Надежда Нелидова - Молчание девчат [сборник]

— А ведь ко мне, — доверчиво поделился, — прилетают инопланетяне. Зелёненькие такие. Сами тягучие как желе, но приятные, вежливые. Липкие немножко, вроде обсосанных ирисок — я с ними за руку здоровался. То есть за отростки, за щупальца. Потом еле отмыл.

Четыре раза уже прилетали. Я боюсь, — говорит, — об этом рассказывать: заподозрят, что сошёл с ума. Дескать, только вам и вашей собачке по большому уважению свою страшную тайну открыл, даже Лялечка не знает. Поклянитесь, что и вы никому… Особенно жене, ради Бога только не жене.

Соседка тогда состроила сочувственно заинтересованную мину — а сама немножко отдвинулась. На всякий случай. И собачку за пазуху запихнула: а ну набросится на неё мой благоверный и покусает. После лечи от бешенства.

Я попросила соседку никому о том случае не распространяться.

Ещё чудеса: мыться шампунем зарёкся. Мол, когда пену взбиваешь, в кожу головы микрочипы втираются. Дескать, Лялечка, разве ты не знала, что супермаркеты таким специальным шампунем забиты. Как зачем: чтобы контролировать сознание землян. Те супермаркеты — это ежу понятно: инопланетные управляемые станции.

— А от мыла, — зло интересуюсь, — микрочипы не заводятся?

Задумался. И вообще моющие средства перестал употреблять. Свою одежду запретил стирать: порошок тоже могли с другой планеты завезти. Ходит, благоухает. Того гляди, заведутся — не микрочипы, а известные микронасекомые.

А уж когда я его однажды на подоконнике застала, в проёме распахнутого окна… Лопнуло моё терпение, вызвала бригаду.

Муж, когда его толстой скрученной фланелькой вязали, кричал, что он просто окна хотел помыть! В доказательство тыкал ведром и шваброй. И Лизанька рыдала: «Ты папочку в дурку упекла!».

Что ж, не отрицаю. Он у меня считался «тихим». Можно было его держать дома, время от времени амбулаторно вправляя мозги.

Но у меня не только дома порядок, но в голове всё разложено по полочкам. И я как бухгалтер привыкла планировать и просматривать события на десять ходов вперёд. Всё у меня рассчитано, разбито по пунктам.

Во-первых, Лизаньке рано или поздно надо замуж выходить. А нужно ли нам такое сомнительное приданое, как подмоченная репутация, ползущие по городу слухи психбольном отце? Кто за себя дочку шизика возьмёт? Это же по наследству детям может передаться!

Во-вторых, мужу по его болезни дали вторую группу — слёзы, а не пенсия. На себе его я тащить не намерена: Боливар двоих не вынесет. Боливар — это моя худенькая зарплата в ЖЭКе.

А в лечебнице для душевнобольных — тут тебе и трёхразовое питание, и бесплатные лекарства, и казённая пижама. Опять же, зимнее не надо покупать — психов на улицу не выпускают.

Ну, и плодотворное общение с себе подобными. Уж они в палате с интересом послушают и про шампуни с микрочипами, и про солнечный удар. Вместе дохлых мух между оконными рамами посчитают…

А в третьих, один к одному. У мужа давно пустовала родительская трёшка квартира в центре. Я, сразу после свадьбы, предложила её сдавать квартирантам.

Но тихий, покладистый муж встал на дыбы. Да в этих стенах он родился, да мама с тётей тут жили, да мама с тётей здесь померли. Не пущу чужих людей!

И что теперь, музей имени мамы и тёти прикажете в трехкомнатных хоромах открывать? Скажите, какие сантименты.

Когда мужа признали недееспособным, я оформила над ним опеку. И теперь с полным правом могла распоряжаться его имуществом. А что ж, Лизаньку нужно растить, учить, одевать.

— Ну, ты стратег! — восхищённо воскликнула подружка-журналист. — Многоходовочник. Полководец. Прямо Юлий Цезарь! Наполеон!! Путин!!!

Сначала сдавала по комнатам. Потом вижу: прибыли кот наплакал, едва отбиваю коммунальные платежи. Решила устроить хостел. Хочешь — на ночь, хочешь — на час.

Рука у меня лёгкая на гостиничный бизнес оказалась. Постоянные клиенты завелись — я их про себя кроликами называла. Деньги не то чтобы рекой — но стабильным ручейком потекли.

Доработала до Нового года в ЖЭКе и уволилась. Будя, насосались моей кровушки, наигрались на нервах. Надоело от страха трястись, под вечной статьёй ходить. Обнаружь что ревизия — меня первую посадили бы. Ищите другую козу отпущения.

Когда моя Лизанька махонькая была, до дыр засматривала кассету с «Золотой антилопой». В ней, в сказке этой, всё, к чему бы ни прикоснулся султан, — превращалось в золото. И султан умер от голода. Очень поучительный мультфильм.

В сущности, к чему ни прикасается в этой жизни человек — это имеет эквивалент, во что-нибудь превращается. У поэтов, например, в стихи. «Когда б вы знали, из какого сора растут…»

Мой муж номер один (не тот, что в психушке, а самый первый), мгновенно обрастал грязью, где бы ни селился.

Всё под его руками превращалось в помойку. Была квартира чистенькая — стала берлога. Был гараж идеально прибранным — в этом хлеву чёрт ногу сломит. Салон нового автомобиля засалился и завонял свинарником: ездила, зажимая нос. Перевоспитанию и исправлению не подлежал.

Неразборчивая соседка (та, что с собачкой), на что бы её глаз ни лёг, чего бы шаловливая ручка ни коснулась — чудесным, невероятным образом наутро превращалось в мужика в её постели. Она сама этому феномену очень удивлялась.

Моя подружка-журналистка — другое дело. Всё, что увидит и услышит — цоп — и в норку, то есть в голову. Потом перерабатывает в материал для газетных статей. Безотходное производство.

Есть у нас старенький приходской батюшка, о. Димитрий. Он, к чему и кому бы ни коснулся своей костяной лиловатой ручкой — всё преобразовывает в Добро.

А я вот, к чему ни притрагивалась, неизменно получались… квартиры! Поди плохо?

В нашем непредсказуемом, жуликоватом государстве, более-менее безопасно можно вкладываться только в золото и недвижимость. Деньги — бумажки.

Помните, в девяностые стояли очереди к Сберкассе, как за хлебом в блокадном Ленинграде? Все накопления тогда сгорели. Сколько народу от горя, сколько людей от инфарктов-инсультов померло — чисто война.

Государство, как всегда, сделало морду валенком: будто это не его рук дело.

А помните конец 2015-го? Тогда будто в муравейник палку воткнули — вся страна перед Новым Годом забегала, рванула валюту скупать.

Государство осклабилось: «Шу-учу», — и обратно доллар обвалило. Группа товарищей в три дня валютными миллиардерами стали. А простые граждане и посейчас спят, обняв подушки с обесцененными зелёными.

Не-ет, с государством — напёрсточником в его бандитские игры нельзя играть.

А помните советскую рекламу кооперативов: с румяным улыбающимся новосёлом? Он вертел на пальце связку ключей: «Накопил и квартиру купил!»?