Сергей Кочергин - Деревянные волки

— Почему именно тридцатипятилетнюю?

— Не знаю, — ответила Лиза. — Может быть, солдату было столько же?

— Странно. Очень странно.

— Я не понимаю, что тут странного. — Елизавета подсела к матери и обняла ее. — Это же еще не конец. Короче, солдата сводили в баню, уложили в постель — счастье кругом, белые простыни, войны нет. А потом, вдруг оказалось, что у красавицы на груди такая же подкова, как у солдата.

— Почему все-таки тридцатипятилетняя? — переспросила Татьяна.

— Не знаю. — Лиза поцеловала маму «в носик»: — Ты моя птичка. — И убежала в ванную.

Татьяна долго пребывала в одной и той же позе. Когда Лиза, обмотанная большим махровым полотенцем, появилась на пороге, она подняла голову и спросила:

— Ты была у Александра Сергеевича?

— Нет. То есть да, — ответила она.

— У него, между прочим, двое взрослых детей, жена.

— Ма-а, — Лиза присела на стул, — я не претендую ни на роль жены, ни на детей. Могут быть и какие-нибудь другие отношения, кроме тех, о которых ты думаешь. Тебе, что ли, Зинка уже успела позвонить?

— Нет.

— A-а, он тебе тоже эту сказку про подкову рассказывал? — спросила Лиза.

— Нет.

— Хочешь сказать, что ты сама догадалась?

— Да.

— Мама, я даю тебе честное слово, что у нас ничего не было. А если бы и было, то это уже не имеет никакого значения. Ты мне веришь?

— Да.

— Все! Я иду спать. — Елизавета поднялась со стула, поправила полотенце на груди. — Улыбнитесь, девочки, вас снимает скрытая камера.

Татьяна грустно улыбнулась. — Твой десантник, между прочим, звонил, — сказала она, — в два часа ночи.

— Десантник, десантник, — буркнула Елизавета, — его, между прочим, Геной зовут.

— Тебе звонил Гена-десантник, — послушно поправилась Татьяна.

— Еще смешней — Гена-десантник, ха-ха-ха.

— А Дорогой Гяга лучше?

— Не знаю, — ответила Лиза. — Может, лучше, может, хуже. Кстати, накрывайте, девочки, стол, вечером придет Дорогой Гяга тетю Таню с Днем рождения поздравлять.

— Я уж думала свататься, — тихо заметила Татьяна.

— Мать, ну ты зануда, извини. Выберешь одну тему и будешь ездить по ней вдоль и поперек, туда-сюда, туда-сюда. Уедет он сегодня, успокойся. Может быть, лет через двадцать приедет еще раз.

— А на кладбище он уже был?

— Не знаю я, мама, не знаю. Кажется, не был. Разрешите откланяться. — Елизавета театрально поклонилась несколько раз. — Спасибо за внимание, до свидания, спокойной ночи, точнее, с добрым утром. Иду спать.

— А если Гена будет звонить? — спросила вдогонку Татьяна.

— Скажи ему, что у меня летаргический сон, что проснусь, может быть, к Новому году.

Проспала Лиза ровно шесть часов. Я хорошо запомнил это — потому что мне больше ничего не оставалось, как лежать у ее кровати и смотреть на прыгающие стрелки больших круглых часов на стене. Кроме положения стрелок на часах и запахов, прилетающих из кухни, за это время в комнате ничего не менялось.

Как и было условлено, мы вернулись домой в два часа пополудни. На том месте, где еще недавно стоял мерседес, уже разгружалась грузовая машина — мешки с цементом, доски, бетономешалка. Александр Сергеевич разговаривал со старшим.

— Я хотел бы, чтобы в этой бане можно было париться через две недели, а еще лучше, если через десять дней. Вас восемь человек.

— Это невозможно технологически, понимаете? — оправдывался прораб. — Фундамент мы зальем за два дня, но до загрузки бетон должен набрать свою проектную мощность. При такой погоде — это как раз две недели.

— Привезите плиты. В деньгах я вас не стесняю?

— Нет. Конечно, нет.

— Вопросы еще есть?

— Да. Внутренняя обшивка — липа или осина?

— Сделайте хорошо.

— Понял. Все будет сделано. Вчера я думал, что мы работаем у крутого дяди, а сегодня, когда за нами приехали на машинах с белого дома, я уже немножко перестал понимать, где вы работаете. Александр Сергеевич, если не секрет, вы где работаете?

— Я простой российский пенсионер, — ответил Александр Сергеевич.

— Ой, держите меня, а то я щас упаду в цю яму. — Он дернул за рукав мужика, который нес на животе два мешка цемента. — Люсик, чув, як живуть обыкновенные российски пенсионэры. Александр Сергеевич — пенсионэр.

Люсик втянул шею в плечи и, ничего не ответив, пошел еще быстрей.

— Люсик — это имя или фамилия? — спросил Александр Сергеевич.

— Это так зовут его жену.

— Понятно.

— Она весит сто сорок кг.

— Понятно.

— Она носит тапочки сорок четвертого размера.

— Понятно.

— А еще у нее на левом ухе…

— Извини, нет времени, вечером поговорим.

Увидев Лизу, он помахал рукой. Она скромно ответила тем же.

Подойдя к Лизе, Александр Сергеевич поздоровался за руку.

— Привет.

— Привет. — Она посмотрела на черный пакет, который он держал в левой руке. — Достал?

— Да.

— Сам?

— Сам.

— Круто!

— Ну что, поехали?

— Как будто боевые действия начались. — Лиза кивнула в сторону мужиков, собравшихся на переговоры после того, как Александр Сергеевич покинул пределы участка.

— Поехали? — переспросил он.

— Да.

— Не боишься?

— Тебя или твоей машины?

— Дальней дороги, — улыбнулся Александр Сергеевич.

— Ты хочешь меня украсть и отвезти в Москву?

— Сегодня нет…

Разговор продолжился в машине.

— Я тебе сегодня зачем?

— Хотел, чтобы ты просто была рядом, — ответил он.

— Боишься одиночества? И не к кому обратиться?

— Да.

— А на кладбище мы будем заезжать?

— Я уже был. Там работают пять человек.

— А папкину могилу нашел?

— Да.

— Еще два-три вопроса, и нам уже не о чем будет говорить, — сказала Лиза.

Александр Сергеевич грустно улыбнулся и ничего не ответил…

Часа через полтора мы въехали в ту самую деревню, где много лет назад Сашка красил церковь. Практически здесь ничего с тех пор не изменилось. Даже наоборот — дома стали совсем маленькие, а улочки еще уже. Может быть, всегда так — после больших городов…

Заглушив машину под церковным забором, Александр посмотрел на Лизу и сказал:

— Ну вот, приехали. Двадцать восемь лет назад я красил эту церковь. Вспоминал ее почти каждый день.

Лиза молчала.

В это время откуда-то из-за забора возник большой рыжий мужик. Он постучал ладонью по капоту и пропитым голосом стал что-то невнятно бормотать.

Александр вышел из машины.

— Ну шо, — сказал «большой и рыжий», — все уже купил, приехал церкву покупать?

— А ты, стало быть, рыжий Витя? — спросил Александр Сергеевич.

— Витя, а шо?

— Шо, шо, допрыгался, вот шо. Один выход — недельки на две тебе не мешало бы схорониться. Хотя бы у тетки Дуси в бане.

— Не понял. — Витя задумался. — Так она ж лет десять, как померла, а баня давно сгорела.

— Тем более, — сказал Александр Сергеевич.