Дмитрий Манасыпов - Тренер

– Нет! – сотней глоток в ответ.

Ну, и дальше:

Море соленое – Нет!

Море твердое – Нет!

Море хваленое – Нет!

Море Баренцевых – Нет!

Море Лаптевых – Нет!

Море Эгейское – Нет!

Море гейское – Нет!

Море, в которое ссут – Нет!

Море, в которое срут – Нет!

Море, в котором бензин – Нет!

Море, в котором мазут – Нет!

Дырам в озоне – Нет!

Это да, это вам не «ху!» исландское орать. Тут и высокий штиль, и настоящая поэзия, Пушкин, блин, Александр Сергеич.

Рабам и заключенным – Нет!

Сапогам и погонам – Нет!

Ружью и патронам – Нет!

Атомной войне – Нет!

Ракам на говне – Нет!

Мусору в море – Нет!

Мусорам на стадионе – Нет!

Содому и Гоморе – Нет!

Князьям и баронам – Нет!

Генсекам и коронам – Нет!

Черствым батонам – Нет!

Пустым макаронам – Нет!

Девочка Маша – Нет!

Стакан простокваши – Нет!

Мальчик Антошка – Нет!

Пошел копать картошку – Нет!

Старуха Шапокляк – Нет!

В декабре мерзляк – Нет!

Вязаная шапка – Нет!

Алкоголичка бабка – Нет!

Алкоголичка внучка – Нет!

Алкоголичка Жучка – Нет!

В алкоголичке дедка – Нет!

Ленина кепка – Нет!

Так и не созрела – Нет!

Алкоголичка репка – Нет!

Глобальное потепление – Нет!

Хорошо, хоть полиция на «мусоров» не реагирует, привычные люди. Стыдно все равно… играть «Метеор» не играет, да еще и фанаты орут на пределе голосовых возможностей… хрень всякую.

Крем от старения – Нет!

Чай с бергамотом – Нет!

Чай с бегемотом – Нет!

Чай со слоном – Нет!

Чай с холодцом – Нет!

Чай с чабрецом – Нет!

Чай с подлецом – Нет!

Чай, который пролил – Нет!

Чай, который остыл – Нет!

Столешников фанатов не очень жаловал. Или не понимал, черт знает. Мало ли, вдруг есть у них причины не футбол смотреть, а на «мяч» ходить только чтобы потом в посадке, сговорившись, накидать таким же. Или огрести, тут как карта ляжет.

Рассеянный мальчик – Нет!

Разбил бокальчик – Нет!

Перламутр и алмаз – Нет!

Лучший в мире – Тинто Брасс – Нет!

Дырявая шина – Нет!

Плохая резина – Нет!

Нет бы чего интересного придумать… Чего орут? И по делу вроде, только смысл на матче-то такую телегу втирать? Столешников отвернулся, слушая долетающее с трибуны:

За литр бензина – Нет!

Гнилая рутина – Нет!

Болотная тина – Нет!

Жить, как скотина – Нет!

Смех без причины – Нет!

Террор и война – Нет!

Пошли они на – Нет!

Может, поговорить с ними? Только что сказать?

Механик, поднявшись над толпой, наконец закончил:

Наш родной… передовой…

Орденоносный… большой и взрослый…

Сельскохозяйственный…

Правильный и нравственный…

Непобедимый…

В-сердце-каждого-ранимый…

Футбольный клуб…

И разом, сто голосов, заставив замолкнуть весь стадион, прокричали:

МЕ-ТЕ-ОР! Да-а-а-а!!!

Да, не Александр Сергеич. И о чем с ними разговаривать?

Первый тайм закончился плохо. Даже очень.

А начиналось все вполне оптимистично. Несмотря на напор «Шинника», Марокканец защищал ворота, как Родину.

И вот Додин, вцепившись в мяч, продрался к штрафной. Вышел на удар… почти вышел, мяч удачно выбил набежавший защитник «медведей». И Додин не удержался. Впечатал защитнику, который обесценил весь его труд одним красивым ударом, сзади и прямо под колено. Идиот…

Столешников, полюбовавшись на красную карточку, заложил руки за спину. Бывает, да… Внутри все клокотало. Но вида показывать нельзя, по крайней мере, не сейчас. Терпи, Юра, терпи.

