Евфимия - Тайны монастырей. Жизнь в древних женских обителях

Школа при Сурском монастыре была одноклассной. Курс обучения в ней был рассчитан на один год, количество учащихся в различные годы менялось. В 1901 году в школе обучалась 41 девочка, в 1904-м – 34 ученицы; в 1906-м – 25 девочек; в 1908-м число учащихся увеличилось до сорока двух. В среднем число учениц не превышало пятидесяти человек в год. Если сравнить количество учащихся с численностью насельниц монастыря в один и тот же год, то обнаружится, что их отношение составляло примерно один к четырем – на четырех сестер приходилась одна ученица монастырской школы. Что это значит? Прежде всего то, что школа при Сурском монастыре была достаточно крупной. А еще – то, что с учетом такого количества учащихся, да в придачу еще и молоденьких послушниц Сурский монастырь действительно мог казаться паломникам или гостям «не монастырем, а прямо институтом каким-то».

Заведующей монастырской школой считалась игуменья. В число преподавателей входил монастырский священник, преподававший Закон Божий (так называемый «законоучитель»). С 1905 года к занятиям в школе был привлечен и диакон Петр Васильевич Никольский, выпускник Костромского духовного училища, преподававший арифметику, в связи с чем в монастырской документации о нем говорится как о «диаконе-учителе». При этом заработная плата диакону-учителю начислялась одновременно и за служение в храме, и за преподавание, тогда как священнику за каждый из этих видов деятельности платили по отдельности.

Преподавательской деятельностью занимались не только священнослужители, но и члены их семей. Так, с сентября 1906 года преподавательницей в Сурской монастырской школе была жена диакона Петра Никольского Вера Петровна Никольская, дочь псаломщика и выпускница Архангельского епархиального училища, педагогический стаж которой к этому времени составлял восемь лет. Заработную плату за свою преподавательскую деятельность супруги Никольские получали вместе. Спустя год, когда о. Петр сдал при Архангельской духовной семинарии экзамен на должность школьного учителя, его жена прекратила преподавать в монастырской школе и занялась домашним хозяйством и воспитанием собственных детей.

Помимо священнослужителей, в монастырской школе преподавали и наемные учительницы. До 1901 года в ней работала Анастасия Капитоновна Оводова, получавшая за это жалованье в размере 26 р. 85 к. в месяц. С 1901 года ее сменила другая наемная преподавательница – Анна Петровна Павловская, окончившая в 1891 году Архангельское епархиальное училище. К этому времени ее педагогический стаж составлял одиннадцать лет (с 1892 по 1901 год), причем за свою преподавательскую деятельность 3 декабря 1900 года она была награждена благословением и грамотой от местного епископа. Жалованье этой учительницы составляло 276 рублей в год. Последней наемной учительницей, работавшей при Сурской монастырской школе в 1906 году, была Вера Пономарева.

После 1906 года наемных учительниц в монастырской школе полностью заменили послушницы, которые и в предыдущие годы преподавали в ней ряд предметов. Вероятно, это было связано с тем, что в ряде случаев уровень образования послушниц и наемных учительниц был примерно одинаковым. Так, по данным на 1901 год, одна из послушниц-преподавательниц закончила прогимназию, а другая – епархиальное училище.

А в 1904 году из трех послушниц-преподавательниц две – Юлия Волыхина и Анна Ганцова, – имели гимназическое образование. Послушница Мария Красильникова, преподававшая в Сурской монастырской школе в последние годы ее существования, окончила Тверскую прогимназию. Кроме того, привлечение послушниц к преподавательской деятельности позволяло сэкономить средства, выделенные на содержание школы, поскольку труд послушниц не оплачивался. Вместо этого игуменья выдавала им лишь весьма скромное денежное вознаграждение. Так, в 1903 году трем послушницам-учительницам было выдано 8 р. 61 к. Других упоминаний о выдаче послушницам премий за преподавательскую работу в приходно-расходных книгах Сурского монастыря не встречается.

В число школьных предметов, преподававшихся послушницами, входили пение и рукоделие. При этом одна и та же послушница могла преподавать сразу несколько предметов. Так, в 1904 году послушница Анна Смех преподавала и пение, и рукоделие. Помимо преподавания в монастырской школе, учительницы из числа послушниц по совместительству могли иметь и другие послушания. Например, Анна Ганцова была не только преподавательницей, но и кастеляншей при школе, а Евдокия Коростелева заведовала чтением Псалтири в монастыре. Обязанности обслуживающего персонала школы также выполняли послушницы.

Школа при Сурском монастыре имела характер интерната. В течение года ее ученицы проживали при ней и отпускались домой только на праздничные дни. В зависимости от возраста учащиеся подразделялись на три группы – младшую, среднюю и старшую. Наиболее многочисленной была младшая группа. Так, по данным на 1904 год, в ней числилась двадцать одна ученица, тогда как в старшей группе насчитывалось всего тринадцать. Все ученицы носили особую школьную форму, напоминавшую форму воспитанниц институтов: темно-коричневые платьица с белыми пелеринками. Питанием, одеждой, обувью, а также учебниками они обеспечивались бесплатно.

Распорядок дня в школе был следующим. В шесть часов утра – подъем, в семь вычитывались по Часослову утренние молитвы, в восемь начинались занятия. В полдень ученицы обедали, в четыре пополудни был полдник, в восемь вечера – ужин, после которого в течение получаса читались молитвы на сон грядущий, и ученицы ложились спать. В свободное от занятий время они выполняли домашние задания, а также обучались рукоделиям. Ежедневно послушницы-воспитательницы водили учениц на прогулку и в храм. Во время Рождественского и Великого постов те причащались Святых Христовых Таин.

К неуспевающим или нарушавшим школьную дисциплину ученицам применялись следующие воспитательные меры: выговоры, оставления без завтрака, обеда и ужина, лишение отпуска в праздничные дни. Это подтверждается воспоминаниями жительницы Суры, Пелагеи Федоровны Дорофеевой, бывшей ученицы Сурской монастырской школы, по словам которой дисциплина там была весьма строгой: «В переменку чтобы ни гу-гу: “ходить потише!” А за стол сядут – капни попробуй на белоснежную салфетку – без обеда оставят. Поневоле приучишься к аккуратности».

Однако чтобы читателю не подумалось, что жизнь учениц монастырской школы была суровой и безрадостной, скажу: в ней находилось место и для развлечений, и для радостей. Так, к праздникам Пасхи и Рождества Христова из монастырской лавки для девочек закупались сладости, причем не только популярные у крестьян орехи, карамель и пряники, но и малодоступные для крестьянских детей шоколад и шоколадные конфеты. На Рождество для учениц устраивался праздник с украшенной елкой и фейерверком, который для этой цели выписывали из Санкт-Петербурга. Четыре раза в год показывались «картины из Священной истории Ветхого и Нового Заветов при посредстве фонаря», что в те времена было прообразом современного кино. Так что, говоря современным языком, досуг учащихся монастырской школы был весьма неплохо организован.