Филип Жисе - Океан. Белые крылья надежды

– Jack! Jack! Land! I can see the land [175] Джек! Джек! Я вижу землю! (англ.) ! – Леопольдо запрыгал на месте, размахивая руками. Странное возбуждение охватило его, едва он увидел клочок земли в океане. Сердце бешено забилось в груди.

– Land. You said land, – Джек как ребенок вскочил на ноги, глаза забегали по поверхности океана, вспыхнули маленькими маяками. – Where is it? Where [176] Земля. Ты сказал земля… Где она? Где? (англ.) ?!

Джек поспешил к Леопольдо, шаркая сандялями по настилу палубы.

– Show me! Show me! – потребовал он, подбежав к Леопольдо. – Where is it [177] Покажи мне! Покажи!… Где она? (англ.) ?

– Over there. Dark spot on the horizon [178] Вон там. Черная точка на горизонте (англ.) .

– This is it! I can feel it! I spoke. I spoke, but you didn't believe me. I was right. I'm not crazy [179] Это он! Я чувствую это! Я говорил. Говорил, но ты не поверил мне. Я был прав. Я не сумасшедший (англ.) , – Джек Рами рассмеялся и понесся в рубку.

Двигатель яхты фыркнул, взревел. Яхта качнулась на волнах, да так, что Леопольдо пришлось ухватиться за леер, чтобы не полететь за борт, и понеслась вперед.

Это действительно был остров. Леопольдо не сводил с него взгляда все то время, что яхта летела вперед, ему навстречу, точно любовник навстречу любовнице в предвкушении бурной ночи. Сзади раздавался смех Джека, да такой дикий, что Леопольдо подумал, а не сошел ли тот с ума на радостях. Леопольдо достал фотографию Ангелики. Может ли быть так, что Ангелика выжила и каким-то чудом оказалась на этом острове? Сердце забилось сильнее от этой мысли. Это казалось невероятным, но разве все то, что с ним произошло за эти неполных полтора года скитаний вдали от дома не из того же разряда невероятных вещей? Разве невероятное значит невозможное? Разве надежда, живущая в человеческом сердце, обращает внимание на такие мелочи?

Полтора года он гонялся за иллюзией, надеялся вернуть то, что стало частью его прошлого. Часто отказывался верить, сомневался, боялся, но так и не смог утратить надежду. Путеводной звездой вела она его сквозь бури и невзгоды настоящего, вела в неизвестное будущее, будущее часто хуже настоящего, но так и не покинула его. Что за странное существо человек? Даже умирая, не перестает надеяться.

И Леопольдо надеялся. Глядя на этот дикий, безлюдный остров, он продолжал надеяться на то, что, быть может, все его страдания оказались не напрасны. Он видел пальмы и птиц, вышагивающих по берегу с важностью генералов, слышал крики птиц в джунглях, подступающих к берегу зеленым войском, не видел ни одного человека, но все равно продолжал надеяться. Может, в жизни есть место чуду? Маленькому, с игольное ушко, но все-таки чуду.

Уже на подходе к острову двигатель зафыркал недовольной кошкой, затем крякнул умирающей уткой и затих.

– Deep shit [180] Полное дерьмо! (англ.) ! – воскликнул Джек.

Леопольдо же молчал, чувствуя сильное волнение в груди, точно после долгой спячки вулкан пробуждался. По телу бегали мурашки. Спина взмокла. Это, и правда, был остров, густо покрытый зеленой растительностью, с холмом по центру и маленькой колонией морских птиц на его правой оконечности. Остров, которого не было ни на одной карте мира. Остров-выдумка. И все же он существовал.

– Somewhere out there is my hut, – подал голос Джек, приблизившись к Леопольдо и ткнув пальцем в сторону. – I lived there. And now do you believe me [181] Где-то там моя хижина… Я жил там. А сейчас ты веришь мне? (англ.) ?

– Yes, I belive you, Jack. I belive you [182] Да, я верю тебе Джек. Верю (англ.) .

– You belive me [183] Ты веришь мне (англ.) , – хохотнул Джек, хлопнул себя по животу и направился с инструментами на корму.

– Jack, I'll walk [184] Джек, я прогуляюсь (англ.) , – Леопольдо бросил взгляд за борт.

– Yeah, – отозвался Джек. – Go. We’ll delay here [185] Да… Иди. Мы здесь задержимся (англ.) .

Леопольдо снял сандалии и перешагнул через линь. Бросил взгляд по сторонам, закатал штанины и прыгнул в воду. Яхта заглохла неподалеку от берега, поэтому, когда Леопольдо оказался в воде, то та едва достигала его коленей. Теплая, приятная, она ласкала его ноги, пока он медленно пробирался к берегу. Сердце сменило галоп на аллюр. И все же продолжало не находить себе места в груди, будто собака, чующая приход любимого хозяина.

Леопольдо выбрался на берег. Птицы, бродившие по берегу, посматривали на него искоса, но взлетать не спешили. Наверное, и людей никогда не видели на этом богом забытом острове… И все же Леопольдо надеялся. Он ходил по пляжу туда-сюда, пытаясь найти хоть какой-то след пребывания человека, но было похоже, что Джек был последним, если не единственным из тех, кто побывал на этом острове… И все же Леопольдо надеялся. Казалось, надежда никогда не была такой сильной, как в эти минуты блуждания по берегу этого маленького необитаемого островка.

Оставляя заметные следы на песке, он прошелся к птичей колонии, под ровный рокот океана, служившему ему музыкой надежды, вернулся назад, на то место, где впервые ступил на берег острова. Видел, как Джек с отверткой и молотком в руках склонился над двигателем, будто говоря тому: я тебя или починю, или разобью окончательно. Видел, как солнце спешило к горизонту в надежде обрести желанный покой, отдых от этого мира, в котором оно обречено некой могущественной и жестокой силой на вечное самосожжение.

Не желая пускать в сознание отчаяние, Леопольдо направился прямо в джунгли. Дошел до холма, венчавшего остров, и вновь устремился в джунгли, по берегу прошел к птичьей колонии, от нее к яхте. Он не знал, сколько времени провел на острове, но Джек все так же колдовал над двигателем, угрожая ему то отверткой, то молотком, а то разводным ключом. Солнце коснулось верхушек деревьев. Леопольдо уселся на песке. Отчаяние все же охватило его. Нет, не потому, что он прошел половину острова, но так никого крупнее птицы на нем и не обнаружил. Он печалился не об Ангелике, ведь он давно смирился с ее смертью. Нет. Он печалился о том, что надежда способна на обман.

Теплые солнечные лучи падали на джунгли, проникали между ветвей деревьев, скользили по стволам к земле, где и застывали большими озерами солнечного света. Маленький попугай с зеленым оперением стоял на земле и с видом глубокой заинтересованности смотрел на двуногих существ, расположившихся полукругом у входа в небольшой шалаш, прятавшийся в тени высокого дерева. Взгляд попугая будто намертво кто приклеил к двуногим, особенно к самому маленькому из них. Оно неуверенно стояло на своих еще не совсем окрепших ножках, что-то лопотало и улыбалось. Иногда оно кричало и это попугаю больше всего не нравилось. Тогда он взмахивал крыльями и взлетал на дерево, а иногда и улетал подальше от воплей этого маленького двуногого. Правда, он всегда потом возвращался. Ему нравились эти двуногие. Они были добры к нему, а иногда и угощали чем-нибудь вкусным.