В раздевалке пахло, как всегда: потом, злостью и усталостью. Команда, привалившись к шкафчикам, натужно и тяжело молчала. Кроме Додина. Этот проводил полный разбор полетов, подбирая эпитеты «медведям», арбитру, газону, стадиону и чьей-то матери. Себя только упомянуть забыл.

Столешников открыл дверь в лучших традициях – пинком, так, что повернулись все. Додин, утирая горевшее праведным гневом лицо, замолк лишь на пару секунд, снова заводясь:

– Юрий Валерич, весь тайм фолили, суки! Весь же… Судья, падла, ни свистка, ни хрена… ноль реакции. Не сдержался… простите.

Столешников пристально посмотрел на него. Этот вроде не прикидывается, не врет, так и было. Додин, пусть и загорался быстро, никогда хвостом не вилял, играл на полную.

– Потом разберемся. Сели все.

Все и так вроде бы сидели, но оглянулись друг на друга. Столешников, до хруста сдавив бутылку минералки, навалился свинцовым взглядом на каждого. Балкон отвернулся, не выдержали нервишки.

– Первый отыграли, молодцы. Весь второй играете в поле вдевятером, это ничего, справитесь. У «Шинника» нападение хорошее, а вы у меня зато назад быстро бегаете и защищаетесь вроде бы… Хорошо. У вас две, три максимум контратаки, поняли? Выходит только основа, держитесь, как хотите, должны справиться. Масяня, Раф, Петровский – вы у ворот. Далеко не отходите, на вас все держится. Варенников? Варенников, блин!

– Че?

– Через плечо, мать твою! Контратаки вытягивай. Раф или Игорь тебе перекидывают, ты дальше, тащи, как сможешь, до конца тащи и только потом пасуй. Ясно?

– Ну… ясно.

– Копчик не болит больше? Бегать можешь?

– Да.

– Молодец. Все молодцы. Давайте, парни, до последнего стоим, всеми силами, ясно? Они крутые? Вы круче, вы опытнее, и как сказала мне тут недавно одна… умная женщина, вам терять нечего. Так, Масяня?

Капитан кивнул, явно куда больше интересуясь цветом шнурков. Хорошо, хоть согласился.

Столешников улыбнулся.

– Пошли, парни, сыграем в футбол…

– Валерич, да все нормально…

Витя, тенью следующий за ним, пытался подбодрить.

Нормально? Нормально?! Да что они там делают-то?!

Один – ноль. Варенников, твою мать… ну что же ты сделал? Кто так из-за боковой вводит?!

Из комментаторской прямо за ними кто-то изощрялся, грамотно подливал масла в огонь:

– …У меня такое ощущение, что еще немного и вратарь «Шинника» заснет. Взбодрите парня кто-нибудь. Мяч вообще не долетает до его штрафной. Ну вот атака через центр на фланг. Потеря мяча… Ну вы знаете, нужно признать, Столешников здорово организовал оборону. У Моуринью научился парковать автобус в собственной штрафной. Но вот, похоже, я сглазил. Ломается этот автобус. Опасная атака. Передача. И гол! Гол! Один – ноль… «Шинник» выходит вперед после грубейшей ошибки!

Варенников, эх ты, лазарет чертов!

– Чего встали! – Столешников сорвался, выбежал к линии. – Чего встали, черти! Вперед идите, чего подсели?

Пошли, пошли… встали, откатились назад. Ну что ж вы делаете, а?!

– Юра, не кипятись, двадцать минут еще… – Витя сунул ему минералку. Ох, сколько же он выпил ее сегодня? Сам не заметил…

Двадцать минут? Да, двадцать…

На семьдесят пятой Варенников почти исправился, пошел по левому, набирая ход, нескладно перепрыгивая через подкат, рванул к штрафной… сбили, но чисто.