар вдохнул и с шумом выпустил воздух, словно готовясь заговорить о чем-то крайне неприятном.

— Это дело еще более запутанное. На данный момент нет убедительных доказательств, подтверждающих вашу невиновность, но лично я полагаю, что это еще одна злая шутка, которую сыграл с вами ваш муж или жених — ну, в общем, Аррибас. Согласно официальным сведениям, вы являетесь владелицей фирмы, получившей от «Испано-Оливетти» крупную партию пишущих машинок и не расплатившейся за них.

— Это Рамиро пришла в голову идея создать фирму на мое имя, но я ничего не знала, даже не подозревала… я…

— Вот и я считаю, что вы и не догадывались, какие делишки он проворачивал от вашего имени. Давайте я расскажу вам, как все, вероятно, было; официальную версию вы уже знаете. Поправьте меня, если я в чем-то ошибусь. Итак, вы получили от своего отца крупную сумму денег и драгоценности, верно?

Я кивнула.

— Затем Аррибас предложил зарегистрировать фирму на ваше имя, а деньги и украшения положить в сейф в офисе компании, где он работал. Правильно?

Я снова кивнула.

— Что ж, на самом деле он этого не сделал. Вернее, сделал, но не совсем так. От имени импортно-экспортной фирмы «Меканографикас Кирога», хозяйкой которой, согласно документам, являлись вы, он заказал у своей компании партию пишущих машинок и расплатился за них вашими же деньгами. Заказ был оплачен четко и в срок, и в «Испано-Оливетти» ровным счетом ничего не заподозрили: это была обычная сделка, одна из многих — крупная и довольно выгодная, но ничем другим не примечательная. Аррибас, в свою очередь, продал пишущие машинки — уж не знаю, кому и каким образом. На этом этапе никаких финансовых претензий у «Испано-Оливетти» к вам не было, хотя Аррибас между тем уже получил определенную выгоду, не вложив ни одного своего сентимо и провернув при этом отличное дельце. Потом, по прошествии нескольких недель, он вновь сделал от вашего имени заказ, который, как и предыдущий, был своевременно выполнен. Только на сей раз поставленный товар не был оплачен сразу — за него поступила лишь часть положенной суммы, но, поскольку вы уже зарекомендовали себя надежным партнером, эта заминка ни у кого не вызвала подозрений: в «Испано-Оливетти» не сомневались, что все деньги будут выплачены, в полном соответствии с договором. Однако этот долг так и не был погашен: Аррибас снова перепродал товар, получил таким образом прибыль и поспешил скрыться, вместе с вами и вашим капиталом, который к тому времени не только не уменьшился, а даже увеличился за счет перепродажи машинок, приобретенных мошенническим путем. Ловкая махинация, что и говорить, хотя, должно быть, у кого-то в «Испано-Оливетти» все же появились подозрения, потому что, насколько я понимаю, ваш отъезд из Мадрида был очень поспешным, не так ли?

В моей голове мгновенной вспышкой промелькнуло воспоминание: мартовское утро, я возвращаюсь в нашу квартиру на площади Лас-Салесас, Рамиро, лихорадочно вытаскивая из шкафов вещи, торопливо складывает их в чемоданы — оказывается, мы уезжаем и я тоже, не теряя ни минуты, должна собираться. Вспомнив все это, я подтвердила предположение комиссара, и он продолжил свой рассказ:

— Таким образом, Аррибас не только завладел вашими деньгами, но и использовал их в своей афере для получения еще большей прибыли. Короче говоря, ушлый тип, это уж точно.

Мои глаза снова наполнились слезами.

— Хватит. Не нужно больше слез, прошу вас: что толку плакать над пролитым молоком. Сейчас вам всего нужнее твердость: вы попали в очень сложную ситуацию, да еще в такое неподходящее время.

Я проглотила слезы и постаралась успокоиться, чтобы продолжить разговор с комиссаром.

— Вы имеете в виду войну? Ведь об этом вы говорили, когда приходили ко мне в первый раз?

— Да. Пока непонятно, чем все закончится, но положение сейчас очень серьезное. Пол-Испании на данный момент находится в руках восставших военных, другая половина сохранила верность правительству. Там полный хаос, неразбериха и неизвестность — в общем, настоящая катастрофа.

— А здесь? Что происходит здесь?

— Сейчас все относительно спокойно, а вот несколько недель назад было довольно жарко. Именно тут все и началось — вы об этом не слышали? Поднялось восстание, и отсюда, из Марокко, вышли мятежные войска во главе с генералом Франко. В первые дни были бомбардировки: республиканская авиация для подавления восстания наносила удары по Верховному комиссариату, но в результате ошибки одного из «фоккеров» пострадало мирное население, погибло несколько марокканских детей и разрушили мечеть. Из-за этого мусульмане сочли республиканцев своими врагами и автоматически приняли сторону восставших. С другой стороны, арестовали и расстреляли множество сторонников республики: тюрьма для европейцев переполнена, и многих арестованных держат в концентрационном лагере в Эль-Моготе. В конце концов, когда в руках восставших оказался аэродром Сания-Рамель (это неподалеку отсюда, от этой больницы), правительство лишилось своего последнего бастиона в протекторате, так что теперь вся Северная Африка находится под властью антиреспубликанских военных и ситуация более или менее стабилизировалась. События сейчас разворачиваются в самой Испании.

Комиссар потер глаза, медленно провел ладонью по бровям, по лбу и пригладил волосы. Его голос прозвучал тихо, словно он говорил сам с собой:

— Когда же все это наконец закончится…

Я вывела его из состояния задумчивости, не в силах больше выносить неизвестность:

— Так я смогу уехать отсюда или нет?