Дмитрий Манасыпов - Тренер

– А ты подумай, – каркнул Механик, – время есть. В голове моей опилки, не беда?

– Не зарывайся.

– Да я пошутил…Эй, Кир, Седому больше не наливать. Лимонад только.

А Седой спорить не стал. А раньше смолчал бы? Всех поменял этот самый чертов москвич, месяц назад пьяно и зло смотревший на полный бар фанатов. И не испугавшийся.

Так что… так что они ему должны.

На полуфинале был другой Столешников. Сидящий на трибуне, ровный, ни слова, ни взгляда в сторону. И на поле он смотрел без интереса. Но смотрел.

Его не трогали, не подходили. Да и черт с ними. Все знают? Что они все знают? Что поймут?

Он остался совсем один. Один. Совсем.

«Метеор» играл, играл так, как хотелось Юре в самом начале, так, что не стыдно выставлять команду в любой чемпионат. Распасовка, проход, атака, тут же в защиту, но огрызаясь, тормозя «Факел» на средней линии, не давая даже добраться до штрафной. Бело-голубые играли как заведенные, отбивались, и контратака, еще одна… еще…

Столешников сидел неподвижно. На застывшем лице жили только глаза, и еще изредка он вроде бы шептал… что, о ком, кому? Непонятно. Гранитный памятник, не человек, темнел на трибуне.

Атака сорвалась почти у штрафной «Факела». Гости перехватили мяч, отсекли Петровского, быстро перевели атаку на левый фланг, рванули разом, как второе дыхание включилось.

Бежал с середины Масиков, несся, стараясь успеть там, где Зуев снова испугался, испугался сделать подкат, просто разрыхлил газон, дав перепрыгнуть через ногу.

Двое с «Факела» выходили на одиноко застывшего Марокканца, успевавшего следить глазами за обоими.

Замерли, вскинувшись, черноморцы на трибунах, в рабочий день плюнувшие на все ради матча еще недавно похороненной команды.

Хрустнул пальцами Механик, стоящий рядом со своими, замолкнувшими и ждущими удара.

Лариса, сидя в ложе, сломала ручку, забытую на перерыве Бергером, разъяснявшим действия команды.

Столешников смотрел на середину поля.

– Да-а-а-а-а-а!!!

Тысячи глоток, тысячи вскинутых рук, тысячи блеснувших безумной радостью глаз.

Марокканец, дотерпев до последнего, с места, невозможно, фантастически, распластавшись и растянувшись, казалось, в два своих роста, взял его… Взял мяч, упал, обхватив и не отпуская. Не пересек линию, лежал за ней.

– Да-а-а-а!!!

Столешников моргнул, следя за мячом. Кивнул, когда Брагин сделал сейв, нисколько не поменявшись в лице, застывший, замороженный…

Свисток.

Удар.

Розыгрыш.

Бело-голубые парни, злые, осатаневшие после прохода «Факела», ушли в атаку все. Не торопясь, как курицу разделывая, только короткими передачами, одному-второму-третьему, отсекая чужих, все ближе и ближе к воротам напротив Марокканца, выдыхающего потихоньку воздух и приходящего в себя.

Масяня не Роналду, финты у него не такие интересные. Масяня просто умеет играть в футбол. Три, пять, семь раз выйдет на защитника, уйдет в обыгрыш, ошибется, вернется, пойдет снова… вода камень точит, Масяня защитника разводит.

– Г-о-о-о-о-л!!!

Столешников вздрогнул, вставая. Надо встать, надо показать парням, что он с ними. Встряхнись, Юра, ты все же их тренер, ты… Что за?!

Масиков бежал к его трибуне. Масиков, чуть недавно не прописавший ему со злости, сдирал мокрую футболку, блестя пропотевшей второй. Что там написано? Да… Да ладно?! Масяня все бежал, растянув ее, чтобы ему лучше читалось, выставив большой палец вверх и улыбаясь.

Петровский, Додин, Раф, Зуев, Зяба, Балкон… ему-то где нашли с его ростом… Звенигородский… Столешников неуверенно, даже недоверчиво, улыбнулся, глядя на них, своих суровых мужиков. Всех, как один, одетых в майки с…

– Стола! – гаркнул Механик снизу, показал на трибуну напротив.

Столешников посмотрел. Потер глаз, попало что-то, наверное…

Синее огромное полотнище накрыло трибуну наполовину.

Отец смотрел с него, как и всегда, спокойным умным взглядом.

Белым по синему: Юра, мы с тобой!

И синие с белым майки, прятавшиеся под куртками, свитшотами, олимпийками, расцветали одна за другой, как цветы утром.

Гуще и гуще, и уже повсюду.

Юра, мы с тобой!

Столешников потер глаз еще раз… Только другой. В него, наверное, тоже что-то попало.

Они выиграли. Они вышли в финал Кубка. Кубка России, прямо в гости к его родному «Спартаку». Можно отдохнуть?

Нет.

– Так, мужчины, – Столешников стоял с мячом в кругу ребят, – все молодцы, красавцы и просто герои. Так, кому хочется еще раз порцию позитива, можете похлопать сами себе. И вернуться сюда. Мы тут все вместе думаем о расстановке на игру. Объяснять никому не нужно, что нас ждет?

Оказалось, что никому.

– Отлично… – Столешников довольно кивнул. – А раз так, то…

– Мэр, – буркнул Витя, – прется.

Так… И зачем?

Владимир Анатольевич шел не один. Рядом, с совершенно независимым видом, двигались два явных азиата.

– Инвесторы, с Китая, – шепнул Раф, рассматривая шнуровку, – он с ними уже пару дней носится.

Откуда Рафаэль Хамитжанов мог знать про сроки приезда деловых партнеров мэра из Юго-Восточной Азии, Столешников не задумывался. Когда татарин родился – еврей заплакал, не зря же говорят.

Мэр совершенно очевидно направлялся к команде. И это Столешникову очень не нравилось. Совсем. А учитывая вчерашний разговор с…

– Пойдемте сюда. Сейчас я вас познакомлю с нашими героями! Вот они, победители… – Владимир Анатольевич остановился рядом с Масяней. – Э-э-э, как тебя?

– Масяня… а-а-а… Масиков, Игорь Масиков.

– Ну что ж, запомню. Отличный мяч на игре был, отличный! – Владимир Анатольевич улыбался, так добро, что Столешников немедленно заподозрил подставу. – Очень красивый мяч на игре был. Очень! Если так будете играть, я за сезон спокоен…

Мэр опять повернулся к Масяне, положил ему руку на плечо и, дружески похлопав, вернулся к китайцам:

– Не Пеле, конечно, но тоже очень даже. А чем мы хуже Бразилии? Нечем, верно?!

Все смеются, кто довольно, кто недоуменно, Масяня застыл неподвижно. Обидно? Обидно, Игорь, но ничего, промолчи, не лезь в бутылку. Злится Владимир Анатольевич, но не на тебя. Ему тренер твой, как кость в горле. Если б мог, давно бы перегрыз и выплюнул. Ну вот, накаркал: теперь очередь тренера.

В этот момент мэр очень натурально сделал вид, что только сейчас обнаружил Столешникова.

– А… Дорогой мой… Вот хотел как раз гостям нашу гордость показать. Что нам на стадион смотреть?

Действительно, что тут смотреть? Газон, сиденья, козырьки, даже табло есть. Что из этого китайцы не видели. Они во всей Европе лучших игроков покупают. Что тебе стадион, да? Плевать, что тут люди ТВОЕГО города болеют за ТВОЙ футбольный клуб, радуются, плачут… Что тебе стадион?