Сергей Поляков - Золотинка

Скоро полдень. Погода выдалась безветренная, что редкость на побережье Охотского моря. Степка греется под лучами ласкового солнышка. Через час Саня принесет обед. Стадо коров братья пасут по очереди. Сегодня за пастуха Степка.

Насытившиеся, разморенные жарким июльским днем, буренки залегли в высокую траву и вяло пережевывают нескончаемую жвачку. Густой ядовито-зеленый сок стекает по вывороченным нижним губам. Природа и животные погружены в лень и истому.

Неподалеку от стада худенькая старушка собирает коровьи лепешки. Люди занимаются подобным промыслом, как правило, осенью, и сейчас у старушки нет конкурентов. Она складывает навоз в мешок и грузит его в тележку, смастеренную из детской коляски.

Стадо спокойно лежит в траве, и мальчик решает сходить к родничку напиться. Возвращаясь назад, Степка столкнулся с предприимчивой бабусей.

— Здравствуйте, бабушка. Бог в помощь!

— Бог, Бог, да сам будь не плох! — отшутилась бабушка.

— В прошлом году я вас не встречал.

— В округе полно заброшенных огородов, — собеседница протянула руку в направлении луговины, — вот мы со стариком и заняли клочок земли. Наш огород у Веселого ключа, — бабка кивнула на речушку, скатывающуюся с сопки и бегущую к Охотскому морю.

— Где дедушка, почему в одиночку собираете?

— Слег Матвеич, ревматизм скрутил. Почитай сорок пять годков на Колыме, вся жизнь прошла. Хвори и вылазят.

Она на минуту замолчала, собираясь с мыслями. Парнишка не перебивал старого человека.

— Покупать удобрения в магазине нам, пенсионерам, не по карману, вот и приспосабливаемся всяк по-своему.

— Я помогу вам.

Степка докатил тележку до дороги и вернулся к стаду.

Идея пришла в голову мальчика вечером, когда развозили молоко. Он вкратце объяснил задумку дяде Леше.

— Спешите делать добро! — ни к селу, ни к городу изрек тот. Пацан ничего не понял и спросил:

— Не въезжаю в тему, зачем вы это сказали?

— Не я, умные люди сказали это тысячу лет назад.

Назавтра, выкроив полчаса, Степка сбегал к огородику старушки. Две сотки песчаной почвы были разделены мелиоративной канавкой. Картофель аккуратно прополот и окучен — приближалась пора цветения. Степка потрогал ветхие столбики ограды и огляделся. Вокруг сотни невозделанных, брошенных огородов. Потревоженная земля, с которой содрали защитный покров — торф и растительность, зализывала раны сорняками. Десяток лет назад люди рьяно распахали окрестные сопки под огороды, затем ретивость схлынула, и землю забросили. Человек испохабил ее и отшвырнул, как окурок (выкуренную сигарету).

Вечером, перед дойкой, Степка и дядя Леша набрали двадцать мешков навоза и погрузили в маленький трактор «туки-туки».

— Тонна с лишним, — прикинул дядя Леша, — в каждом мешке не менее шестидесяти килограммов. Откроешь борт и скинешь.

Подъехав к жалкой кучке навоза, которую собрала и заботливо укрыла травой старушка, мальчик улыбнулся: «Спешите делать добро!» — ушлые были в древности мудрецы. Прямо в точку.

Он выгрузил и стащил в кучу тяжеленные мешки, постоял, представляя изумленную физиономию старенькой владелицы огорода, и запрыгнул на сиденье трактора. При резко отжатом сцеплении коробка передач заскрежетала и Т-16 застрекотал к ферме.

…Вжииик! Легкое вращательное движение острого, как бритва, ножа, и жабры летят в ванну с отходами. Вжииик! Тушка рыбины распорота до хвоста. Ястыки с икрой уложены в эмалированный таз, внутренности — к отходам.

Вжииик! Столовая ложка выскребает становую жилу кеты и пятикилограммовая тушка грузно шлепается в чан с водой.

Степка досконально знает, что кету промоют и на носилках вынесут во двор, отгороженный от улицы глухим, трехметровым забором. Хозяева усадьбы не любят посторонних глаз. Затем рыбу уложат в брезентовые чаны и засыплют солью.

Чаны подвешены на деревянных каркасах, врытых в землю. После того, как чан наполнят, его раскрепят щитом с грузом-гнетом. Процесс посола закончен, через несколько недель лосось созреет и превратится в готовую продукцию. Зимой хозяева продадут рыбу оптовикам и станут готовиться к следующей путине.

Идет пора рыбалки, заготовки рыбы и икры. Отец Степки подходит к заготовке лосося по-хозяйски расчетливо. Ему не с руки обзаводиться снастями, экипировкой, лодками, выбивать уловистый участок, платить за лицензию. Проще отдать знакомому рыбаку сына и брата на десяток дней в рыбообработчики. За их труд хозяин сочтется рыбой и икрой.

Николай Владимыч завез сына и брата на Олу, поселок на побережье. «Ойла» на языке орочей-эвенов «много рыбы» и действительно рыбы здесь невпроворот.

— Нет в тебе, Коля, поэзии, романтики рыбалки, — шутливо укоряет младший брат старшего, — посидеть на зорьке с удочкой, заварить ухи на костерке, выпить стаканчик…

— Баловство, — не желает ввязываться в дискуссию Николай Владимыч, — день год кормит.

Раннее утро. Рыбообработчики смертельно устали и всех морит сон. Куча кеты-сырца убывает медленно. Не помогает даже крепчайший чай. Еще усилие — и можно отправляться на боковую. Завтра ночью кету не привезут. Понедельник — «проходной день» для лососей, рыбалка запрещена повсеместно. В понедельник лосось свободно поднимается к верховьям реки и нерестится — откладывает икру для выведения потомства. Хозяин и его подручные не хотят обострять отношения с рыбинспекцией, поэтому понедельник — выходной для всех.

В обед племянника расталкивает дядя Леша.

— Ночь впереди. Пообедаем и сходим на реку.

Верно. Неделя пролетела одним днем. Каторжная работа ночами, тяжелое забытье днем. Он не видел хода кеты, не поймал ни одного лосося. Сотни и сотни рыбин «нашкерил» мальчишка, десятки килограммов икры «напопрол», но рыбины пойманы другими.

Давно не было дождей, и Ола значительно обмелела. Мальчик и дядя Леша спускаются вниз по реке к ее устью. На галечных отмелях, откосах Олы мириады рыбьих скелетов. Лосось — особая рыба. Вылупившиеся из икринок мальки следующей весной уйдут в море, потом затеряются в просторах Тихого океана. Они вырастут вдали от родных рек, станут взрослыми, зрелыми особями и вернутся на исконные нерестилища. Отметав икру, щедро полив ее молоками, они дадут жизнь следующему потомству и погибнут. Старое уходит и дает дорогу новой жизни.

За разговором с дядей Лешей время проходит незаметно. У дельты река делится на рукава. В рукавах ямы и омуты, где красная рыба «опресняется». Она несколько лет процеживала через жабры морскую воду, и сейчас ей необходимо «опресниться» — привыкнуть к пресной воде. В прилив лосось заходит в ямы, где морская вода смешивается с пресной, в отлив уходит в море, и так несколько раз.