Фэй Уэлдон - Расщепление. Беда

— Мне слышится в этом что-то до боли знакомое. А-а, ну да, конечно! Эйлин. Как это человек обязательно повторяет свои ошибки! Эйлин была Дева, и ты — то же самое.

— Не сравнивай меня, пожалуйста, с Эйлин. Я больна, Спайсер. У меня ужасная головная боль. Наверно, что-то случилось с ребенком.

— Это я болен, — возразил Спайсер. — Но Девам непременно надо оспаривать первенство. Если бы у тебя было что-то не так, в клинике бы это заметили. Для того ты туда и ходишь.

— Я не была там уже три вторника подряд.

— А делаешь вид, будто заботишься о ребенке. На самом деле ты относишься к нему в лучшем случае амбивалентно. И поэтому не посещаешь клинику. Поговорив с тобой, я чувствую себя совершенно опустошенным. Рея объясняет это тем, что ты воплощаешь собой образ удушающего материнства. Вот так. Сначала Эйлин, теперь ты.

— Спайсер, — сказала Анетта, — я делаю все возможное, чтобы не испортить наши отношения.

— Да? Я сомневаюсь. Никак не могла забеременеть. Это что, подсознательное отвержение ребенка? Или ненависть к отцу? Похоже, что последнее, а?

— Пойду и лягу обратно в постель — сказала Анетта. — Я совсем больна.

— А я поеду на работу. Скажешь тебе слово правды, Анетта, и ты сразу начинаешь дуться. Кого мне жалко, так это детей. Но не испытав сама счастливого детства, откуда бы ты могла создать счастливое детство для своих детей? Зато по крайней мере теперь ты в руках психотерапевтов, и появилась хоть какая-то надежда для нас, остальных членов семейства. А то бы… Страшно подумать.

— Б оже мой, Гильда!

— Ну, что опять?

— Мне только что приснился очень странный сон.

— Но ведь уже день.

— С утра меня ужасно тошнило, и я обессиленная пошла и снова легла в постель.

— Тебя вообще почти не тошнило по утрам. А теперь уже такой срок, когда это не может начаться, — сказала Гильда.

— Не знаю. Я поругалась со Спайсером, и меня жутко рвало. Не то чтобы поругалась, но поговорили по душам. Он, оказывается, ходит к даме-психотерапевту, и она обратила его в астрологическую веру.

— Вот оно что, — сказала Гильда. — Зато хоть не любовница. Говорят, психотерапия взбаламучивает все со дна души. Поэтому он ходит такой раздраженный.

— Она, кроме того, еще и гомеопат. Исцеляет его сознание, составляет его гороскоп, и мой заодно, и дает ему крупинки от давления.

— Стив что-то такое говорил насчет давления у Спайсера, — сказала Гильда. — Я думаю, все правильно. Но не очень-то приятно, наверно, что ему во всем помогает другая женщина.

— Да, не очень, — ответила Анетта.

— А как крупинки, действуют?

— Спайсер говорит, что да.

— Все-таки кое-что, — сказала Гильда. — Но будь осторожна, Анетта. Психотерапевты считают, что все болезни вызываются стрессом, а стресс вызывается женой, поэтому, чтобы излечить пациента, надо избавиться от жены.

— Мне кажется, ты слишком упрощаешь.

— Я бы ни за что не позволила Стиву лечиться у психотерапевта.

— Спайсер у меня не спрашивается.

— Что верно, то верно. Так о чем был сон?

— Мне снилось, будто мы с ним подрались и он укусил мне плечо.

— Как вампир?

— Скорее как в пароксизме страсти, — уточнила Анетта. — Мне стало больно, и я проснулась. Ой, вот это да!

— Что случилось?

— У меня действительно укус на плече. Болит. Должно быть, Спайсер и вправду укусил меня ночью. Прости, Гильда.

— Ради Бога, — ответила Гильда. — Не стесняйся. Но хорошо ли это для ребенка, так много секса? Увидимся сегодня вечером в клинике. А теперь, если позволишь, я вернусь к моему тосту с маслом.

— А лло! Анетта?

— Здравствуй, ма.

— У тебя все в порядке?

— Все отлично.

— Что сказали в клинике?

— Что все идет согласно плану.

— Мне показалось в понедельник, что у тебя немного отекли запястья. Врачи об этом ничего не говорили?

— Врачи обратили внимание, — ответила Анетта. — Они в клинике очень внимательны. Но нашли, что припухлость в пределах нормы. Так что, пожалуйста, не беспокойся, ма, все будет отлично.

— А как Сюзан? Ты достаточно бываешь с ней? Она больше не сидит надувшись у себя в комнате? Тебе надо с ней гулять, водить ее куда-нибудь. Матери и дочери вполне могут поддерживать добрые дружеские отношения. Нельзя, чтобы она чувствовала себя заброшенной даже еще до рождения маленькой.

— Я вполне сознаю это, ма. Но Сюзан прекрасно умеет довольствоваться собственным обществом. И кроме того, у нее масса друзей на нашей улице.

— А маленький Джейсон? Не забудь о Джейсоне. Я заметила, он склонен держаться особняком. Нельзя сказать, чтобы он был общительный ребенок.

— У него новый друг по имени Томми. Они запираются у Джейсона в комнате и играют в компьютерные игры.

— Томми? Что за мальчик?

— Вполне милый, — ответила Анетта. — Тихий такой.

— Не пользуйся этим, Анетта. Нехорошо, чтобы между детьми устанавливались эмоциональные личные отношения.

— Не думаю, что они у них такие уж эмоциональные, — сказала Анетта.

— Как ты можешь знать, если эта парочка запирается? И что за игры? Ты проверяла? Я слышала, они бывают самые неподходящие. Впрочем, сейчас модно так воспитывать детей — методом «не прикладая рук». А как поживает мой милый зять? Последний раз, когда я его видела, он казался слегка взбудораженным. Ты не должна позволять, чтобы он был с тобой так груб. Но в тот же вечер он мне позвонил и разговаривал очень мило и по-настоящему тепло. Он славный человек, Анетта. Надеюсь, ты его ценишь. Хорошего мужа найти нелегко.

— Я знаю, ма.

— Дело в том, что мужчины иногда бывают не в своей тарелке во время беременности жен. Когда я носила тебя, твой отец завел роман.

— Это я тоже знаю, ма.

— После этого эпизода наш брак худо-бедно, но устоял, хотя к прежнему мы так и не смогли вернуться. Дети таких вещей, естественно, не замечают. Мы с отцом всегда выступали сплоченным фронтом. И я бы сейчас не заговорила об этом, Анетта, если бы не беспокоилась насчет вас со Спайсером. Я бы ни за что не хотела, чтобы тебе пришлось пережить то же, что выпало на долю мне.

— Ей-богу, ма, тогда, в понедельник, это был исключительный случай, — заверила ее Анетта. — Нельзя же требовать от Спайсера, чтобы он всегда был душой общества. И с моей стороны было очень глупо забыть, что он теперь больше не пьет кофе.

— Тебе тоже не следует теперь пить кофе, Анетта, — сказала ее мать. — Это вредно для ребенка. Да и для тебя самой. Меня иногда просто поражает твой эгоцентризм. Но ты и маленькая такая была: что Анетта захочет, то вынь да положь. Спайсер, я думаю, для того и перестал пить кофе, чтобы показать тебе пример.

— Наверно, так оно и есть, ма, — согласилась Анетта. — У нас все в порядке, честное слово. Не беспокойся.