Джеффри Арчер - Ложное впечатление. Подсолнух. Две девочки в синем. Марли и я

— Держите его рядом с собой! — рявкнула инструкторша.

Я старался, очень старался, но ничего не выходило.

— Смотрите, — нетерпеливо бросила она, протянув руку. — Я покажу.

Я передал ей поводок. Она решительно подтащила Марли к себе и, нажав на ошейник, приказала сидеть. Можете не сомневаться — он сел и устремил на нее внимательный взгляд.

Дернув за поводок, инструкторша тронулась с места. Но почти сразу Марли рванулся вперед с такой силой, что едва не выдернул ей руку из плечевого сустава. Я ощутил странное удовлетворение. У нее тоже ничего не вышло! Другие собачники переглядывались и хихикали, а я сиял от какой-то извращенной гордости. Выходит, мой пес страшен не только для меня!

Преподавательница бросила на меня взгляд, ясно говоривший, что я пересек некую невидимую черту и пути назад не будет. Марли публично ее унизил. Она отдала мне поводок и как ни в чем не бывало повернулась к классу.

Окончив урок, она попросила меня на минуту задержаться. Мы с Марли стояли и ждали, пока другие ученики забрасывали ее вопросами. Наконец, когда все они разошлись, она повернулась ко мне и объявила:

— Мне кажется, ваш пес слишком молод для наших занятий.

— Марли — псина с характером? — усмехнулся я.

— Он просто к этому еще не готов, — поправила она. — Ему надо подрасти.

Я начал понимать, к чему она клонит.

— Вы хотите сказать, что…

— Он отвлекает других собак.

— …что нам в вашем классе делать нечего?

— Приходите через шесть-восемь месяцев.

— Значит, вы нас выставляете?

— Да, — твердо ответила она. — Я вас выставляю.

Марли, умный пес, поднял ногу и налил всего в нескольких сантиметрах от ноги грозной инструкторши лужицу.

Возвращаясь домой, я кипел от ярости. Мой Марли — прекрасный чистокровный лабрадор, гордый представитель породы собак-поводырей, собак-спасателей, собак — охотников и рыболовов. Как посмела эта мегера списать его со счетов после каких-то двух уроков? Да, он непоседлив и упрям, но сердце у него золотое! И я решил доказать, что Марли не безнадежен.

На следующее утро, еще до завтрака, я вывел Марли на задний двор.

— Они еще пожалеют, что тебя выгнали! — объявил я. — Необучаемый? Сейчас увидим, кто тут необучаемый!

Тот запрыгал вокруг меня в знак согласия.

Начали мы с команды «сидеть»: эту команду Марли разучивал еще щенком и хорошо ее освоил. Твердым голосом истинного вожака стаи я приказал ему: «Марли, сидеть!» Он сел — и получил заслуженную похвалу. Это упражнение мы повторили несколько раз. Затем перешли к команде «лежать», с которой Марли также был знаком. Он пристально вглядывался мне в глаза, вытянув шею и ожидая приказа. Я медленно поднял руку и замер. Секунда или две прошли в напряженном ожидании, а затем я резко опустил руку, щелкнув пальцами, указал на землю и произнес: «Лежать!» Марли с грохотом рухнул наземь, как будто рядом с ним разорвался снаряд.

— Получилось! — в восторге завопила Дженни — она сидела на пороге с чашкой кофе в руках.

Несколько раз успешно повторив пройденное, я решил перейти к следующему этапу: команде «ко мне». Эта задача оказалась посложнее. Собственно, по части подбегания к хозяину у Марли проблем не было, но он никак не мог взять в толк, почему надо сидеть смирно, пока его не позовут. Нам просто не удавалось отойти подальше — наш ласковый щен не желал расставаться с нами даже на несколько секунд!

Я усадил его перед собой, внимательно и пристально взглянул ему в глаза. Затем, не отводя взгляда, поднял перед собой открытую ладонь.

— Сидеть! — приказал я и сделал шаг назад.

Он замер, тревожно глядя на меня, ловя малейший знак, позволяющий ему ко мне присоединиться. На четвертом моем шаге он не выдержал и бросился ко мне. Я пожурил его и начал все сначала. Каждый раз он выдерживал чуть дольше. Наконец мне удалось отойти от него метров на пятнадцать. Он сидел, неотрывно глядя на меня, — вулкан энергии, готовый взорваться. Я досчитал до десяти. Он не трогался с места. «Ладно, хватит его мучить», — сказал я себе и резко крикнул:

— Марли, ко мне!

С безумным восторгом он рванулся ко мне. Слишком поздно я понял, какая опасность мне угрожает. Мой пес летел на автопилоте — близилось собакокрушение. На изучение последней команды оставались доли секунды…

— СТОЯТЬ! — завопил я что есть мочи.

Бам! Он врезался в меня, не снижая скорости, и я полетел вверх тормашками. Несколько секунд спустя, открыв глаза, я обнаружил, что Марли прижал меня к земле всеми четырьмя лапами и взволнованно облизывает мне лицо. «Ну как, хозяин, ты доволен?» Формально говоря, он все сделал правильно.

— Я ухожу, — высунувшись из окна кухни, объявила Дженни. — Когда закончите беситься, не забудьте закрыть окна. После обеда обещали дождь.

Я покормил Марли, принял душ и отправился на работу.

Вечером, когда я вернулся, Дженни ждала меня у дверей; видно было, что она расстроена.

— Пойди в гараж и посмотри, — сказала она.

Я открыл дверь в гараж — и прежде всего увидел Марли, обессиленно распростершегося на полу. Морда и передние лапы его были покрыты коркой засохшей крови. Когда я огляделся кругом, у меня перехватило дыхание. Наш гараж — сверхпрочный бункер — превратился в руины. Подстилка на полу изорвана в клочья, с бетонных стен содрана краска, гладильная доска перевернута, от ее обивки остались какие-то жалкие клочки. Но хуже всего выглядит дверь, возле которой я стою. На ней, с внутренней стороны, вмятина, словно по ней били тараном. Вокруг полукругом разлетелись щепки; сама дверь, косяк и стены рядом — в пятнах крови.

— Когда я вернулась домой пообедать, — послышался сзади голос Дженни, — все было прекрасно. Но я заметила, что собирается дождь.

Во второй половине дня разразилась гроза. Пару часов спустя Дженни вернулась домой — и застала Марли измученного, в пене и крови.

За ужином мы пытались представить, что же произошло. По всей видимости, Марли, напуганный грозой и одиночеством, решил искать спасения в доме. Но кто бы мог подумать, что он способен принести такие разрушения?

Помыв посуду, мы с Дженни отправились в гараж. Марли, уже совершенно успокоившийся, жевал свою игрушку; он радостно запрыгал вокруг нас, надеясь, что мы с ним поиграем. Я придерживал его, пока Дженни смывала кровь с густой шерсти. Затем мы прибрались в гараже, а он наблюдал за нами, виляя хвостом. Мы выкинули изорванную подстилку и приведенную в негодность гладильную доску, вымели щепки, смыли кровь со стен и составили список покупок для ремонта — первый из бесчисленных ремонтов, к которым вынуждал нас Марли.

— Интересно, чему ты радуешься? — хмуро поинтересовался я у пса и повел прогуляться его перед сном.