Дмитрий Манасыпов - Тренер

Неприятно. Но надо дожимать ситуацию.

Столешников выдержал паузу, не спуская с директора выжидающего взгляда.

Ну, вот и задергался Семен, заволновался, порозовел. Какой, однако, он легкий на это дело, чуть что не так, сразу в краску.

Смолин сглотнул, дернув наверняка сухим горлом, оглянулся, хотя никого в кабинете больше не было.

– Есть у нас, в общем… Определенный контингент игроков, которых трогать не надо. Ну играют и играют… Потихоньку форму набирают. А через годик скидываем… Понимаешь?

Чего тут непонятного? Юрий Валерьевич Столешников в футболе двадцать один год как, все он понимает.

– Инкубаторские, что ли? Это которые на продажу идут?

Попал! На лице Семена отразилась целая гамма чувств. Артист…

– Ну зачем так… Хорошие ребята. Там списочек небольшой. В этом сезоне только четверо. Не, я в тренерскую работу не лезу! И правильно ты их… Зажрались… Но… Может, как-то… Не так резко… А?!

Подыграем что ли, Юр? А подыграем, почему нет? Добавим интереса…

– А как надо?

Купился Смолин на его приманку!

– Ну… Дипломатичней, что ли… С тем так… С этим – этак…

Да, дела-а-а…

– Ага… А с кем как?

Проколется?!

– Ну, тут ты сам! Это я не знаю.

Жаль, что типа не знаешь. Но это ладно, это мы как-нибудь сами узнаем, кто и с кем.

Столешников кивнул.

– Ну хорошо. Буду подход искать.

Директор вздохнул облегченно, сразу заулыбался. Ладно, посмотрим, как потом заулыбаешься.

В раздевалке команда лениво готовилась к тренировке.

– Вот мне интересно, – Раф прошел мимо Зуева, сосредоточенно вязавшего сложные узлы на бутсах, – что у нас сегодня на повестке дня? После забега с целлофаном. Грязевые ванны? Антицеллюлитный массаж?

Никто не ответил. Масяня, закончив переодеваться, сплюнул и потянулся за бутылкой с водой.

– Что думаешь, Вить, – не унимался Раф, хлопнув по плечу второго тренера. – Есть идеи?

У Вити, судя по всему, идей не было. В ответ он только пожал плечами.

Балкон, напыхтевшийся вчера в целлофане и завидующий выбывшему Варенникову, заворчал:

– Не буди лихо, пока тихо, Раф… И, мать твою…

Столешников, бодрый и свежий, довольно шагал к команде.

– Ничего хорошего, видимо, – Балкон с тоской оглянулся на Витю. Тот хотел было ответить чем-то ободряющим, но взглянув на деятельного тренера, передумал.

Столешников хлопнул в ладоши, привлекая общее внимание.

– Скучаем, мужчины?

«Скучающие мужчины» смотрели на сияющего Столешникова с заметной опаской. А ему, судя по всему, эта ситуация явно доставляла удовольствие.

Еще раз обозрев всю команду, он кивнул Вите:

– Вить, начинай загружать наших героев в автобус. Давайте, пацаны, грузимся, грузимся, в очереди не стоим, все оплачено.

Раф, выходя из раздевалки последним, мысленно попрощался с ней навсегда.

Автобус ехал в порт. Футболисты с недоумением разглядывали в окнах приближающиеся старое здание судоремонтного завода, Цемесскую бухту, изрезанную сухогрузными и наливными причалами, серыми параллелями, врезающимися в прибрежную толщу воды.

Бухта, кстати, красивая. Столешников сам частенько оказывался неподалеку просто полюбоваться ею. Зеленью невысоких горушек с обеих сторон, лазурно-прозрачной водой, мягко светящим солнцем, скачущим по гладким камням-голышам дна, длинной красивой набережной, утопающей в кустах и деревьях. Красиво, что сказать, но даже ему все вокруг казалось знакомым.

– Выгружаемся, мальчики, – Столешников ходил по пирсу, пиная мусор, – не стесняемся, вперед-вперед.

Игроки сгрудились в кучу, оглядываясь и не понимая: зачем?

Столешников, собранный, злой как черт, остановился рядом. Кивнул на огромные резиновые бобины портовых кранцев, лежащих поодаль.

– Значит так… раз не нравится играть в мяч, я вам другую игру нашел… Все видят?

И для наглядности пнул одного великана тяжелого машиностроения ногой. Возможно, что и легкого, вот только в глазах Рафа с Петровским читалось одно и то же простое русское выражение…

Столешников, дождавшись, пока все осознают, что они видят перед собой, продолжил:

– Тренировочное задание на сегодня: берем вон ту, ту и… наверное, эту мандулу… и катим ее вот до тех контейнеров, затем обратно. И так повторяем, пока не скажу «Хватит».

– И… что мы таким способом тренируем? – Масяня смотрел волком.

– Дух и выносливость. А также приобретаем необходимые навыки для жизни после того, как вас вышибут из клуба.

Толпа загудела, зашевелилась, даже как-то сплотилась. Движимые общим негодованием, безбожно матерясь, они сейчас походили на команду даже больше, чем недавно на поле… Столешникову определенно нравилась собственная идея.

Петровский, все еще не веря своим глазам, кивнул на кранец:

– Вы серьезно?

Смотри-ка, еще не верят. Нет, он сюда сам приперся и их приволок только чтобы матюги послушать и попугать, что ли? Хорошо, попробуем еще раз, мягко, чтобы не травмировать тонкую душевную организацию таких трепетных созданий, как профессиональные игроки в футбол.

– Более чем. Договоренность с администрацией порта имеется, они настроены патриотично, против тренировки родной команды не возражают… Чего ждем, мужчины? Вперед, вперед!

Первым обреченно к кранцам поплелся Зуев. Никак решил катить?

– Куда ты поперся, овца?

Стабильность – признак мастерства. Игорь Масиков, злобно шипя, заставил неуверенного и молодого Зуева остановиться. Авторитет, как никак. На поле бы вот так себя вел.

Столешников молча ждал, когда прорвет всех и каждого. Когда, наконец, хоть кто-то вспомнит о главном. Ну?!

– Я лично не потащу!

О! Прямо Матросов перед амбразурой. Только случай не тот, да и ты, дружок, ни хрена не герой войны. Ты просто Петровский со своими жалобами директору Смолину. Ну, заканчивай спич!

– Штрафуйте, проблем нет!

Молодец, Петровский, не подвел. Жахнул, как Джерард по воротам в две тысячи десятом. Только Джерарду не засчитали гол из-за судейской ошибки и отсутствия видеоповторов, а у тебя случай другой. Точно тебе говорю.

Штрафовать? Это ты, родной, чересчур умным себя считаешь, как полстраны, что-то там слышавшей о КЗОТе, да… Только вот у нас Трудовой кодекс. И индивидуальные трудовые договоры. Хорошо… вопрос услышан, ответ за знатоками.