Надежда Нелидова - Молчание девчат [сборник]

Вот и я копила и покупала, покупала и копила. Квартира, с ещё тёплыми, только выползшими из принтера документами, уже начинала работать на следующую квартиру.

Признаюсь: это нескончаемый замкнутый круг так втягивает, увлекает. Тут не результат важен, а процесс. Хотя и результат тоже.

— Почему не в Москве? — спрашивала подружка.

— Потому что не всем в жизни счастье.

Я лукавила. Недавно выгодно продала несколько квартир на окраине — и справила ободранную, страшненькую трёшку в столице нашей Родины, в районе ВДНХ.

Из окна могучую парочку, рабочего и колхозницу видно, работы скульптора В. И. Мухиной. Очень удачное приобретение. Пока обленившиеся москвичи хлопали ушами и моргали заспанными глазками — шустрая голодная провинциалка оказалась раньше всех в нужное время и в нужном месте.

Прописалась: московская пенсия в два раза больше моей — не кот начихал. Наняла за копейки двух девчат-малярш: ясен пень, наших, местных. В Москве за такие деньги плюнуть не возьмутся.

Они за лето сделали из убитой квартиры конфетку. Тут же впустила богатеньких молодожёнов, взяв вперёд за полгода…

Когда в паспорте штамп со столичной пропиской шлёпнули — на сердце будто тёплое масло разлилось. Теперь Лизанька, что случись, не пропадёт. Московская квартира — это лучшая страховка, самый надёжный загашник на чёрный день. Запасной аэродром, подушка безопасности на все времена.

Надоест работать — сдавай. И живи себе в стеклянном доме на берегу океана, день и ночь слушай неумолчный океанский прибой.

Загорай, раскинув ручки, как смуглый крестик на золотом песке. Купайся, бездумно собирай на пляже крабов и ракушек. Я в старом триллере с Николь Кидман такой прозрачный дом-куб видела.

Когда хотя бы одна в сети моих квартир простаивала — это было как нож в сердце. Когда, напротив, все удачно сдавались — душа пела. Я физически чувствовала, что каждая минута, да чего там — секунда — для меня золотая. Потихоньку тикает, капает. Работает на нас с Лизанькой, приносит прибыль.

И вот на горизонте очередной финиш: покупка новой квартиры. По закону подлости, до полной суммы обязательно не хватало самой малости, каких-нибудь жалких ста тысяч.

Тогда я переходила на блины на воде и на суп из куриных голов. Люди их для собак и кошек берут, а я вот для себя.

Ничего, жирненько, наваристо получается. Только глазки нужно выковырять, чтобы бульон не был мутным и горьковатым. Да-с, а вы как думали: квартиры, они легко даются?

Это что касается еды. Насчёт одежды даже вопросов не возникало. Норковая шуба — или не достающие сто тыщ? Не смешите меня. Норка — это же для дур, пыль в нос пустить.

Плывёт такая баржа в мехах — а от этого баржей не перестаёт быть. Меня же спасало, что сохранила девичью фигурку всю жизнь.

Кто в мехах баржа, а я и в штопаном пальтишке — стройняшка, модель, королева. Мужики до сих пор глаза пялят. Пшли прочь, тьфу на вас, одно сплошное разочарование.

В одной книжке прочитала что-то вроде:

«Это только сначала мужчина кажется загадочным и сложным. А пообщаешься с ним и видишь, что внутри у него пара шестерёнок и пружина от дивана».

Точней не скажешь.

Бегать по городу, от квартиры к квартире, мне приходилось много: своего авто нет, на такси разоришься. Обувь на ногах прямо горела.

Так я приспособилась: как Акакий Акакиевич, научилась ставить ноги особым манером, чтобы подольше не снашивать подошвы.

…Или на путешествиях все помешались. «Ах, Египет!», «Ах, мы были в Сочи!», «Ах, мы летали на Гаити!».

Да я наловчилась путешествовать, не выходя из дома. Включала телевизор, каналы Дискавери или «Живую планету», или передачу «Орёл и решка» — и понеслась, только ветер в ушах свистит.

Те, кто говорит: «Ах, ох! Увидеть своими глазами — это совсем другое дело» — они просто выёживаются.

Они из баров и из бассейнового корытца не вылезали. А в баре том — просроченное тёплое кислое пиво. А в корытце — хлорка и моча.

Ничего не видели эти горе-путешественники, кроме столов с позавчерашними подсохшими салатами «всё включено»: для русских сойдёт. Кроме третьесортных магазинов с дешёвым затхлым тряпьём и сувенирами.

— Ах, какие там удивительно дешёвые изумруды!

Знаем мы те изумруды. Эти изумруды аборигены в своих лачугах делают из битых бутылок от шампанского.

А я с лучшими экскурсоводами все уголки Земного Шара обшарила! И на вулканах побывала, и в ледниковых трещинах, и на острове Пасхи, в мутных водах Амазонки плавала!

И никаких тебе рисков, опрокинутых в кювет автобусов, отменённых полётов, бессонных ночей в аэропорту, дневной духоты и ночного ора. А главное, совершенно бесплатно.

Или взять концерты приезжих артистов. Ещё чего, деньги на ветер. Да у меня две тысячи популярных песен и мелодий скачано: хошь пой, хошь прыгай, хошь на потолке пляши.

Или модный разрекламированный фильм — а торренты на что? Я этот фильм полгода назад смотрела. Ну и что, что пиратский и звук не очень?

Так, что там ещё? Уход за собой, спа-салоны, фитнес? Да я, пока смотрела на дому фильмы и спектакли — успевала перед экраном лицо и шею холодным-горячим полотенцем помассировать, и сметану с ягодами нанести, и обруч покрутить, и гимнастику сделать.

Стригла сама себя, а Лизанька потом подравнивала. Да так навострились, что знакомые спрашивали, от какого стилиста причёска и как к нему записаться? Голь на выдумку хитра.

Жестокая экономия, говорите? Да она мне в радость, сладка была эта экономия. Никогда у меня так не блестели глаза, и я не была так счастлива, когда ела суп из куриных голов и бегала в штопаном пальтишке.

Потому что и суп, и пальтишко — это барахло, тлен и прах. Норку сожрёт моль. Хамон и буйабез уплывут в унитаз и подземные коммуникации, как и говно обычных смертных. Тогда на фига?!

А квартиры — звучит весомо, грубо, зримо. Это всегда надёжное вложение, золотая копилка. Это уверенность в завтрашнем дне, будущее моей Лизаньки и, дай Бог, внучат, а там и правнуков. А это уже ниточка в Вечность.

Есть отцы, на которых их жёны, матери-кукушки, бросают детей. Я к таким мужчинам отношусь трепетно. Значит, положительные, ответственные, надёжные.

Но когда Лизанька привела в дом отца-одиночку, я была убита. Ладно, ни кола ни двора: снимает каморку в коммуналке, нищенская инженерская зарплата.

Ни машины, ни дачи, ни накоплений на чёрный день. Ни гражданства, ни прописки: приехал из Казахстана, родители целинники: идейная голытьба середины прошлого века.

Так ещё и довесок в виде чужого шестилетнего узкоглазенького мальчишки с проволочно-жёстким, чёрным волосом. Чужая кровь, чужая тёмная душа.

Нет, ну почему, как безродность и нищета — так будто магнитом притягивается к благополучным и зажиточным? А нас с Лизанькой к этому времени вполне можно было отнести к последним.